Энциклопедический словарь (К)

Брокгауз Ф. А.

Б П.

Коран

Коран (правильнее: коръан) — священная книга мохаммедан, играющая у них такую же роль, как у христиан Библия и Св. Евангелие. Это сборник рассказов, поучений, правил, законов и т. п., сообщенных Мохаммеду Аллахом через архангела Гавриила. Слово «К.» означает «чтение»; это название заимствовано от евреев, которые употребляют глагол «кара» (читать) в смысле «изучать священное писание»; сам Мохаммед желал этим словом выразить, что каждое откровение «прочитано» ему свыше. В К. много иудейского и христианского, взятого из еврейской Гаггады и христианских апокрифов, но с крайней неточностью и даже с грубыми извращениями: напр., Аман (советник Агасвера) отожествлен с советником Фараона, Мария, сестра Моисея, отожествлена с матерью Иисуса, плодородие Египта приписывается дождю, а не Нилу, и т. п. Нужно думать, что источники заимствований были у Мохаммеда не письменные, а устные; кроме неточности в передаче сведений, в этом нас убеждает и та искаженная форма собственных имен, какую мы встречаем в К. (ср., напр., Кор. VII, 48 с Лук. XVI, 24; Кор. XXI, 105 с Пс. ХХХVII, 29j К. V, 35 с Мишной, Санх. IV, 5); еврейский элемент извращен менее, чем христианский. См. G. Weil, «Biblische Legenden der Musulmanner» (Франкфурт, 1845); Geiger, «Was hat Mohammed aus dem Jadenthume anfgenommen» (Бонн, 1833); S. de Sacy, статья в «Journal des Savants» (1835, март) «Testimony of the books or passages of the Bible and Koran compared» (Лондон, 1888); Gerock, «Christologie des К.» (Гамб. 1839).

История К. Откровения Мохаммеда, которые вообще были очень коротки, нередко записывались слушателями, иногда даже по приказанию пророка (см. S. de Sacy, «Mem. de l'Academie des inscriptions et belles-lettres», 1, 808), но чаще всего сохранялись просто в памяти. Знатоки отрывков К. назывались «носителями Корана»; они помнили многие изречения своего учителя, и не было нужды в записи. Вскоре после смерти Мохаммеда произошла битва при Йемаме (633) с лжепророком Мосейлимой; многие из «носителей К.» были убиты, и Омар посоветовал халифу АбуБекру (632 — 634) собрать те отрывки К., которые ходят среди мусульман. Абу-Бекр поручил это дело Зейду, бывшему секретарю Мохаммеда. Зейд, под руководством Омара, собрал отовсюду отрывки К., записанные на пергаменте, на костях, на пальмовых листьях, на камешках, или хранимые памятью. Сборник был отдан на сбережение Хефсе, вдове пророка. Он носил название «эс-сохоф» и предназначался для частного употребления Абу-Бекра и Омара. Остальные мусульмане продолжали читать К. по своим отрывкам как хотели, и понемногу отдельные редакции стали различаться между собой, особенно в правописании и языке. Для устранения возникших пререканий, халиф Осман (644 — 654) решил ввести одну общую и обязательную для всех редакцию К., на наречии корейшитском. Тот же Зейд вторично редактировал К., разделил его на суры или главы и написал четыре копии (при помощи трех других писцов). Один экземпляр был оставлен в Медине, другие отправлены в Куфу, Басру и Дамаск (650). Остальные записи К. приказано были отбирать у их владетелей и сжигать, чтобы разом по кончить со всеми спорами (а листы самого Зейда были сожжены в царствование Мервана, 683 — 685). И после Османова кодекса продолжай долгое время циркулировать другие, напр. ибн-Масуда, одного из старейших учеников

