Эмпирия. Неправильная сторона
Шрифт:
— После телепортеров?
— Перемещателей, — сверкнув глазами, поправил Малфус.
Я, поджав губы, кивнула.
— И кем же был владелец этой катаны, членом Совета?
— В Совет входят только правители пяти городов, но Брейн, так звали воина, был одним из приближенных к Совету. Он был правой рукой правителя города воинов и входил в его личную охрану ещё при мне.
— Но… почему вы говорите о нём в прошлом лице? — удивилась я. — Он умер?
Малфус раздражённо взмахнул руками.
— А я откуда знаю-то? Наверное, умер,
И старик уставился на меня во все глаза.
— Вот я и не понимаю, как его оружие могло оказаться у такой как ты!
Хоть меня и разозлила его последняя фраза, я честно выполнила свою часть сделки и рассказала Малфусу о том, как катана появилась у меня.
— Интересно, — почесал бороду тот, выслушав историю, — всё это весьма странно.
Я сдвинула брови и придвинулась к старейшине поближе.
— Что именно?
— А то, милочка, что оружие такого типа, можно получить только убив его хозяина! — выпалил Малфус и засунул катану обратно в ножны. — Очень всё это странно… ты… ведь его не убивала? — вздёрнул он одну бровь.
Я выдавила смешок.
— Как вы себе это представляете?
— Вот-вот, и я о том же! Вся эта ваша придурковатая игра — очень странная, единственный здравый смысл только в том, как они вас называют.
— Хиверы? Вы об этом? Да, я помню — сражающиеся.
И вдруг старик залился таким громким и заливистым смехом, словно ничего смешнее этого в жизни не слышал.
— Кто-кто? — Он не мог остановиться. — Сра-сра-сражающиеся? Ха-ха-ха! — Он зашёлся в диком кашле и, придя в себя, наконец, произнёс: — Какие ещё сражающиеся, милочка? Хивер означает — смертник! А ты не знала?
И старик снова загоготал.
На меня словно небо обрушилось. Словно я растеклась по стулу и стала жидкой полупрозрачной субстанцией. Кровь медленно закипала в жилах, в груди разгорался пожар. Эти… твари… они обманули нас всех! Просто выставили на смех назвав сражающимися, словно это может придать сил, словно это честь. А на самом деле они смеются за нашими спинами, теперь я уверена, что эта игра — не больше чем развлечение. Потому что все мы Хиверы, все мы смертники.
— Тоже мне, сражающиеся они, — не успокаивался старик. — Идиоты! Тупые людишки!
— У катаны есть имя? — резко спросила, я ледяным голосом, от ангельского вида не осталось и следа.
Старик подавился смехом.
— По поводу имени уговора не было, милочка.
— Скажите мне его имя, — требовала я.
Малфус сузил глаза, видимо оценивая внезапные перемены.
— А если не скажу, то что?
Я поднялась на ноги, так что стул с грохотом упал на пол. Выхватила из рук старика катану и подняла перед собой.
— Вы думаете, я ношу её с собой как игрушку?
— Ты мне угрожаешь? — прогремел старик тряся челюстью.
— Нет, просто хочу знать его имя!
— Нет!
Мне надоел этот спор! Я в доли секунды обнажила меч и, взмахнув перед собой, наставила на Малфуса.
Тот опешил. Его полупрозрачные глаза впились в меня точно две ядовитые змеи перед укусом. Он был зол, не в силах поверить, что какой-то жалкий человечишка посмел угрожать столь важной персоне, как бывшему правителю города.
— Психопатка! — яростно заорал он, тряся кулаками. — Девчонка! Ты спятила?!
— Скажите имя! — воскликнула я, даже не думая, убирать оружие.
Малфус судорожно сглатывал, а дышал так, точно у него в носу два ватных тампона и ему с трудом удаётся это делать.
— Имя!
— И что ты сделаешь, когда узнаешь его имя?!
— Ничего, просто уйду и оставлю вас в покое.
Старик сплюнул на пол, едва не задев мою ногу и, скривившись в злобной гримасе, наконец произнёс:
— Его имя…Киккаре, что значит «верный», до последнего вздоха своего хозяина он будет служить лишь ему, никто другой не овладеет им в совершенстве, пока жив истинный хозяин, что значит — ты, милочка, не овладеешь им!
— Киккаре… — прошептала я и по лезвию катаны скользнул ослепляющий блик света, заставив зажмурится и меня и Малфуса, а рукоять меча на мгновение стала тёплой и мне это не показалось!
— Это… это всё… бред какой-то… — испуганно забормотал старик полушёпотом, с силой мотая головой. — Он не мог… не мог признать тебя! Ты не можешь быть его хозяином! Нет! Нет-нет-нет!
Через минуту я была на улице. Киккаре покоился у меня на ремне. Больше я ни о чём расспрашивать не стала, да и вряд ли старейшина когда-либо заговорит со мной снова.
Я медленно зашагала в сторону площади, полностью поглощённая мыслями. Так вот что значит — Киккаре признал меня. Всё это конечно поражает настолько, что я вот уже в третий раз сворачиваю не на ту тропинку, но всё же… почему они отправили мне оружие одного из самых сильных воинов? И что сейчас делает без него Брейн? Жив ли этот человек вообще… Если старейшина подтвердил, что Киккаре признал меня, наверняка он мёртв, только почему меч признал меня? Умыслы создателей игры кажутся настолько нелогичными, словно правила к ней придумывал какой-нибудь слабоумный… или гений, чёрт возьми! Одно теперь ясно наверняка — все мы смертники, возможно никому и не суждено победить.
Дорога вильнула вправо. Вот чёрт, зачем я свернула на эту тропу? Собственной персоной ко мне на встречу шёл Кит. Но с ним что-то было не так: губа разбита, на лбу здоровенная ссадина.
Парень заметил меня и по его лицу в тот же миг расплылась ехидная ухмылка.
Бежать некуда.
— Что с тобой? — спросила я, остановившись в метре от него.
— О-о-о, — Кит вздёрнул брови и, засунув руки в карманы, принялся раскачиваться на пятках взад-вперёд, — глупышке с катаной не запретили со мной разговаривать?