Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Созидание. 1960 год
Шрифт:
На фотографии – Старый Киев. Пешеходный мост. 1960 год.
В свободное время, как позже Виктор рассказывал сам, они с Сашей Смирновым не просто загорали на Днепровском золотом пляже, а с чужими ребятами играли в преферанс. Он сейчас сам ужасается, вспоминая это. Ведь, они могли так налететь, что и в живых-то не остались бы!
1960 г. ПИСЬМО из КИЕВА. В. А. в командировке.
Гостиница Театральная 232.
7.06.60 г.
Пишу тебе на третий день пребывания здесь.
Сегодня мои звонили с 9-и до 10, как я тебе говорил, но ты не подошла, и мы не сказали с тобой ни слова. Поэтому я решил тебе черкнуть пару строк.
В первый день мы устроились в гостинице, и потом все пятеро пошли на пляж. К сожалению, это было не совсем правильное решение, т. к. мы с Сашей сгорели дотла, и целый вечер и ночь мучились. Сейчас немного прошло, но вчера на пляже уже не были. Сходим завтра или сегодня.
Здесь идут «Ночи Кабирии» и завтра мы думаем сходить на неё (картину). Приеду 15-го утром, а 9-го вылечу на самолёте домой. Стоимость билета поездом в купейном, с постелью – 106 рублей, а самолётом – 116.
Время у нас заполнено полностью докладами с 10-и до 14 и с 16 до 20–21 часа. Так что особенно не разгуляешься.
Впрочем, здесь были сандалеты за 40 рублей, если будут на мой размер, то я возьму, если ты не возражаешь.
Домой звонить не буду, а приеду (вернее, прилечу) раньше на 1 день. Это интереснее, и неожиданное.
Киев весь в зелени, жарко. Жарко даже вечером, и все ходят без пиджаков. Вода в Днепре не особенно тёплая, но и не холодная. Город сам по себе не плохой, но люди здесь ужасные – грубияны почти везде, так что нам москвичам, приходится удивляться этому.
Мы ещё не были в достопримечательных местах Киева, а я даже не знаю – будем ли мы их здесь посещать, т. к. нет времени, да и очень жарко.
А, вообще, кажется, что уже прошло очень много времени со дня отъезда и я всё удивлялся, что прошло всего 2 дня, а я думал, что прошло 4–5 дней. Саша приедет 10-го, так что ты можешь у него узнать кое-что про наше житьё-бытьё.
Койка его в нашем номере стоит рядом с моей. Моя койка у окна. Живём мы в гостинице «Театральная». Из окна вид на Оперный театр и площадь около него.
Лёжа в постели, я вижу, как подходят люди на спектакль, а затем, спустя некоторое время, начинают расходиться.
Вот пока и всё моё послание.
Т.к. письмо придёт к 10-му, я поздравляю твоего отца с днём рождения, и желаю ему доброго здоровья и сто лет жизни.
Крепко, крепко целую.
P. S. Ты сделай там и зарегистрируй приёмник.
Потом была командировка в Саратов.
С докладами наших ребят пока ещё не посылали на конференции, а ездили они, как простые участники. Но они обязаны были прослушать все доклады, и потом на работе отчитаться за полученные знания. Так, что ездили они часто, и набирались впечатлений не только от конференций, но и от новых городов, новых знакомств и т. д.
Была одна командировка – Тракай, в Прибалтику, которая оставила в душе неприятное чувство.
С этими фотографиями связана небольшая история. Соседка Люды Липановой – моей начальницы, (я даже не помню, как её звали), собралась в командировку с кем-то из сотрудниц. С ними поехал Виктор. Молодые женщины решили пошутить, и поспорили между собой – кому удастся соблазнить Виктора. Но это им не удалось. (Много было свидетелей).
Тогда они решили в отместку за это «насолить» ему. Специально нащёлкали «компрометирующих» фотографий, и, вернувшись домой, отпечатали снимки, отобрали несколько, и принесли на работу. Спросили Виктора – сам он отдаст их мне, или это сделают они?