пророка; но в конце концов сохранилась одна только редакция К., Османовская. В эпоху Омейядов, когда в арабском письме стал употребляться алфавит несхи, вместо неудобного куфийского, К. был снабжен диакритическими точками и знаками для гласных букв, равно как и знаками препинания; Абуль Эсвед, творец этой реформы, ум. в 688 г. Подлинность К. нередко возбуждала сомнения ученых. Вейль находил, что Осман должен был внести в свой список некоторые искажения, напр. с целью ослабить претензии Алия на престол. Мьюр, Нельдеке, Гаммер, Бартелеми и другие держатся противоположного мнения. В пользу добросовестности Османа говорит уже то обстоятельство, что его список был принят всеми мусульманами, хотя Османа вообще не любили, а также неудача ибн-Масуда, нападки которого не произвели никакого действия на людей, из которых многие слышали пророка лично и помнили его слова. Важно еще и соображение Ренана: К. отличается таким беспорядком, такой массой внутренних противоречий и такой очерченной физиономией каждого отрывка, что нельзя сомневаться в его неподдельности. См. Caussin de Perceval, «Essai sur l'histoire des Arabes» (1847); Silv. de Sacy, «Notices et extraits» (т. VIII);Th. Noldeke, «De origine et compositione Surarum Qoranicarum ipsiusque Qorani» (Гетт., 1856); его же, «Geschichte des Korans» (Геттинг. 1860); Kazem-Beg, «Sur un chapitre inconnu du Coran» (в «Journ. Asiat.», декабрь, 1843); G. Weil, «Mohammed der Prophet, sein Leben und seine Lehre» (Штуттг., 1843); его же, «Historischkritische Einleitung in der Koran» (Билефельд, 1844; русский перевод Малова, Казань, 1875); его же, «Geschichte der Chalifen» (т. 1, стр. 168; Маннгейм, 1846); его же, «Gеschichte der islamitischen Volker» (введение, Штуттг. 1866); W. Muir, «The life of Mohammed» (Л., 1858 — 1861); его же, «The Coran, its composition, teachingand testimony to the Holy Scripture» (Л., 1873); Barthelemy-Saint-Hilaire, «Mahomet et le Coran» (П., 1865); A. Sprenger, «Das Leben und die Lehre des Mohammed» (Б. 1861 — 65); его же, «Mohammed u. der Koran» (Гамб., 1889); E. Renan, «Histoire generale des langues semitiques» (гл. IV; П. 1858); Stanley Lane-Poole, «Le Coran, sa poesie et ses lois» (П., 1882); J. Scholl, «L'islame et son fondateur» (П., 1874); Bosworth Smith" «Mohammed and Mohammedanism» (Л., 1876); Sedillot, «Hist. gener des Arabes» (П. 1877); H. Muller, «Der Islam im Morgen— und Abendlande» (Б., 1885; т. VI «Всеобщей истории» Онкена). Хронологическое распределение сур. Зейд, сын Сабита, имея в своих руках множество сур (т. е. отдельных связных откровений, или глав Корана), не мог их расположить ни по содержанию, ни в хронологическом порядке: Мохаммед в одном и том же откровении говорил нередко о нескольких неодинаковых вещах, и никто не мог сказать Зейду в точности, когда именно произнесена была каждая сура. Поэтому Зейд разместил их по длине: самую длинную — в начале, самую короткую — в конце, и затем поставил одну короткую суру во главе, в виде введения, благодаря такому приему, Коран представляет собою хаотическую смесь, без всякой внутренней связи и с массой монотонных повторений. Мусульманские богословы пытались установить хронологический порядок сур, но их таблицы совершенно произвольны. Европейские ученые совершили ту же попытку не без некоторого успеха. О безусловно точной хронологии не может быть и речи: мы, напр., не знаем даже, в каком году Мохаммед выступил как пророк. В лучшем случае можно ожидать только восстановления простой последовательности сур без точного определения года. Помочь этому может исследование языка или стиля каждой суры. Мохаммед не мог говорить одним и тем же языком в начале и в конце своей пророческой деятельности: в дни унижений и преследований в дни торжества и власти, в дни деятельности среди маленькой общины и в дни распространения ислама по всей Аравии, в дни перевеса религиозных стремлений и в дни перевеса целей политических, в родной Мекке и в чужой Медине; он не мог говорить одним и тем же языком в дни молодости и старости. Основываясь на таких соображениях и на некоторых исторических намеках, раскиданных по сурам, ученым удалось открыть, что короткие, пылкие и энергичные суры, помещенные Зейдом в конце К., относятся к наиболее раннему, меккскому периоду жизни пророка, а длинные сухие суры, помещенные Зейдом в начале сборника — к мединскому периоду, к концу жизни пророка. Но это еще не значит, что можно расположить весь К. в хронологическом порядке: некоторые суры состоят, по-видимому, из смешанных стихов меккских и мединских. Самый принцип исследования сур дает, притом, волю субъективизму исследователей, заключения которых далеко не одинаковы. Шпренгер думает, что мы никогда не выйдем из области гипотезы; Дози находит, что не пора еще издавать К., расположенный хронологически, как это сделал Родуэлл (Rodwell, Л., 1861). Эстетическая оценка К. В К. 114 сур; они делятся на стихи, и каждый стих назыв. «айет», т. е. чудо. По мнению верующих мусульмане К. не сотворен во времени: он существовал в своем нынешнем виде прежде веков, и потому К. есть самая