Шрифт:
Annotation
Максим Серов двадцатый год в каменном веке параллельной Вселенной: строительство Империи Русов идет полным ходом, когда появляется коварный враг. Сможет ли наш соотечественник, взявший на себя роль лидера Русов, противостоять врагу? Выпутается из…
Глава 1. Кто есть кто?
Глава 2. Наскальное творчество
Глава 3. Джульетта каменного века
Глава 4. Задолго до китайцев
Глава 5. Генуэзцы
Глава 6. Стечение обстоятельств
Глава 7. Операция «Мулен Руж»
Глава 8. Гуантанамо
Глава 9. Холодная
Глава 10. О чем мечтает пленник
Глава 11. Лицом к лицу
Глава 12. Бер
Глава 13. Макш
Глава 14. Волк
Глава 15. Выбор стороны
Глава 16. В осаде
Глава 17. Суд Макса Са, скорый и безжалостный
Глава 18. Ностальгия
Глава 19. Зимний отдых
Глава 20. Рождественский гусь
Глава 21. Бремя правителя
Глава 22. Взрывотехнические работы
Глава 23. Берлин мексиканского разлива
Глава 24. Макс-строитель
Глава 25. Жара
Глава 26. Малая кругосветка
Глава 27. Кругосветка продолжается
Глава 28. Попадос
Глава 29. Свадьба
Глава 30. Таков расклад
Глава 31. Макс Са вернется
Эпилог
Глава 1. Кто есть кто?
— Герман, меня не оставляет чувство, что за всем этим скрывается невидимый кукловод, дикари вели себя максимально любезно, такое поведение нетипично для каменного века.
— Да, — американец смачно сплюнул за борт «Стрелы», — я каждую минуту ожидал, что они уберут улыбки, и завяжется бой. Странно, что Санчо не почувствовал фальши.
— В мире Санчо нет лицемерия, он не знаком с таким пороком. Если есть реальная угроза — он ее чувствует, а подковерные интриги и двуличие не его конек.
— У нас есть гости, как только они немного научатся говорить на языке Русов, сможем получить больше информации.
После слов Тиландера я оглянулся на троих аборигенов изъявивших желание уплыть с нами. Этого поступка удалось добиться довольно легко, дикари с готовностью согласились. Гораздо труднее оказалось донести до них эту мысль.
Обследуя восточное побережье Франции, мы прошли на «Стреле» до земель Италии и неожиданно наткнулись на большое поселение дикарей, отличавшихся от виденных нами ранее не только бронзовым цветом кожи. С виду — типичные кроманьонцы, с хорошо развитой мускулатурой и довольно богатым языком. Скорее всего, их предки пришли в Европу довольно давно, потому что цветом кожи они напоминали сильно загорелых метисов. Но большее удивление вызывали их поступки: завидев корабль, дикари на легких лодках поплыли нам навстречу, демонстрируя доброжелательность и приглашая в гости.
Будучи в полной боевой готовности, мы высадились на берег, где были встречены большим количеством народа с доброжелательными улыбками и радостными криками. Такое поведение не укладывалось в общепринятые рамки дикарей каменного века: предупредил Бера, чтобы все его воины оставались наготове. На берегу мы провели всего пару часов: высаживались по всем правилам военного времени, страхуя друг друга. Все время, что провели на берегу, никто не расслабился, держа оружие наготове.
Но неприятных сюрпризов не случилось — нас угощали жаренным мясом и испеченными на плоских камнях лепешками из ячменя. Вот именно тогда мы и выпали в осадок, решив во что бы не стало сохранить с этим большим племенем дружественные отношения.
Единственное, что меня напрягало — отсутствие видимого вождя: в моих глазах на эту роль претендовали как минимум трое. Один из тех, кто брал на себя бремя лидера, звался Паб, он же, сейчас находился на борту шхуны с двумя сородичами.
Пока нас угощали хорошо прожаренным мясом и немного сыроватыми лепешками, в моей голове созрел план по установлению дружественных отношений с этим племенем. Племя, кстати, называло себя Урха, но топоним данного названия остался неясным для нас. Самое удивительное для меня — наличие у них луков и железных наконечников для стрел и копий. Попросив Паба рассмотреть наконечник его копья, убедился, что он сделан из низкосортного железа, а понятие закалка металла в племени отсутствует. Подойдя к валуну, под возмущенные крики аборигенов ударил копьем Паба в камень. Наконечник предсказуемо затупился, сплющившись от удара. Прежде чем возмущенные дикари воспримут такое действие как оскорбление, продемонстрировал разницу в обработке металла у нас и у дикарей. Копье Бера выбило в камне небольшую выбоину, но наконечник не пострадал. Восхищенные Урха обступили меня, как дети Деда Мороза, цокая языком.
— Хочешь научиться так? — обратился к Пабу, в чьих глазах явно читалось понимание процесса, — поплыли с нами, научим еще и многому другому. Слов моих дикарь не понял, но жестами показывая на юго-запад сумел донести до него мысль. Пока мы кушали, Паб пропал, снова в поле зрения появился примерно через час, ведя с собой двоих мужчин. По ожогам на руках обоих можно догадаться, что это местные кузнецы. Паб, показывая на мужчин и на себя, махнул рукой на юг и перевел взгляд на меня. В его глазах застыл вопрос: «мужик, возьмешь нас троих с собой»?
— Возьму, — просто ответил я, и в глазах дикаря мелькнула радость. Иногда не нужно знать языка, чтобы по интонации понять суть разговора. Пробыв среди дикарей около пяти часов, решили отплывать: я не доверял Урха настолько, чтобы остаться ночевать в их поселении. Уже на корабле, Бер доложил, что поселение уходит и в лес и частично скрывается за скалистым кряжем. Он, следуя моему указанию, насчитал девяносто хижин, но часть осталась без учета, скрытая среди деревьев и за горой. Это второе крупное поселение после Ондона, что мне встретилось за двенадцать лет.
Я обратил внимание на еще одну особенность: многие женщины были вооружены не хуже мужчин и вели себя словно воины, трогая железные наконечники оружия Русов. Пришлось даже сказать Беру, чтобы не давал расслабиться воинам, разомлевшим от женского внимания. Русы немного оторопели, видя перед собой людей светлее себя, до сих пор с более светлым оттенком кожи встречались только неандертальцы.
— Бер, угости наших гостей сушёным мясом, что-то они совсем приуныли.
Начинало темнеть, и двое из троицы гостей вертели головами, пытаясь понять, почему мы до сих пор не пристали к берегу. Только Паб вел себя более спокойно. Этот Паб напоминал мне разбойника-мексиканца из вестернов: не хватало кольта, сомбреро и пончо. Даже среди своих сородичей он выделялся более светлым оттенком кожи, и в его глазах светились спокойствие и понимание.