Энциклопедия купеческих родов. 1000 лет русского предпринимательства
Шрифт:
В этот тяжелый момент выручил семью энергичный, предприимчивый дух Никифора Михайловича, который задумал взяться за новое дело. Он давно уже наблюдал, как хорошо шли дела у егорьевских фабрикантов и как постоянно увеличивался повсюду сбыт бумажных тканей. И вот, когда после Крымской войны ткацкое дело особенно оживилось, он начал раздумывать о том, как бы и ему завести такое же производство. Построить сразу фабрику и поставить рабочих, конечно, не было никакой возможности. Поэтому приходилось начинать с того, чтобы вместо размотки чужой пряжи покупать ее, руками своей семьи разматывать, самому сновать основы и отдавать затем по деревням ткачам-кустарям для выработки, сработанный же товар самому отвозить для продажи в ярмарки на Украину, куда сбывалось большинство егорьевских товаров.
Уже имевшийся торговый опыт и природный практический ум Никифора Михайловича вполне оправдывали его смелость и ручались за успех. Однако не легко оказалось ему получить на это дело согласие отца. Своих денег на покупку пряжи и расплату с ткачами у Никифора Михайловича не было. А Михаил Федорович, удрученный падением своей хлебной торговли, строго рассчитывал каждую копейку и к затее сына отнесся с большим недоверием. Никифор Михайлович представлял все доводы, указывал на пример других, между прочим на своих же дядей Филиппа и Савелия, у которых дело шло, хотя они и вели его очень «просто».
Наконец, он обратился к содействию добрых знакомых: Леонтия Агаповича Фролова, Хрисанфа Гавриловича Кулакова и Василия Дмитриевича Клопова, которым и Михаил Федорович, и Гликерия Александровна уже начали жаловаться, что вот, мол, «Микеша» все пристает к нам «с нанкой». Добрые знакомые поддержали энергичного молодого человека, их советы подействовали, и в 1857 году Михаил Федорович «завел нанку». Так как новое дело привлекло к себе все внимание новых фабрикантов, то для ведения прежнего и вообще для помощи в том же году был приглашен и первый служащий — Лаврентий Михайлович Панкратьев.
Дело началось, но родители все-таки мало верили в его успех. Особенно недовольна была Гликерия Александровна. Товар вырабатывался зимой, когда у крестьян не было полевых работ, а продаваться должен был летом и осенью. Видя, как Никифор Михайлович целую зиму все только забирает все деньги из ее лавочной выручки, она почти каждую выдачу денег, особенно к концу зимы, сопровождала словами: «Разбойник ты, долго ли ты еще будешь нас обирать-то?» Никифор Михайлович горячо любил свою мать; ему, конечно, тяжело было видеть ее сомнения, но он слишком верил в успех, чтобы бросить дело. «Погоди, маменька, — ласково уговаривал он ее, — все тебе верну, придет время». И время пришло.
Приехал он летом из Украины, с Ильинской ярмарки, и как только вошел и поздоровался со всеми, то обратился к ней и говорит: «Ну, маменька, подставляй передник!» — и с этими словами ссыпал ей всю свою ярмарочную выручку, добавив: «Вот тебе твои денежки; будешь ли ты теперь бранить меня за мою затею?» Гликерия Александровна растерялась от неожиданности и уже в восторге от своего «Микеши» принялась ходить по дому, всем показывать невиданную кучу денег и озабоченно спрашивать: «Батюшки, да куда же мы это все денем-то? Куда нам такие деньги?»
Незадолго до начатия ткацкого дела Никифор Михайлович женился на Авдотье Феофилактовне, крестьянке села Парфеньева, воспитаннице коломенского купеческого семейства Макеевых. Эта женщина, умная от природы, добрая и хозяйственная, была первой сотрудницей Никифора Михайловича по его новому делу. Она заведовала всей хозяйственной частью, выдавала пряжу в работу, принимала товар. Ей, главным образом, обязан Никифор Михайлович своими первоначальными успехами. Она поддерживала в нем энергию и стремилась везде, где могла, помогать ему в его трудах.
Выработка тканей и продажа начали быстро развиваться, и Никифор Михайлович всецело отдался этому делу. Вскоре во дворе, наряду с прочими надворными постройками, он устроил небольшое помещение для сновальни, а позже в том же помещении завел 40 ткацких ручных станков, чтобы устранить перерыв в работе в летнее время.