совершенная книга как по содержанию, так и по форме. Европейцы все без исключения признают беспорядочное расположение сур крайне скучным, но относительно стиля Мохаммеда мнения их различны. Ренан находит, что К. был стадией прогресса в развитии арабской литературы, так как он знаменует собой переход от стихотворного стиля к прозе, от поэзии — к простой речи. Нельдеке напоминает, что многие образы, нам мало говорящие, были очень живыми для арабов (напр., притча о дожде в пустыне). Становясь, однако, на европейскую точку зрения, и Ренан, и Нельдеке, и большинство других исследователей (в противоположность Бартелеми и Седильо) дают К. нелестную оценку. Ренан заявляет, что долго читать К. — вещь невыносимая, а Дози находит, что между древними арабскими произведениями он не знает ни одного столь безвкусного, столь неоригинального, столь растянутого и скучного, как К. Наилучшей частью считаются рассказы, но и они слабы. Вообще, арабы — мастера рассказывать: сборники доисламских их произведений читаются с большим интересом; Мохаммедовы же сказания о пророках (вдобавок, заимствованные из Библии и Талмуда) кажутся сухими и холодными в сравнении с каким-нибудь чисто арабским рассказом или с ветхозаветным оригиналом. Недаром мекканцы предпочитали слушать повествования Надра ибн-Хариса об индийских и персидских героях, чем повествования Мохаммеда. Мотезилиты брались составить книгу лучшую, чем К. Обыкновенно делят стиль К. по периодам. Вейль замечает, что последние суры К., относящиеся к первому периоду деятельности Мохаммеда, написаны складом, близким к складу еврейских поэтов и составителей притч, тогда как первая по месту половина К. — мерная проза, напоминающая способ изложения израильских пророков в те минуты, когда их тон наименее возвышен. Нельдеке этим не довольствуется и насчитывает в творчестве Мохаммеда целых четыре периода: три мекканских и мединский. В начале пророческой деятельности Мохаммед произносил откровения, которые дышали диким могуществом страсти, сильным, хоть и не богатым воображением; за эти суры он получил от врагов прозвище «бесноватого»; описание неба и ада, картины Божия величия, бывают у него прямо поэтичны; в с. ХСIII — трогательная простота. В сурах второго периода воображение слабеет; пыл и одушевление еще есть, но тон становится все прозаичнее; краткость исчезает; существование Бога не только проповедуется, но и доказывается сравнениями из природы; упреки врагов не просто отрицаются, но и опровергаются доказательствами, очень слабыми и запутанными; встречаются длинные повествования о прежних пророках. К этому периоду или, может быть, к концу первого, относится «Фатихе» или вступительная сура К., которая играет у мусульман роль нашего «Отче наш». Вот ее содержание: Во имя Господа Милосердого, Милостивого! «Хвала Богу, Господу миров, милосердому, милостивому, владыке дня суда! Воистину Тебе мы поклоняемся и у Тебя просим защиты. Наставь нас на путь правый, на путь тех, к кому Ты был милостив, на кого нет гнева, и кто не заблуждается» (считается душеполезным делом — читать Фатихе как можно больше раз подряд). Суры третьего периода — почти исключительно прозаические; их всего больше в К.; откровения здесь чрезвычайно растянуты, отдельные стихи длиннее, чем в сурах прежних; изредка блеснет поэтическая искра, но вообще тон ораторский; эти поучительные суры для нас очень скучны, но известно, что в деле распространения ислама главную роль сыграли именно они. Суры четвертого периода, или мединские для нас ясны и в историческом отношении, потому что этот период жизни пророка наиболее известен в подробностях; каждая сура или прямо указывает на известный факт, или содержит ясный намек; по стилю они близки к последним мекканским; это чистейшая проза, с риторическими украшениями: встречается много восклицаний, направленных против «притворяющихся» и «сомневающихся», а также против иудеев; есть суры чисто законодательные, указывающие чин совершения обрядов или заключающие в себе гражданские и уголовные постановления. Оценка. К. со стороны формы. Мохаммед любил облекать свои откровения в форму рифмованной прозы, какой составлены малорусские думы кобзарей и великорусские прибаутки раешников. В более древних сурах это ему удавалось, но затем рифма стада ему даваться с большим трудом и у него стало обнаруживаться рабство перед рифмой, перед формой, в ущерб смыслу. Он начал повторяться, искажать слова. В с. 65 говорится о двух райских садах; почему? потому что окончание двойственного числа «ани» совпадает с рифмой, господствующей в этой суре. В с. XCV, 2 гора Синай наз. «Синин» вместо обычного «Сина» (срв. XXIII, 20); в с. XXXVII, 130 Илия наз. «ильясин» вместо обычного «ильяс» (см. VI, 85; XXXVII, 123); все это — ради рифмы (см. кроме вышеназванных соч. J. de Nauphal, «Legislation musulmane; filiation et divorce», СПб., 1893, в заключении). Самый язык К. не чист, хотя Мохаммед объявлял, что К. составлен на чистейшем арабском языке (XVI, 106; XXVI, 195): есть много слов сирийских, еврейских, даже эфиопских и греческих, и Мохаммед часто употребляет