Тракай
В командировке в Прибалтике
И не лень было им разыгрывать сценки, где они обнимаются с ним, – и тому подобное… Конечно, ничего криминального в снимках не было. Но проучить его, чтобы – отучить от подобных ситуаций – следовало…
Помню, он пришел домой в обеденный перерыв. Пообедали, а потом он мне сказал – «Тебе просили передать»…
Я вынула из конверта фотографии, и просмотрела. Не зная, как поступить, я швырнула их на пол.
Я теперь не помню, вспыхнула ли во мне искра ревности, когда я просмотрела фотографии, принесённые Виктором. Наверное, – нет.
Ну, во-первых, я знала, что Виктор мог бы мне изменить только, если бы – влюбился.
А во-вторых, условия для этого должны соответствовать полной изоляции содеянного. Он знал, что всё «имеет уши», и всё «рано или поздно становится явным». А уж, если мне что-то станет известно, то…
А что – то? Ничего бы я и не сделала. Это просто я его пугала угрозами, типа:
– Если ты себе что-нибудь позволишь с кем-нибудь, то я этой какой-нибудь – кислотой глаза выжгу, и тебе мало не покажется…
У нас с Виктором без всякой договорённости, сама собой сложилась привычка – как бы сильно мы не поссорились, спать ложились всегда вместе. Может быть, (позже потому что, в доме было двое детей, а при них мы свои ссоры не афишировали), а, в первый год – потому, что в доме не было других свободных спальных мест.
Ну, одну ночь спим спина к спине, вторую, а потом, в какой-то момент поворачиваемся оба в одну сторону. И тогда происходит молчаливое примирение.
В этот раз наша размолвка кончилась тем, что после этой поездки в Прибалтику, Виктор ездил в командировки, в основном – один или с Валей Андреевой, очень строгой женщиной, которая блюла порядок в лаборатории, воспитывая всех сотрудников в строгости…
Часть 7
Ревность
Я была очень ревнивая. Я понимала, что ревность – это болезнь. Но ничего поделать с собой не могла. Ревновала я иногда буквально на пустом месте.
Помню – пришли в его лабораторию, молодые специалисты – Людочка и Валюша. Как-то сразу получилось так, что Валю подключили к работам, которыми занимался непосредственно Виктор сам. Естественно, им приходилось проводить вместе времени больше, чем ему со всеми остальным специалистам. Но мне-то это сразу показалось подозрительным. Ведь мы работали всего лишь на разных этажах… И иногда я видела то, на что не должна была бы обращать внимания. Но…
Но вот однажды я шла по их коридору, и в переходе в другое здание, неожиданно натолкнулась на них. Поскольку это было неожиданно не только для меня, но и для них, Виктор не успел «стереть» выражение лица и сменить его на нейтральное.
Я помню, как в этот день, на работе меня не оставляло, подкатывающее волнами, чувство ревности. А уж дома я дала волю этому приступу.
Так, как он в этот момент смотрел на неё, и улыбался, я видела только на одной из его старых фотографий…
В фотоальбоме Виктора есть несколько страниц, где вставлены фотографии его знакомых девушек. Там есть несколько фотографий девушки Ани. Виктор в минуты откровения (спровацированного мной) рассказывал мне истории знакомства с каждой из них, в том числе и про Аню. Но теперь я уже подробности не помню, но фотографию эту запомнила надолго. Иногда я ему говорила, что такой улыбки мне не досталось…
Вот эта фотография. На ней Виктор всместе с девушкой – Аней.
Иногда я ему говорила, что такой улыбки мне не досталось…
Судя по фотографии – Анечка очень светлый человечек. По крайней мере, у неё приятная улыбка, в ответ на которую тоже хочется улыбаться.
Когда мы поженились, мне казалось, что он любит меня сильнее, чем я его. Но к моему чувству любви, сразу – же прибавилось чувство собственности. Я считала, что если я ему вручила свою судьбу, он обязан быть верным, и принадлежать только мне одной. Это в моём понимании – не допускалось ни малейшего флирта с его стороны с другими женщинами, ни даже – сокровенных мыслей на эти скользкие темы.