Emily
Шрифт:
– Хорошо.
– подхожу и целую его.
– Просто знай, что я люблю тебя не за то, сколько у тебя денег, а за то, какой ты внутри, и всегда буду с тобой.
– Я знаю и тоже тебя люблю!
Я сажусь за книгу, а Алекс за ноутбук. Вот бы у него все получилось! Не хочу, чтобы он чувствовал себя хуже меня или униженным из-за того, что я пока зарабатываю больше. Я верю в него!
На следующей неделе Алекс идёт на ещё одно собеседование, но тоже неудачно, причём по той же причине, что и первый раз. Может он выбирает работы, где нужно образование? Просто когда я шла на собеседование в кафе, я знала, что тут не
Так проходит месяц. Я вижу, что Алекс иногда работает (переводит тексты), но не сильно часто. Не знаю даже как ему помочь. Сомневаюсь, что ему нравится писать и он тоже будет писать статьи для журнала, если я ему предложу пройти собеседование и договорюсь с Фрэнсисом.
Сегодня понедельник, придёт Руби, это девушка, у которой мы снимаем квартиру. Алекс пошёл на ещё одно собеседование. Буду держать за него кулачки. Дожидаюсь Руби и плачу за квартиру. Она осматривает состояние квартиры, говорит, что все нормально, и уходит.
Спустя час приходит Алекс. По его лицу понимаю, что все прошло неудачно.
– Привет. Опять не взяли!
– Привет. Понятно...
– А когда придёт Руби?
– Она приходила недавно, я заплатила.
– Значит, в следующем месяце плачу я.
– Договорились.
– говорит Алекс и идёт на кухню, чтобы пообедать.
Даже не могу передать, как мне жаль, что Алекс не может найти работу! На нем просто лица нет в последнее время.
Прихожу домой и вижу, что Алекс собирает вещи. Это мне напоминает тот вечер, когда я пришла домой, а Шэрон уходила. Может, Алекс тоже понял, что не любит меня, и полюбил другую? Если это так, то я этого не выдержу просто. Это будет сильно мерзко!
– Что ты делаешь?
– спрашиваю дрожащим голосом я.
– Ухожу.
– говорит Алекс мрачно.
– Куда? Зачем?
– Ты когда-то говорила мне, что нужно пробовать себя в чём-то, и я хочу найти себя, но в Вашингтоне.
– у Алекса в глазах слёзы.
– Что ты несёшь? Какой Вашингтон? Что ты собираешься там делать?
– Я не могу так жить. Я даже не знаю, куда подам документы, а висеть наставкой шее я не хочу, это низко.
– виду в его глазах отчаяние.
– Но ты не можешь просто взять и бросить меня. Неужели ты меня не любишь, что готов просто взять и уйти?
– говорю я, еле сдерживая слезы.
– Я люблю тебя, но...я так не могу. Прости.
– говорит Алекс и закрывает чемодан.
– Если ты так поступаешь, то ты меня не любишь, а думаешь только о себе.
– Нет, я думаю и о тебе тоже. Тебе белье легче без такой обузы, как я.
– Ты издеваешься? Какая ты обуза?
– я уже чуть ли не кричу, но Алекс не удосуживается ответить.
– Знаешь, мне тоже очень тяжело от тебя уходить, потому что я тебя очень сильно люблю, но я должен!
– Ладно, если должен, значит вали.
– Я вернусь. Я не бросаю тебя!
– Ты думаешь, что я буду сидеть тут и ждать, пока ты найдёшь себя? Нет! Моя жизнь не заканчивается на тебе, так что можешь идти куда хочешь, скатертью дорога!
Просто стою и смотрю, как он уходит, хлопая дверью. Как же мне сейчас больно. Он просто взял и ушёл. Как? Что я ему сделала, что он так поступил? Когда дверь захлопнулась, я уже не сдерживаю слёзы. Я ощущаю такую пустоту внутри себя и гнев. Ни один нормальный человек не поступил так со своей девушкой, которую любит. Мне просто хочется кричать, но я просто лежу и реву. Не знаю, сколько проходит времени, пока я хоть чуть-чуть успокаиваюсь. И когда кажется, что вроде мне уже легче, боль накатывает с новой силой. Я привязалась к нему, полюбила, мы начали жить вместе, и тут он просто решил уйти. Зачем тогда мы вообще съехались, если Алекс постоянно думал о том, что хочет найти себя, и для этого куда-то уедет? Он даже не предложил мне поехать с ним. Хотя, я не думаю, что согласилась бы на это, потому что я работаю тут, подруга и семья моя тут, и парень тоже тут...был когда-то!
Через час я все таки успокаиваюсь и иду в душ. Вода льётся с душа, но я просто сижу в ванной, и смотрю в стену. Не знаю, сколько я так сижу. Вспоминаю, что мне нужно написать статью. Какое бы состояние к меня ни было, это моя работа, которой я не хочу лишиться, потому что мне теперь нужно самой платить за квартиру, покупать продукты, одежду и все остальное, что нужно для жизни. К счастью, книгу покупает все больше людей, так что за эти деньги и буду жить. Не знаю уже, что делать и печатью книги. Я после выпускного распланировала немного свою жизнь: мы с Алексом снимаем квартиру, половину плачу я, а половину он, продукты иногда буду покупать я, иногда он, и так бы я смогла к концу лета накопить достаточно, чтобы пустить книгу в печать, но теперь все мои планы пошли коту под хвост.
Еле-еле вылавливаю из себя текст, отправляю его и ложусь спать. Сплю я плохо. Просыпаюсь в шесть, и больше не могу уснуть. Состояние просто ужасное, как и внешний вид, в принципе. Непривычно просыпаться одной в пустой квартире, но выбора у меня нет, точнее Алекс его не оставил.
В такое состояние остаётся у меня неделю. Я не живу, а существую. Все больше привыкаю к пустой квартире. Странно, но боль постепенно проходит.
Ситуация с разводом родителей должна была научить меня тому, что поддержка близких людей помогает справиться с болью, но за эту неделю не увидела за эту неделю никого, кроме Фрэнсиса, коллег и своего отражения в зеркале, потому что не выходила из дома, только за продуктами и на совещание.
Неожиданно слышу дверной звонок. Открываю и вижу Дороти и Уильяма.
– Здравствуйте. Проходите!
– говорю я. Представляю сейчас свой великолепный внешний вид.
– Привет, дорогая. Прости что мы без приглашения. Мы пришли вас проведать.
– говорит Дороти.
– Ничего страшного! Нет теперь нас.
– Что?
– удивлённо спрашивает родители Алекса.
– Алекс просто собрал свои вещи и уехал в Вашингтон, на поиски себя.
– Он нам ничего не говорил!
– говорит расстроенно Дороти.
– Мне он тоже не сильно много сказал, если честно. Насколько я поняла, он не может никуда устроиться и с деньгами у него туго, Алекс не захотел сидеть на моей шее и просто ушёл.
– Ты как вообще?
– спрашивает Уильям.
– Да не знаю. Уже легче, но все равно...здесь пустовато без него. Вы будете чай или кофе?
– Да, можно кофе.
Провожу гостей на кухню и ставлю чайник.
– Можно я тебя обниму!
– говорит Дороти и я киваю, протягивая руки для объятий. В ее объятьях опять начинаю плакать.