Эмин

[Осеннее солнце всходило; но гордые] Гранитные скалы Мадарской долины [скрывали от взоров восточное небо, — ] с создания [мира они] не [видали еще] видят лучей восходящего солнца, [из зависти] и тень их, как зависть, скрывает от взоров восточное небо. — Мрачны они; но [в вер] на гордой вершине [зеленой], сквозь частый кустарник кизила играет румяное утро. — от [ска] подошвы скалы, [крутизна] до долины. Крутизна раз[деляясь] дроб[ясь]ится [на цв зеленые] на холмы, украшена зеленью пышных черешен и яблонь, направо в садах, [по] близ дороги, идущей на скалы, и лесов к проводам мечети Кулевчи, [за нею] и рядом Гирковна. Далее лес, а [там] высокие горы.-

[Северный] ветер с полуночи проносится с свисто‹м› в ущелья Балканов; редко он [он] дует

Мрачной стеною, с востока на запад, тянется Эмос лесистый и гордые отрасли стелет на юг по Ромелии на север до Камчика и до Дуная. — Как от [вершенное] [но гордое дитя]торгнутое дитя от семейства [шумный кати] шалым Дунаем стоит она гора

Ясно было утро; но осенний северный ветер шумел и с свистом проносился в ущелье лесистых Балканов; [потихнул] смягченный роскошной природой юга, где была колыбель славянского народа, он тихнул и разливался прохладой в лесах и долинах [прохладой.-] как мрачн[ая]ой стеной тянулся от востока к западу хребет Кучук-Балкана; близко за ним виден был Бугоко-Балкан. Отдельно возвышалась между отраслями одна гора, как отверженн[ая]ое, но гордо[я]е дитя семейства. Возвышаясь к Западу, она вдруг раздвоилась и кончилась обрывами. В этом ущелье г. Шумла [обне] запертый [от] [укре]пленн[ой] [ым] [стеною] валом, коего стены поднимались]ются почти до [самой] высот двух оконечностей неприступной горы.

[Мрачен] Необитаем казался город, [но] между мрачными строениями, как великаны в саванах, стояли белые мечети; но площади [пред] близ стен города уставлены были разноцветными палатками; там и в укреплениях заметны [две] толпы, [и] [изредка] часто на стенах сверкнет огонь, дым взовьется клубами, и вскоре слышится удар и резкий полет гранаты или ядра. — Оно падает перед [укреплением] батареями русских; возвышенные окрестности Шумлы унизаны лагерями и смертоносными орудиями [их] жителей Севера. Главные силы оттоманов за стенами в бездейственном [ждут] ожидании страшного часа приступа; обманутое невежество их бесплодно осыпает ядрами подножие позиций русских, которым еще не нужна Шумла; но нужно время и [ослабления сил неп] бездействие Гуссейна и 50 тысяч турок. [Близ] К передовой цепи [на возвышении летел] проскакал кто-то в бурке; слез с коня и лег на возвышении, светлая сабля успокоилась на коленях его, из-под [длин] широкого козырька фуражки заметны только были крученые усы, но он глядел на Шумлу и на ведеты [1] турецкие. Цепь от цепи была не более, как в 50 шагах; турки попарно неподвижно стояли и не сводили взоров с русского лагеря; но один казак подле коня своего [казалось спал] лежал на земле. Неосторожность его, кажется, обратила внимание незнакомого, он встал и подошел к казаку.

"Спишь, товарищ! [Здесь не спят"]

[Не спят, ваше благородие] Никак нет, ваше благородие! Тот не казак у которого оба глаза спят! Один всегда на часах!

Зачем слезать с лошади и ложиться [на]

Чтобы турки заснули, ваше благородие.

Всякое ремесло мастера боится; прощай товарищ!

Сегодня один молодец волей иль неволей, а попал в руки; не [зна] узнаешь по платью, а кажется, переодетая турчанка.

Где же он?

Свели к начальству; [вот там, в.‹аше›б.‹лагородие› видите палатку, там еще застанете его] Дежурный по цепи знает где [он] турок, он сейчас будет проезжать здесь, а [можно будет]

Это любопытно; [прощай]. Подожду.

Вот он.

Здравствуйте.

Покорнейше благодарю, верно с приказанием.

Нет-с. — В гости к вам приехал.

Извините, нечем потчевать, мы сами в гостях у турок.

Ну, еще неизвестно, кто здесь хозяин, с обеих сторон одинаковое рвение угощать друг друга.

А дедушка мне сказал: смотри, внучек, ты слишком прям, теперь свет час от часу хитрее, теперь правду иногда говорить не должно, а иногда не можно; но дедушка не сказал мне, что [до] говорить вместо правды.

Остается молчать.

Молчать, назовут глупым.

[О] Нет, должно только уметь молчать, и прослывешь мудрым, [я вам в пример скажу анекдот со мной;] [в одной корчме я заметил одного] как жид[а], который очень сурьезно не думал отвечать на несколько раз повторенный вопрос [сурьезно] [‹нрзб.›] и что-то бормотал про себя; я [спросил] сделал ему вопрос [его сели что обедать;] [что это за дурень?] [- Какой дурень], без внимания к словам моим он продолжал ходить и бормотать; что же говорит этот дурак, вскричал я; он не говорит [эт], то ученый, отвечали [в несколько голосов] жиды и жидовки; [вот вам и приобретение] [да что ж он знает? — Он знает Талмуд] [уважение созд‹а›л молчанием] [Что ж он делает? — Он читает Талмуд;] [говорит ли он вам, что писано в Талмуде? — Нет, он не говорит.]

К чему мудрость казаку; его дело не бумажное; его дело исписать неприятеля саблей, поставить ему знак препинания копьем и пулей; [уметь] читать благодарность в глазах начальников; а считать на войне не должно.

Вы справедливо [судите] думаете.

Да вот беда, к чему храбрость, когда нет случая показать ее? — Который месяц сидим мы без дела под Шумлой? — Чтоб знать причину этого, я бы согласился быть на несколько времени мудрым. — Вот вы, я думаю, все языки и науки знаете, растолкуйте мне эту тайну!

Тайна великой военной науки [, которая называется стратегией] открывается только по окончании кампании. — Мы близки к этому, и потому узел ее несколько уже развязался. — Сколько мои понятия мне позволят, я растолкую вам [цель] причину нашего бездействия под Шумлой. Цель наша есть Константинополь. Есть двое ворот для приближения к сему городу: чрез Шумлу и град Варну. Две девственные крепости, любимицы Магомета и прочные надежды поклонников его. Прочие дороги зависят от сих двух главных путей чрез Балканские горы. Если б мы обратили все силы свои и действия на Шумлу, где главное войско турок, подкрепляемое крепостями дунайскими от Силистрии до Видина, нам бы стоило это больших усилий для окончания первой кампании: во-первых, потому что Шумла поддерживаемая неприступной позицией [и защищаемая 50/т]; во-вторых, наша борьба должна бы была быть почти против всех сил турецких; но если б мы и взяли Шумлу, то дальнейший путь во всяком случае нам бы был почти невозможен, по причине трудности [еле] подвоза продовольствия по далекой, лесистой и ущелистой дороге, наполненной вооруженными жителями турками; напротив, путь чрез Варну открыть содействует флотилия; продовольство свободно и сухим путем и морем, крепость отделена от прочих, защищаема 5-ой частью войск против того, которое бы должно было победить для очищения пути чрез Шумлу. — С этими условиями, я думаю, согласитесь предпочесть прямой и удобный путь многотрудному.