Эндана
Шрифт:
– Кого? – с интересом уставился на зверя Эдвин.
– Твоего лучшего друга, так что можешь пойти порадовать Итирию, а я…
– Пойдешь к ненаглядному супругу, – закончил за сестру
Леа повернулась. К ним действительно шел Тиар. В последнее время он с удивительной точностью умудрялся определять местонахождение своей второй половины.
Мужчина шел навстречу Леа и улыбался, не обращая внимания ни на что, кроме тонкой фигурки жены. Тиар настолько увлекся любованием самой прекрасной, по его мнению, женщины Энданы, Кенлира, да и вообще всего мира, что не заметил торчавшей из земли фигурной литой подставки для гномьего огня, запнулся о нее и чуть не растянулся во весь свой немаленький рост.
– Я же говорю – слепые, – скорбно вздохнул младший принц, покосился на сестру, которая его уже не слышала, и добавил: – И глухие! – Возвел глаза к небу, взмолившись: – Милосердные боги, сделайте так, чтобы я, когда влюблюсь, выглядел не так глупо! – И поманил грифона: – Пойдем, Ветер! Оставим этих помешанных наедине, они все равно сейчас целоваться начнут. А я тебя с вейаном хотя бы познакомлю.
Грифон встрепенулся, осуждающе глянул на бывшую хозяйку и важно последовал за его высочеством.
Ни Тиар, ни Леа не заметили их ухода, они всецело были заняты друг другом. На минуту в голову Леантины пришло – ее счастье настолько беспредельно, что может вызвать зависть у богов, но девушка тут же себя утешила: Великая мать не может не радоваться за одну из своих дочерей. Да и остальные боги, если верить Арзиле, далеки от такого нехорошего чувства. И словно в ответ на мысли принцессы узорчатая сережка в левом ухе стала неожиданно горячей.
Леа ойкнула, схватившись за украшение, и оно выскользнуло из мочки прямо в руку, разделившись на два резных ободка.
Девушка рассмеялась: такие кольца принято надевать вступающим в брачный союз в Кенлире.
Похоже, боги были всецело на стороне влюбленных.