их неправильно (см. Fraenkel, «De vocabulis in antiquis Arabum carminibus et in Corano peregrinis», Лейд., 1883, и Dvorak, «Zar Frage uber die Fremdworter im К.», Мюнх., 1884). Шпренгер подмечает, что Мохаммед употребляет чужие или новые термины с целью щегольнуть или придать речи больше важности и таинственности; впрочем, то же делали современные ему поэтыязычники. Грамматика К. не всегда правильна, и если это мало замечается, то вследствие того, что арабские филологи возвели его ошибки в правила языка. Впрочем, арабские грамматики первых веков ислама, пользовавшиеся большей свободой в своих воззрениях, редко берут или даже никогда не берут примеров из К.: для них К. не был классической книгой и авторитетом в деле языка. — Комментарии. Благочестивый Зейд внес в К. все записи, какие мог собрать, и не подвергал их критике. Но известно, что Мохаммед часто отменял свои приказания, ссылаясь на то, что Бог посылает ему некоторые откровения лишь на время; отсюда в К. Зейда явилось много правил, взаимно противоречивых. Кроме того, Мохаммед предупредил, что некоторые суры нельзя понимать буквально: они имеют аллегорический, сокровенный смысл. Поэтому рано явилась потребность в токованиях К. Однако, комментарии К. не всегда передают настоящую мысль пророка: очень часто они ее искажают. Ибн-Аббас, двоюродный брат Мохаммеда и главный источник коранского экзегесиса, допустил много подделок. Извращения К. делались и бессознательно, и сознательно; нужно было приспособить предписания Мохаммеда, рассчитанные на диких кочевников, к более сложным формам цивилизованной жизни, или нужно было сектантам отыскать себе поддержку в авторитете К. Из комментаторов, признанных правоверными, главные: 1) Табари (839 — 923); 2) Замахшари (1076 — 1144, изд. Nassau-Lees в Кальк. 1856 — 61)1 3) Бейдави (ум. в 1286, изд. Н. Fleischer, Лпц. 1846 — 78; каир. изд. 1885); 4) Джелаледдина Союты (ум. в 1605, Каир, 1279 г. гижры); 5) Абу-Джафара Туси (ум. в 1165, Тегеран, 1245 г. Г.); 6) Хакки Эфенди (Констан., 1306 г., Г.). См. Н. Hirschfeld, «Beitrage zur Erklarung des К.» (Лпц., 1886); Jules la Beaume, «Le K. analyse d'apres la traduction ds M. Kazimirsky» (распределен по содержанию, П., 1878); G. Fluegel, «Concordantiae Corani arabicae» (Лпц., 1842); Kazem Beg, «Concordance complete du С.» (СПб., 1859); Fr. Dieterici, «Arab.-deutsch. Worterbuch zum К.» (Лпц., 1881); В. Гиргас, «Словарь к К.» (Каз., 1881); J. Penrice, «A dictionary of the K.» (Лонд., 1873). Издания и переводы. Из многочисленных изданий арабского текста упомянем казанские, как наиболее дешевые, и критическое изд. Флюгеля, вышедшее в Лейпциге 1884 г. и затем повторенное много раз (особенно удачно парижское 1880 г., пересмотренное Редслобом). Переводить К. на другие языки считается у мусульман делом не очень правоверным. Они обыкновенно издают арабский текст с переводом под строками; таков персидский перевод, изд. в Тегеране 1259 г. Г.; урдусский, изд. в Лакно 1296 (=1879), гиндийский и гиндустанийскй (Кальк.), китайский («Пао минг ченг кинг», Кант.) и др. В Европе первая попытка издать и перевести К. (в нач. XVI в.) была неудачна: папа велел сжечь издание (см. «De Corano arabico Venetiis Paganini typis impresso, diss. Job. Bern. de Rossi», Царма, 1806). В том же XVI в. появился дат. перев. К., изд. Т. Библиандром в Базеле 1534 г. (повтор. 1550); перевод этот был сделан еще четыре века назад Петром, аббатом клюнийским; он снабжен предисловием Лютера и Меланхтона. В 1698 г. в Падуе — лат. пер. Мараччи (с текстом и опровержением); тоже в Лпц. 1721 г.; после того на лат. яз. была масса переводов отдельных сур; они перечислены у Zenker'a в его: «Bibl. orient.» (Лиц., 1846). Итал. пер. Андрея Арривабене (Венец., 1547). Франц. Andr(du Ryer (Пар. 1649 и позже); Savary (Пар., 1783). Немец. неизв. чей (Нюрнб., 1659), Arnold (Лемго, 1746), Fr. Megerlin, «Die turkische Bibel» (Франкф., 1772), Fr.Eb. Boysen (Галле, 1773, 1776 и, с дополн. С. Валя, 1828), Angusti, «Der kleine Koran» (извлечения, Вейсенф., 1798), J. v. Hammer, извлечения (Вена, 1810) и последние 40 сур (Вена, 1811, 1816), L. (Ullmann (Крефельд, 1840 и много раз, лучший немец. перевод), Fr. Ruckert, стихотворный перев. (Франкф., 1888), M. Klamroth, рифм. пер. последних 60 сур (Гамб., 1890). Англ. перев. George Sale, с прекрасным предисловием (Лонд., 1734, 1764, 1821, 1824), K Lane, «Selections» (Лонд., 1844), Rodwell (Лонд., 1861, 1876), E. Palmer (Оксф., 1880). Существует рукопись 1609 г. испанский перев., писанный арабскими буквами (см. Bresnier, «Cours d'araoe», стр. 632 — 633, и каталог вост. книготорговли Maisonneuve, Нар., 1891, № 4336). Россию познакомил с К. отец Ант. Кантемира: он написал «Книгу систима (sc. мохаммеданской веры)», и под его влиянием Ильинский перевел К. В нынешнем веке вышел очень точный, хотя и тяжелый перевод Гордея Саблукова. См. его «Сведения о К., законоположительной книге мухаммеданского вероучения» (Казань, 1879). Гораздо более распространены у нас переводы, сделанные с франц. перевода Казимирского, с предисловием Потье (напр. М., 1880).

