Эмерит
Шрифт:
— Ну-ну, Лиза, не стоит сгущать краски. Хотя потеря потенциального мастера — мужчины очень неприятна. Он же сейчас в ранге ученика?
— Да, стал учеником два года назад в свое восемнадцатилетие. Разумовская — сильный магистр, и ее сын со временем мог вырасти до мастера.
— М-да. Ну, ладно. Если какие-то будут новости, сразу докладывай…
Они помолчали, каждая думая о своем. Наконец Елизавета прервала затянувшееся молчание: — Катя, а что ты думаешь делать со своей наследницей? Тебе через три года будет пятьдесят. Врачи рекомендуют обзавестись первенцем до этого возраста. Нашей империи нужна наследница или наследник, чтобы не было смуты.
— Ты сама знаешь, что ничего не получилось. Я дала отставку своему последнему фавориту —
— Но можно из-за границы мастера выписать! У Ани было два мастера-лорда, а у Люй вон, вообще, свой собственный сын уже мастер.
— Чтобы наследник Российской империи был китайцем? Его же наше дворянство и не примет. А с бриттами сложно: хитровыделанные все — улыбаются в глаза, а за спиной фигу держат. Опять выкатили претензию по Аляске — теперь уже требуют восстановить территориальную целостность Северной Америки, как места проживания народности атабасков, дескать, вымирают, а граница им мешает размножаться. Европарламент с подачи Малгожаты поддержал англичанку, пригрозил санкциями. Сучки они все, короче. Нет, отец должен быть нашим, местным. Чтобы даже возможности не было получить себе под боком агента влияния на наследника. Надо было раньше рожать, пока я не стала архимагом. Одна надежда на тебя остается. Из молодых князей незнакомых учителей уже и не осталось.
— А что я-то? Я тоже архимаг, и стала архимагом уже в тридцать лет! А ты — в тридцать пять, так что у тебя, по-любому, было больше времени залететь! Ладно, чего уж теперь… А что если из других дворян посмотреть, менее знатных? Провести конкурс какой или турнир, да призовой фонд положить хороший. Может, кто официально засиделся в учениках, а по факту уже учитель?
— Не знаю, — махнула рукой Екатерина, — не верю я в это. Впрочем, займись. Это отвлечет общественное внимание от похищения Мити. Что еще можно интересного придумать? Давай, проведем весенний бал дебютантов. Это в противовес осеннему балу дебютанток. А то, что за дискриминация? Мы ни разу для молодых дворян такой бал не проводили, все только по традиции для девушек проводим… Что еще, что еще???… Да, и сама уже давай, делай наследницу!!! Не хочу, чтобы на нас прервался род Романовых!
Лиза лишь согласно кивнула, услышав от сестры повелительные нотки Императрицы. В такие моменты спорить было бесполезно. Да и не нужно. Она была умной женщиной и тоже на себе ощущала вес бремени власти, полученной по наследству.
Глава 17. Знакомство.
— Мама, познакомься, пожалуйста — это Алексей!
— Здравствуйте, Алексей! Проходите, отобедайте с нами!
— Мама, Алексей сыт!
— Алексей, не ссыте — проходите!
Я творчески подошел к идее Кристины найти подходящую фамилию и зарылся в интернете в поисках неодаренных князей. Сразу откинул богатейшие фамилии, там дела и без меня хорошо идут. Потратил часов пять, исчеркал кучу бумаги и с сожалением констатировал, что все княжеские рода мне не подходят — во всех фамилиях были одаренные женщины. Иногда рядом с ними встречались и одаренные мужчины, но минимум одна одаренная была в каждом клане. Те княжеские рода, в которых по разным причинам не осталось магов, теряли свой статус, скатываясь до уровня графов и мелкопоместных дворян. Булгаковы, Сатины, Лукомские, Заболоцкие, Злобины, Татищевы, Шонуровы… Мой взгляд зацепился за звучную фамилию. Дело в том, что меня как-то заинтересовала местная эстрада, и я прошелся по известным певцам сегодняшнего дня и недалекого прошлого. Так вот, из известных фамилий на эстраде я увидел только одаренных Шаляпина и Пугачеву. Оба артиста имели Силу воздуха, чем и пользовались на своих выступлениях, поражая громкостью своего голоса. Ни Высоцкого, ни Шнурова с группой «Ленинград» в этой вселенной не было. Впрочем, как и города Ленинград.