Работа велась уже вся наемными рабочими.
В 1859 году Никифору Михайловичу пришлось устраивать свою красильню для пряжи, которую он и выстроил на арендованной у города земле близ Солдатской слободы, где теперь стоит ночлежный дом. Дело настолько расширилось, что явилась надобность пригласить и второго служащего для помощи в ярмарочной украинской торговле. К этому делу в 1862 году он определил своего первого сновальщика, Михаила Емельяновича Казьмина.
В 1865 году Никифор Михайлович купил у дьякона Мелихова дом с усадьбой в 684 кв. сажени, за 1 000 рублей, на том месте, где теперь стоит его механическо-ткацкая фабрика. Дом был маленький, одноэтажный и совершенно ветхий. Его снесли и построили на его месте новый двухэтажный дом с каменным низом. Сюда Никифор Михайлович перенес ткацкую фабрику и красильню, а на прежнем месте, при доме, остались контора, кладовая, крутильня и сновальня. В 1866 году введено было крашение кубового товара, для которого был приглашен первый мастер Иван Иванович Стариков. С 1868 года Никифор Михайлович начал ездить на Нижегородскую ярмарку и открыл постоянную торговлю в Москве, заведовать которою пригласил тогда же Дорофея Ивановича Карякина.
В 1869 году появилось отделочное производство, «галандрия», устроенная при доме, которою руководил мастер Петр Елисеевич Волков, поступивший от «Сизихи», имевший тогда галандрию в Егорьевске и отделывавшей товар для егорьевских фабрикантов.
Настойчивый труд и добросовестность Никифора Михайловича, пользовавшегося и раньше общим доверием, скоро создали ему прочное положение в торговом мире великорусского мануфактурного района. Это давало ему возможность пользоваться широким кредитом и сильнее развивать дело. Первоначально его окредитовал егорьевский фабрикант Василий Дмитриевич Клопов, который продавал ему пряжу на 12 месяцев из 9 1/2 %. С 1865 года ему открыли кредит бр. Хлудовы, у которых он в первый же год купил пряжи на 91 635 рублей. В том же 1865 году ему открывают кредит Л. Кноп, Вогау и К°, бр. Расторгуевы. С 1866 года его кредитуют Павла Малютина сыновья, Савва Морозов, Якунчиков; с 1868 года — Л. Л. Рабенек, И. 3. Морозов. В 1869 году ему делает первый учет на 14 788 рублей 18 копеек Московский купеческий банк, а в 1870 году открывают кредит: Государственный банк, а также Ю. С. Нечаев-Мальцев; в 1871 году — Учетный банк, Тверская мануфактура, бр. Воробьевы, К. Стукен и Егорьевский банк; в 1872 году Волжско-Камский коммерческий банк; в 1873 году — Е. Е. Шлихтерман.
На пути развития своего дела Никифору Михайловичу приходилось преодолевать немало и препятствий. Едва он завоевал доверие своего семейства и поставил дело на настоящую дорогу, как ему начали делать затруднения некоторые егорьевские фабриканты из рядов вторых поколений, которые с недоброжелательством смотрели на нового конкурента хотя и с маленьким, но, очевидно, живым и быстро развивающимся делом.
Так, желая подорвать его кредит, однажды донесли братьям Хлудовым, что Никифор Михайлович на ярмарках на Украине денег выручил очень мало, да и на те на все купил там же разных товаров для своей бакалейной лавочки, как, например, цареградских стручков и прочего, а потому-де им в уплату денег с ярмарки не привезет. Когда же Никифор Михайлович, возвратясь из Украины, немедленно, по обычаю, явился к братьям Хлудовым и сполна уплатил им следовавшие с него деньги (в то время все расчеты с ними велись в Егорьевске), то директор фабрики, англичанин Фома Христофорович Отсон, неожиданно для Никифора Михайловича, спросил его: «А стручка купил?» Никифор Михайлович, который любил вспоминать этот забавный случай, отвечал, что и стручка и всякого другого товару купил. Тогда Отсон, покачав головой, сказал: «И долг платил и стручка купил — это очень карашо!» А в 1865 году, в целях создать Никифору Михайловичу затруднения и затормозить его предприимчивость, в городской думе поднят был вопрос о его красильне, якобы незаконно им построенной и портящей городскую землю. Сохранившиеся по этому делу документы настолько характерны и интересны, что мы приводим их здесь целиком.