A. Крымский.

Первым переводом К. на русский яз. является редчайшая книга: «Алкоран о Магомете или закон турецкий» (СПб., 1716). Перевод этот был сделан, по приказанию Петра Великого, Постниковым. В 1859 г. К. был переведен проф. Казембеком. Ср. А. Кудеевский, «Главные мысли и дух К.» (Казань, 1875); Вейль, «историко-критическое введение в К.» (перев. с нем. Е. Малова, Казань, 1875); А. И. Светлаков, «История иудейства в Аравии и влияние его на учение К.» (Казань, 1875).

Корде

Корде (Мария-Анна Шарлотта de Corday d'Armont) — одна из жертв французской революции; род. в 1768 г. близ Каена, принадлежала к старинному дворянскому роду. Чтение исторических и философских сочинений сделало ее убежденной сторонницей демократических идей, но крайности революции внушали ей отвращение и ужас. Когда в Каен прибыли бежавшие после 31 мая 1793 г. из Парижа жирондисты, и в числе их Барбару, Петион, Ланжюине и Анри Ларивьер, которых К. знала лично и глубоко уважала, в ней зародился план убить одного из вождей монтаньяров: 1 июля 1793 г. она прибыла в Париж, колеблясь еще в выборе между Робеспьером и Маратом; она остановилась на последнем, когда прочла в его газете: «Ami du peuple», что для упрочения революции нужно еще 200000 голов. 11 июля она просила у Марата аудиенции, чтобы сообщить ему о кознях жирондистов в Каене, но была допущена к нему лишь вечером 13 июля. В то время, когда Марат сидя в ванне, записывал, с ее слов, имена заговорщиков, приговаривая: «хорошо, через восемь дней они будут гильотинированы», К. вонзила ему в сердце кинжал. Марат умер на месте; К. добровольно отдалась в руки властей, 17 июля она предстала пред судом, где держала себя с большим достоинством и умерщвление Марата называла благодеянием для Франции; приговоренная к смерти, она была казнена в тот же вечер. Когда падала голова К., из толпы раздался возглас: «смотрите, она величием превосходит Брута»; слова эти были сказаны Адамом Люксом (Lux), депутатом города Майнца, который поплатился за них головою. Свой поступок К. оправдывала в письме к Барбару, написанном в Консиержери, и в «Adresse aux Francais amis des lois et de la paix», указывая на примере Геркулеса, уничтожавшего вредоносных страшилищ. Выраженные здесь общие воззрения К. отмечены печатью деизма и преклонения пред античным миром. Судьба К. вдохновляла многих художников (живописцы Шеффер, Бодрю, скульптор Клезанже); Луиза Коле и Понсар сделали ее героиней трагедий. На парижскую выставку 1889 г. доставлен был принцем Роланом Бонапарте череп К.; его измеряли Бенедикт, Топинар и Ломброзо (см. журнал «Anthropologie», № I, mars 1890). Cp. Dubois, «Charlotte Corday» (Пар. 1838); Cheron de Villers, «Charlotte de C. d'Armont» (Пар. 1865); Vatel, «Charlotte C. et les Girondins» (Пар. 1872); Huard, «Memoire sur Charlotte C.» (Пар. 1866; Victor Lamy, «Deux Femmes celebres» (Пар. 1884); H. Welschinger, «Charlotte C. et Adam Lux» (в «Revue de la Societe des etudes historiques», 1888, май-июнь); Renard, «Charlotte C. et M. de Pontecoulant» (Пар. 1890); Benedikt, «Etude metrique du crane de Charlotte С.» (Пар. 1890).