Открыл информацию по Шонуровым. Древний рязанский род, происходит от князя Козельского, потомка Рюрика в пятнадцатом колене. Козельские разделились на Сатиных и Шонуровых, были князьями, боярами и воеводами, но сами сложили с себя княжеские титулы, когда их рода перестали иметь одаренных людей в своем составе. Дело в том, что в Крымской войне они потеряли своих одаренных воительниц. После этого три поколения подряд не смогли обзавестись новыми одаренными, рожденными в клане, хотя главы кланов постоянно женились на одаренных девушках. Рождались обычные талантливые дети, но они подвергались остракизму от одаренных сверстников. В дальнейшем это не позволяло занимать хорошие места в государственной машине империи, и Сатины-Шонуровы скатились до обычных помещиков и фабрикантов. Если у Сатиных всё было более-менее, то последний Шонуров в одиночестве доживал свои дни в поместье недалеко от Петербурга, занимаясь сельским хозяйством и кустарным производством косметики. Деревня Мыза находилась в Гатчинском районе недалеко от Санкт Петербурга, в ней и обитал Пётр Шонуров.
Я показал результаты своих исследований Кристине, спросив ее мнение о фамилии Шонуровых — возможном доноре дворянского звания. Кристина поморщилась: — А никого побогаче найти не мог?
— Не мог. А у этих еще и герб прикольный — с княжеской шапкой, стрелой и львами. Короче, надо брать. Подготовимся и поедем.
— Может без меня? Кто в салоне будет работать?
— А вдруг, он болеет? И чем я его лечить буду? Своим змеем? Боюсь, тогда мне дворянства не видать. Нет, поедешь, со мной. Тем более, у меня пока водительских прав нет, а у тебя есть. Пока тебя не будет, вместо тебя Даша посидит на рецепции.
Подготовка не заняла много времени. Через три дня, когда была смена Саши, я оставил Дашу за главную, и мы с Кристиной на арендованном автомобиле поехали в сторону Гатчины. С ночи подморозило, но к полудню мороз отступил: ярко светило февральское солнце в голубом небе, намекая, что скоро уже будет весна. За час добрались до Гатчины и свернули на Мызу. Спустя еще двадцать минут мы не спеша въехали в деревню. Да, признаться, я ожидал увидеть большую деревню в более приглядном виде. На деле оказалась пара десятков потемневших от времени деревянных домов, засыпанных снегом, да на отшибе двухэтажный дом помещика с заколоченными фанерой окнами на втором этаже. Как будто попал в девятнадцатый век. Подъехали и остановились у центрального входа усадьбы. Кристина заглушила мотор и вышла из машины.
— А так-то здесь красиво, пока снег есть. Все беленько, не то, что в Питере, — сказала Кристина, втянув в себя деревенский воздух.
— Ага, и запах экологически чистого навоза. Настоящая деревня! Интересно, а чем они топят? Дровами не пахнет, и людей не видно… Наверно, здесь весной не проехать, грязищи по колено!
— Газом здесь топят, вот и не пахнет, — сварливо сказал какой-то невысокий дед, вышедший из-за угла дома. — И грязи у нас давно уже нет, чай, не при царе Горохе живем. Асфальт у нас! А люди на зиму в город перебираются, в мастерские. Здесь только несколько человек за фермой смотрят и все. Неча им здесь зимой делать!
Я посмотрел на деда, одетого в ватник, и спросил: — Скажи, уважаемый, а как нам найти Петра Алексеевича Шонурова?
— А на кой он вам? — хитро прищурившись, спросил дед.
— По делу, я звонил вчера, договаривался о встрече. Меня Яромир зовут.
— Ну, раз договаривались, то проходите, — дед зашел в дом, пропустил нас и закрыл за нами дверь. Вдруг как гаркнет: — Петр Лексеич! К тебе гости приехали!!!
Оглушил, старый.
— Да вы проходите в гостиную, сейчас он будет, — сказал дед и юркнул в боковую комнату.