Эмпаты
Шрифт:
И всё же кабинет, в который они попали, явно пытались обжить. Уродливые стены завесили гобеленами, на полу расположились две вазы, в углу примостился книжный шкаф.
Но вазы были кривоватые, доски шкафа дурно обтёсаны, а гобелены Авантюрин бы назвал надругательством над искусством.
Всё это не отменяло того факта, что хозяин кабинета чувствовал себя уверенно, а Авантюрин – нет.
– Какие люди! А я было понадеялся, что ты уже сдох в какой-нибудь канаве.
Мужчина с поразительно холодными глазами ощерился в странной улыбке. Авантюрин до сих пор не ощущал в себе и крупицы магии,
– Как видишь, нет. Хотел бы сказать, что надеялся на то же для тебя, но не стану – мне ли не знать, что тебя на любой помойке признают за своего.
– Всё так же любезен.
Горан изобразил поклон.
– К вашим услугам. Только без удовольствия и ненадолго.
Хозяин кабинета хмыкнул.
– А я уж и позабыл, каков ты. Неудивительно, что твоя карьера закончилась именно так.
– Василь, если ты вдруг не заметил – я пришёл сюда не болтать о прошлом. Давай покончим с делами, и я с радостью сделаю вид, что знать тебя не знаю. Я бы и вовсе сюда не заглядывал, но твои псы наперебой утверждают, что без тебя вопрос никак не решить. Видно, так и не научились считать до тысячи.
Василь присвистнул.
– Тысяча? Не многовато ли? Или ещё парочка эльфов у тебя припрятана в кармане?
– Он – эмпат. Сильный. Его немного потрепало, когда он полез ко мне в голову, но скоро должен восстановиться.
– Как удобно. Деньги сейчас, проверка – потом?
– Ты же знаешь, что я не вру.
Василь откинулся в кресле и заложил руки за голову.
– Ну… дураком, конечно, ты был ещё тем, но во вранье и правда тебя обвинить не за что. Однако то время давно прошло. О тебе ничего не слышали много лет. Откуда мне знать, что ты не изменился?
Горан встал и взялся за клетку.
– Не знаешь так не знаешь. Тогда продам его на базаре. И, пожалуй, не здесь. У тебя, видимо, не так много работы, можешь себе позволить искать его потом по всей стране. Хотя что там по стране… я не очень-то тороплюсь. Могу и к соседям прогуляться. Кто у них там в Особых королевских-то за старшего?
– Да пошёл ты. И впрямь ничуть не изменился. Но дело есть дело: я не могу выложить такую кучу денег из казны, не проведя проверку. Я заплачу половину суммы, и вторую – когда твой эмпат выдаст Колыбель.
– Когда он сумеет творить чары. Колыбель – уже не моя забота, и мне всё равно, как ты справишься с допросами.
– Какое непатриотичное высказывание, – сузил глаза Василь.
– Очень даже патриотичное. Колыбель мне не жаль. Я просто не уверен, что ты не угробишь эльфа при первом же разговоре. Твоё мастерство – слишком спорная инвестиция. И я не отдам мага, пока не получу расписку.
Авантюрин внимательно следил за своим будущим хозяином. На его месте практически любой бы уже пылал гневом, но лицо Василя оставалось каменным, а глаза – пустыми.
После того, как всё было улажено, а расписка перекочевала в карман Горана, особист наконец обратил внимание на своего пленника.
– Дороговато ты обошелся мне, парень. Но можешь не сомневаться: отработаешь каждую монетку.
Глава 4 Побег
– Назови своё имя. – Холодные, безжизненные глаза Василя заставляли Авантюрина ёжиться. Одни и те же вопросы задавались в разных вариациях десятый раз, будто особист надеялся, что эльф запутается в собственных словах. Но в чем было путаться, если Авантюрин говорил правду?
– Авантюрин, династия Самоцветов.
– Дом Самоцветов?
– Нет. Династия.
Василь откинул голову назад, побарабанил пальцами по ручке кресла.
– Допустим. Расскажи, что ты знаешь о Колыбели.
– Я не знаю, что такое Колыбель.
– Горан сказал, что ты эмпат.
– Я действительно эмпат. Но в моём мире эта магия под запретом, меня некому было учить.
– Что ты имеешь в виду, говоря «в моём мире»?
– Я из другого измерения. У нас нет войны, людей. Эмпатия считается запрещённым видом магии, ей нельзя обучиться, и нельзя ею пользоваться.
– Почему?
– Потому что таким способом можно перемещаться в мир людей, а это опасно.
– Ладно… расскажи об этом своём мире, где живут только эльфы.
Авантюрин рассказывал коротко, как только мог. Повторять всё снова его изрядно утомило, но отказать своему тюремщику он не решался: ещё в самом начале допроса тот раскрыл кожаный футляр с недобро блестящими инструментами. Авантюрина никогда в жизни не пытали, но всё же он догадывался, что вряд ли эти штучки нужны, чтобы Василь привел в порядок ногти.
Когда эльф замолчал, особист потер переносицу, будто у него болит голова, а потом коротко приказал стоящему в углу мужчине:
– Достаточно на сегодня. Уведи его и вернись потом ко мне.
Михайло молча кивнул, и пришёл через несколько минут. Василь, уже не сдерживаясь, массировал виски и лоб.
– Ты добавляешь ведьмин корень эльфу в еду?
– Максимальную дозу.
– И кристалл на него реагирует?
– Каждый раз.
– Ну тогда кто-то из нас точно сошёл с ума. Другие измерения, мир без людей… Бред какой-то. Но он несёт его так уверенно, будто сам верит в то, что говорит. Если бы он мог творить чары, я бы его уже на лоскуты пустил с такими ответами… Но пока единственное, что остается, – ждать, когда он восстановится, и только тогда пробовать вывести его на чистую воду через Связь и пытки. Подкинул мне Горан задачку, чтобы ему провалиться…
– Господин…
– Чего тебе?
– Разрешите спросить… а что за мужик этот Горан? Больно уж надменный, и говорил так, словно давно вас знает.
Василь помедлил. Он не поощрял любопытство у подчиненных, но почему-то сейчас ему захотелось ответить.
– Очень давно. Много лет назад мы служили вместе, далеко отсюда. Король Арон был первым, кто узнал о Колыбели и загорелся идеей её найти. Но очень быстро стало понятно, что даже среди эльфов хоть какой-то информацией о ней владеют только эмпаты. Как ты понимаешь, и ловить, и допрашивать их – задача непростая, а в те времена так и вовсе невозможная. Во главе его Особых тогда стоял Энур. Та ещё сволочь, но умён был очень. Он и разработал самую первую систему подготовки… Горан, я и ещё несколько человек… Досталось же нам тогда. Но факт остаётся фактом: после всего мы и правда смогли и ловить, и разговаривать с эмпатами, не давая задурить себе голову.