Кордильеры

Кордильеры или Анды (Cordilleros de Los Andes) — испанское имя огромной горной системы (от перувианского слова Anti, медь); этим именем назывались прежде хребты близ Кузко, но впоследствии так стала называться горная цепь южн. Америки. Испанцы и испано-американцы называют К. также и часть хребтов Средней Америки, Мексики и ЮЗ Соединенных Штатов, но совершенно неправильно называть горы этих стран одним именем с огромной горной цепью южн. Америки, которая, начинаясь на самом крайнем юге, у м. Горн, тянется почти параллельно Тихому океану, вдоль всей южн. Америки до Панамского перешейка, на протяжении почти 12000 км. Горные цепи западной части североамериканского материка не имеют никакой связи с южно-американскими К. или Андами; помимо иного направления хребтов — их отделяют от Анд низменности Панамского перешейка, Никарагуа и Тегуантеневского перешейка. Для предупреждения недоразумений поэтому лучше называть южноамериканские К. Андами. Они по большей части состоят из целого ряда высоких кряжей, идущих более или менее параллельно один другому и покрывающих своими нагорьями и покатостями почти 1/6 часть всей южн. Америки. От м. Горна главная цепь К. идет вдоль зап. берега Огненной Земли и состоит из скалистых вершин от 2000 — 3000 выс.; самая высочайшая из них Сакраменто, 6910 над уровнем моря. Патагонские Анды или К. идут прямо к С до 42° ю. ш., сопровождаемые параллельными скалистыми, гористыми островами на Тихом океане. Чилийские К. тянутся от 42° ю. ш. до 21° ю. ш. и образуют сплошную цепь, разделяясь в северном направлении на несколько кряжей. Главные вершины их: Антуко (16000), Мейну (15000) и Тутунгато (15000); но самый высокий пункт не только этой области, но и всех Анд — это Невадо-Аконкогуа (22422 н. ур. м.). Линия вечных снегов находится здесь на высоте около 14000 н. ур. м. Между Чилийскими К. и Тихим океаном, на расстоянии 200 — 375 км., находятся огромные равнины, лежащие на высоте 1000 — 1500 над ур. моря. На Ю равнины эти покрыты богатой растительностью, но более высокие горные области совершенно лишены ее. Боливийские К. образуют центральную часть всей системы и направляются к С от 21° ю. ш. до 14° ю. ш. ото огромные массы скал, тянущихся в длину на протяжении почти семи градусов широты, а в ширину на расстояние от 600 — 625 км. Около 19° ю. ш. горная цепь разделяется на два огромных долготных параллельных кряжа на В — К. Реаль и З — Прибрежные К. Кряжи эти заключают нагорье Дезагуадеро, возвышающееся на 12700 н. ур. моря; оно тянется на 1000 км. в длину и 75 — 200 км. в ширину. Эти параллельные кряжи К. тянутся на расстоянии около 575 км. один от другого и соединяются, в некоторых пунктах, огромными поперечными группами или одиночными хребтами, перерезающими их на подобие жил. Склон к тихому океану очень крут, отвесен он также к В, откуда отроги расходятся к низменным равнинам. Главнейшие вершины Прибрежных К: Сахама (22350) под 18°7(ю. ш. и 68°52' з. д., Паринакота (22030) под 18°10' ю. ш. и 69°11' з. д., Гуалатенри (21960) под 20°13' ю. ш. и 69°17' з. д.; Помарапе (21700) под 18°8' ю. ш. и 69°3' з. д.; Мисти (18538) под 16°19' ю. ш. и 71°23' з. д., Чипикани (19740) под 17°43' ю. ш. и 69°47' з. д. Высочайшая вершины Боливийских или Анкумских К.: Сората (21286) под 17° ю. ш. и 69° з. д., Иллимани (Иллиснег; 21060) под 16038 ю. ш. и 67°49' з. д., Анкохума (21286') под 15°52 ю. ш. И 68°33' з. д.; Чачакомании (20235') под 16° ю. ш. и 68°25' з. д. Супаивази или Гуаяна Потози (20260) под 19°30' ю. ш. и 68°10' з. д. Самые высокие вершины лежат на З от Дезагуадеро. Перуанские К. отделены от Тихого океана пустыней в 100 — 250 км. ширины, на протяжении от 14° до 5°, и делятся на два восточные отрога — один, идущий к СЗ, между pp. Мараньон и Гуаллагой, другой — между Гуаллагой и Укаялле. Между этими отрогами лежит на высоте 11000 нагорье Паско или Гуануко. К. Эквадора начинаются у 5°ю. ш. и вдут в северном направлении до нагорья Квито (на высоте 96000 н. ур. м.), окруженного великолепнейшими в свете вулканами в восточной ветви: Сангай (17120), Тунгурагуа (16579), Котопахи (18880), Антизана (19148) и Каямбе (19535); в западной ветви — Чимборазо (21420 н. ур. м.). На вост. цепи, под 2° с. ш. находится горный узел Парамо, от которого идут три отдельные цепи: Сума Паз — к СВ мимо озера Маракаибо до Каракаса, у Караибского моря; Куиндиу к СВ, между pp. Каукой и Магдаленой. Чоко — вдоль берега Тихого океана до Панамского перешейка. Здесь вулкан Толимо под 4°46' с. ш. и 75°37' з. д. (18270). Гигантская горная цепь К. или Анд пересекается между 35° ю. ш. и 10° с. ш. многими, по большей части узкими, крутыми и опасными проходами и дорогами на высотах, равных высочайшим вершинам европейских гор, каковы, напр., проходы: между Арекипой и Пуной, на высоте 14600(и высочайший проход в л. между Лимой, кармой и Паско, на вые. 15760, и многие другие — на высоте 16000. Наиболее удобные из них доступны только проезду на мулах и ламах или переноске путников на спинах туземцев. Вдоль К., на протяжении 25000 км., идет большая торговая дорога от Трухилльо до Папаяна. В Перу имеется железная дорога чрез главный кряж К., от океана на В до бассейна озера Титикаки. На Оройской жел. дороге туннель идет на высоте 15645' н. ур. моря. Геологическое строение К. южн. Америки частью из гранита, гнейса, слюды и сланца, но преимущественно из диорита, порфира, базальта в смеси с известняком, песчаником и конгломератами. Минералы, встречающиеся здесь: соль, гипс и на больших высотах жилы каменного угля; особенно богаты К. золотом, серебром, платиной, ртутью, медью, железом, свинцом, топазами, аметистами и др. драгоцен. каменьями. В Чилийских К. много потухших и 19 действующих вулканов; вершины К. Эквадора также богаты вулканами. Землетрясения очень часты. Большие ледники встречаются только на крайнем 10, небольшие — и в Эквадоре. Предельная линия вечных снегов — на высоте 13800 в зап. Чилийских К., а близ экватора — на высоте 15000; в Боливийских К. — на высоте 17000 н. ур. м. (вследствие сухости климата и малого количества снега). Культура хлебных растений также на значительных высотах: картофель возделывается на высоте 9800 — 13000, пшеница — на высоте 10000, а овес вызревает в бассейне озера Титикаки на высоте 12795 над ур. моря. Е. Г.

