Эмиссар уходящего сна

Кудрявцев Леонид Викторович

Паучок послушно скользнул в подставленную ладонь и мгновение спустя исчез в кармане.

Вот так-то, он мне еще пригодится. И если стражу порядка удалось сейчас его обмануть, это еще ничего не значит. Случаев, когда он спас мне жизнь, вовремя под. няв тревогу, не счесть.

— Думаешь, ты сюда уже не вернешься? — спросил Клинт Иствуд. — Думаешь, тебе эта штука еще пригодится?

— То есть, — промолвил я. — Предложение, которым меня хочет огорошить ваш касик, настолько неприемлемо, что ты допускаешь мысль, будто я предпочту сгнить в этой темнице?

—

Кто знает? — ухмыльнулся Клинт Иствуд.

Я подумал, что примерно так ухмыляется акула, узрев в пределах досягаемости ножки неосторожной купальщицы. Еще так улыбается обманутая невеста, обнаружившая след сбежавшего жениха. Обнадеживало это меня, конечно, мало. Впрочем, кто знает, может быть, меня самым элементарным образом берут на пушку?

— Веди, — сказал я.

— Куда? — удивился страж порядка.

— Куда надо. К касику. Послушаю, что он мне скажет, а там и буду решать, стоит принять его предложение или нет. Не раньше.

— Разумное решение.

— А ты думал... — промолвил я.

— Не парь мне мозги, — сказал Клинт Иствуд. — Ни в жизнь не поверю, что ты способен взяться за ум. Особенно если вспомнить полученные от моих информаторов сведения... Нет, чудес на свете не бывает.

Я подумал, что уже слышал эту фразу. Там, в реальном мире. Вновь услышать ее из уст жителя мира снов, мира, с точки зрения моих соплеменников, совершенно нереального, было весьма забавно.

Интересно, а что для жителей снов может быть чудом? Посетитель, способный находиться одновременно в десятке снов? Дух сна — инуа, наделенный просто невероятными умениями? Вещи, льющиеся потоком из реального мира? Вполне, вполне возможно. Вера в чудо возникает при наличии веры в бога. А в того же Гипноса многие жители мира снов верят. И почему бы тогда им не поверить в чудо?

— Ладно, мой цербер, — сказал я ему. — Кончай трепать языком и веди. Касик меня уже наверняка заждался.

Клинт Иствуд молча показал на дверь. Мы вышли в коридор и дошли до лестницы на следующий этаж подземелья. Прежде чем мы оказались на улице, нам пришлось миновать три этажа подземной тюрьмы и еще один, уже наземный, предназначенный для охранников. Все они были безлюдны. Вообще у меня создалось впечатление, что никого, кроме нас, в этой громадной тюрьме не было. И наверное, так и было.

Уходящий сон... что с него взять? Запустение, упадок, жители, постепенно перебирающиеся в другие сны...

Уже на улице мой сопровождающий, не отстававший от меня ни на шаг, сообщил:

— Если надумаешь бежать, то не советую даже и пытаться. На этот раз буду стрелять, а стреляю я неплохо.

Я презрительно фыркнул. Тоже мне, стрелок выискался.

— Как ковбой?

— А кто это? — спросил Клинт Иствуд.

Я подумал, что объяснять ему, кто такие «ковбои» будет долго, и сообщил:

— Жители особых ковбойских снов. Они живут в другой части мира снов. Очень далеко отсюда.

— Поэтому-то я о них и не слышал? Я на ходу огляделся.

Перед тем как попытаться претворить в жизнь

трюк с хозяином едальни, я хорошенько исследовал этот сон. Это должно было помочь в случае бегства. И помогло, Теперь же я без труда определил, что мы действительно идем к дворцу касика.

Ну, хоть тут-то обошлось без обмана.

— Эй, ты меня слышишь? — спросил Клинт Иствуд.
– Так как, именно поэтому я об этих снах и не слышал?

— Да, именно так, — сообщил я.

— А ты меня не обманываешь? — Голос стража порядка был преисполнен подозрительности.

— Да зачем?! — совершенно искренне возмутился я. — Настоящие ковбойские сны, в которых все до одного целыми днями стреляют друг в друга. Очень метко. Дуют виски, садят из кольтов и с гиканьем скачут на лошадях вокруг салунов. Каждого второго в этих снах зовут Клинтом Иствудом.

Немного подумав, страж порядка заявил:

— Гм... надо будет взглянуть на эти сны. Оценить, что они собой представляют. Каждый второй, говоришь, называется Клинт Иствуд?

— Ну да, а каждый третий — Малыш Кид. А каждый четвертый — Док Холл идей.

Я ухмыльнулся.

А вот так. Ты мне врешь в глаза, ну и за мной тоже не заржавеет.

— Док Холлидей? Кто это?

— Доктор. Все время кашляет, полупьян и очень метко стреляет.

— А виски?

— Напиток. Его дуют.

— Пьют?

— Нет, именно дуют. Обязательно бутылями. Пустые разбивают о головы соседей.

— Зачем?

— Ну, такой это сон. Понимаешь?

— Ага. Понятно, — задумчиво сказал Клинт Иствуд. — А как это виски дуют? Чем?

— Долго рассказывать. Съезди в него сам и погляди.

— Может, что-то в этом и есть, — задумчиво сказал мой конвоир. — Вот твоя судьба как-то решится... и тогда... Почему бы и нет? Тоже Клинты Иствуды, говоришь?

— Да.

— Надо съездить.

Пусть съездит. Потом. А мне сейчас надо обдумать свое положение.

Собственно говоря, большого выбора у меня не было. И придется принять приглашение касика, каким бы оно ни было. Главное — отвертеться от заключения, а там,, глядишь, и подвернется случай унести ноги.

Я думал об этом и работал ногами, а дворец касика становился все ближе и ближе. Вот уже стало возможно разглядеть венчавшие его крышу, некогда несомненно золотые, а теперь заметно потерявшие в Цвете исполинские статуи древних богов со звериными и птичьими головами. Потом мы свернули в узкий Переулок, и пока шли им, я довольно спокойно обдумал возможность, саданув своего стража локтем под ребра, повторить не так давно удавшийся мне мара, фон. Будет стрелять? Я оглянулся.

Судя по лицу стража порядка, действительно будет, И метко. Нет, на таких маленьких шансах я не играю, Да и потом, разве я уже не решился принять предложение касика? Я не создан для того, чтобы чахнуть за решеткой, каждый день мечтая о свободе как о несбыточном чуде, лопать гнусную баланду и все двадцать лет каждый день любоваться физиономией, уже сейчас вызывающей у меня отвращение. Тьфу...