Кордова

Кордова (Cordova) — г. в южноамер. республике Аргентине, в прелестной долине р. Примеро. Университет с 1613 г., обсерватория, акд. наук. Гл. предметы вывоза — шерсть и кожи. К. основан в 1573 г. Жит. 66600.

Кордова

Кордова (Cordoba, франц. Cordove) — старый, знаменитый исп. город в Андалузии, на склоне отрога Сьерры Морены, на правом берегу Гвадалквивира, в плодородной, очень жаркой местности; гл. г. провинции того же имени. Узкие, кривые и грязные улицы; многие здания в упадке. Знаменитая мечеть, сходная с Каабой в Мекке, построена в VIII ст., отчасти испорчена переделкой в католический храм. Через Гвадалквивир мост мавританской постройки 719 г. Древний дворец мавританских королей, окруженный садами; вблизи башни Альказара, бывшего дворца инквизиции. Ок. 56 тыс. жит.; промышленность не имеет значения. В окрестностях К. разводится хорошая порода лошадей. К. упоминается еще до Р. Хр. Во времена Страбона это был самый большой и цветущий г. страны. К. — место рождения Сенеки и Лукана. В VIII ст. К. завоевана маврами и стала центром арабского господства в Испании. Своего расцвета достигла в Х ст., когда имела до 1 милл. жит., множество дворцов, мечетей, караван-сараев и была центром арабской науки, поэзии и искусства. После падения халифата К., К. оставалась во власти мусульман до покорения ее Фердинандом III в 1236 г. Пров. К. имеет 13727 кв. км. и более 420728 жителей; делится Гвадалквивиром на две части: сев. — гористую и южную — ровную, более плодородную. Климат сухой, орошение недостаточное. Хлеб, овощи, фрукты, вино; значительное скотоводство. Добываются железо, медь, каменный уголь.

Корелли

Корелли (Arcangelo Corelli) — известный итальянский скрипач и композитор (1653 — 1713), считающийся основателем художественной игры на скрипке. Сочинения К. сохранили и до сих пор свою ценность, как прекрасное руководство к изучению игры в широком стиле. К. писал сонаты для скрипки (исполнявшиеся в то время в церкви, почему К. и называет их «Suonate di chiesa»), concerti grossi и др. К. содействовал развитию формы скрипичного концерта.

Н. С.

Коринф

Коринф (KorinJoV) — важнейший торговый город древней Греции, благодаря положению на перешейке, на дороге из Пелопонеса в сев. Грецию, между Коринфским и Сардоническим заливами, с гаванями Лехеон на З., Схенос и Кенхреи на В; первые две соединялись Диолькосом — широкой дорогой. В 1858 г., после землетрясения, перенесен на 5 клм. к СВ, близ прежнего Лехеона. 7575 ж. Коринфский канал начинается в 2 км. на В от Нового К., пересекает самое узкое место перешейка (5,8 км.) и кончается в Эгинском зал., при новозаложенном гор. Истмии. О прорытии канала думал еще Нерон. В 1881 г. греческое правительство дало концессию на прорытие канала обществу под председательством ген. Тюрра; канал открыт в 1893 г.

История. Основание Коринфа относится к доисторической эпохе. В очень отдаленные времена на месте его поселились финикияне, которые принесли сюда свою образованность и религиозный культ. Древнейшее греческое население К. было Ионийское и эолийское; потом пришли доряне и завоевали К. Власть над городом перешла к третьей коринфской династии, Гераклидам (две первых династии — Гелиады и Сизифиды). Первым Гераклидом в К. греки называли Алета, сына Гиппота. Доряне составляли в К. меньшую часть населения, делившегося на 8 фил, причем доряне распадались, как и в других местах, на три племенных филы. С 747 года в К. утвердилась олигархия рода Бакхиадов (принадлежавшего к Гераклидам). Бакхиады держались изолированно от других фамилий, запрещая членам своего рода браки с представителями других родов, и правили, ежегодно избирая из своей среды притана. Около 657 г. их власть была низвергнута Кипселом, утвердившим в К. тиранию. При Кипселе и особенно его сыне Периандре могущество, торговля и колонии К. достигли высокой степени развития. Необыкновенно выгодное географическое положение обеспечивало К. возможность широко развивать торговые сношения с Востоком и Западом. Уже к концу VIII в. он был богатым торговым городом, через который шла и транзитная торговля, так как мореплаватели предпочитали перетаскивать грузы через перешеек, чем объезжать кругом Пелопоннеса, мимо опасного мыса Малеи. Уже в довольно раннюю эпоху коринфяне основали в разных местах целый ряд колоний: Моликрию и Халкиду при выходе из Коринфского залива, Соллий в Акарнании, Анакторий, Левкадию, Амбракию, Коркиру, Аполлонию, Сиракузы, Потидею и др. Коркира достигла вскоре полной независимости от Коринфа и стада его опасным торговым соперником. Кроме торговли, жители К. (число которых в цветущее время достигало, по-видимому, до 300 тысяч), довели до высокой степени развития многие отрасли промышленности и искусства. Так, К. славился тканьем и окрашиванием шерстяных материй, бронзовыми изделиями (особенно сосудами и оружием), глиняными сосудами (коринфские вазы), разрисованными или украшенными рельефными изображениями, постройкой судов (коринфянам приписывают изобретение триремы). Архитектура также многим обязана К. Наконец, им же приписывали дифирамб и начало драмы.

Вскоре после смерти Периандра (686 — 585) его племянник Псамметих был убит, тирания низвергнута и установилась умеренная олигархия. Заведование делами перешло к восьми пробулам и к совету. Враждуя с Аргосом, К. примкнул к Спарте и во второй половине VI в. уже принадлежал к пелопонесскому союзу, в котором занял выдающееся положение. Когда спартанцы хотели вернуть Гиппия в Афины, коринфяне, не желавшие чрезмерного усиления Спарты; воспротивились на съезде этому плану; но когда Мегара вошла в число афинских союзников и афиняне распространили, таким образом, свое влияние до самых границ К., коринфяне стали стремиться к ослаблению Афин, которые соперничали с ними и в торговле. Во время распри между Коркирой и К. коркиряне обратились за помощью в Афины. Это повело к пелопонесской войне, в которой коринфяне не принимали большого активного участия. Когда состоялся Никиев мир, К., помышлявший о восстановлении своего могущества во Фракии и не желавший оставлять в руках Афинян Анактория, вместе с некоторыми другими государствами отказался признать мир и созвал сейм для обсуждения вопроса об основании отдельного от Спарты союза. К К. примкнули Аргос, Элида и Мантинея, но дальнейшего успеха эти попытка не имела. Во время сицилийской экспедиции К. действовал в Спарте в пользу Сиракуз и сам принял участие в войне с афинянами. Мир, окончивший войну, принес К. мало выгоды. Недовольные чрезмерным усилением Спарты, жители К., где теперь верх взяла демократическая партия, вступили в союз с Аргосом, Фивами и, наконец, Афинами. Началась коринфская война, в которой союзников поддерживала Персия. Спартанцы, предводимые Агезилаем, опустошили коринфскую равнину, овладели длинными стенами, соединявшими К. с портом Лехеоном, и взяли самый порт. По Анталкидову миру К. должен был оставить свой тесный союз с Аргосом; аргивяне отозвали из К. свой гарнизон. Изгнанные приверженцы Спарты вернулись в К., и он снова примкнул к Спарте. Позже К. должен был вступить в борьбу с Фивами, окончившуюся в 366 г. На этот же год падает тирания Тимофана, убитого его отцом Тимолеоном. В 333 г. в К. происходил сейм, на котором Филипп был провозглашен гегемоном Греции; в 337 г. Акрокоринф — крепость, защищавшая К. — был занят македонским гарнизоном; в 336 г. К. был снова местом съезда, передавшего гегемонию Александру. Все спорившие после того из-за преобладания в Греции обыкновенно старались иметь в своих руках Акрокоринф. В 303 г. македонский гарнизон был удален из К., где был собран конгресс свободных греческих государств, признавший Димитрия гегемоном в борьбе с Македонией. В 243 г. македонский гарнизон был снова изгнан, и К. вступил в ахейский союз. В К. Фламинин провозгласил (в 196 г.) свободу греческих городов от Македонии. Когда римляне вмешались в распрю Спарты с ахейским союзом и собранию в К. было объявлено, в 147 г., что ахейский союз должен отказаться от Спарты, Аргоса, К., Орхомена и Гераклеи, народ пришел в ярость и оскорбил римских послов. В 146 г. на собрании в К., римские послы снова подверглись поруганию; тогда Муммий, после битвы при Левкопетре, взял К. приступом и разрушил его. Римляне вывезли громадную добычу, в том числе множество художественных произведений. К. был восстановлен Юлием Цезарем, основавшим в 44 г. «Laos Julia Corinthus». Новый город быстро вырос, стад главным городом провинции Ахайи и был одним из первых центров христианства. В византийское время К. был главным городом Пелопонеса. В III в. он был разграблен готами, в 396 г. — Аларихом, в VIII в. его опустошили славяне. После 4-го крестового похода им долго (до 1395 г.) владели крестоносцы, а в 1458 г. он был завоеван турками. С 1682 по 1715 г. К. находился в руках венециан. При турках К. пришел в развалины, и значение его перешло к Патрасу. Несколько. колонн древнего храма и другие развалины указывают теперь место древнего К.