Эндимион. Восход Эндимиона
Шрифт:
– Пора? – спросил я.
– Не совсем. Вы упомянули, что хотели бы со мной поговорить.
– Ах да! – Я указал на кровать, единственный предмет мебели в комнате. – Присаживайся.
Голубокожий андроид не сдвинулся с места.
– Если не возражаете, сэр, я предпочитаю стоять.
Сложив на груди руки, я оперся спиной о подоконник. Прохладный вечерний воздух был напоен запахом челмы.
– Обойдемся без «сэров». Вполне сойдет просто Рауль. – Я помедлил. – Если, конечно, тебя не запрограммировали обращаться к… э-э… – я чуть было не сказал
А.Беттик усмехнулся:
– Нет, сэр. Если честно, меня вообще не программировали – по крайней мере в том смысле, в каком программируют машины. За исключением синтетических мышц и верхнего слоя кожи, которые увеличивают, к примеру, мою силу и сопротивляемость радиации, во мне нет искусственных частей. Однако андроид должен быть вежливым. Посему, если вам так угодно, я буду вас называть «месье Эндимион».
Я пожал плечами:
– Как хочешь. Извини, но в андроидах я не разбираюсь, поэтому и попадаю впросак.
– Не стоит извиняться, месье Эндимион, – с улыбкой отозвался А.Беттик. – Лишь немногие из живущих ныне людей видели воочию представителей моей расы.
Вот как? «Моей расы». Интересно.
– Расскажи мне поподробнее про свою расу. Кажется, законы Гегемонии запрещали изготавливать андроидов?
– Да. – Я заметил, что А.Беттик стоит в позе «вольно». Может, он когда-то служил в армии? – Подобный запрет существовал на Старой Земле и на многих мирах Гегемонии еще до Хиджры, однако Альтинг принял решение, по которому разрешалось изготавливать андроидов для использования на Окраине. А Гиперион в те дни относился как раз к планетам Окраины.
– И относится к ним по сей день, – буркнул я.
– Так точно, сэр.
– Когда тебя изготовили? На каких мирах ты побывал? Чем занимался? – Спохватившись, я прибавил: – Надеюсь, ты понимаешь мое любопытство?
– Конечно, месье Эндимион, – ответил андроид с акцентом, который я не смог определить. То был инопланетный, неизмеримо древний акцент. – По гиперионскому календарю меня изготовили в 26-м году новой эры.
– То бишь в двадцать шестом веке. Шестьсот девяносто четыре года назад. – А.Беттик молча кивнул. – Выходит, ты родился… появился на свет уже после гибели Старой Земли, – проговорил я, обращаясь скорее к себе, чем к нему.
– Да, сэр.
– И Гиперион был твоим первым… местом работы?
– Нет, сэр. Первые пятьдесят лет своей жизни я провел на Асквите, при дворе его королевского величества Артура Восьмого, сюзерена Виндзорского двора в изгнании, а также при дворе его кузена Руперта, князя Монако в изгнании. Когда король Артур скончался, я по завещанию перешел к сыну монарха, королю Уильяму Двадцать Третьему.
– А, Печальный Король Билли.
– Да, сэр.
– Ты попал на Гиперион вместе с королем Билли, когда тот бежал от Горация Гленнон-Хайта?
– Да. Вообще-то нас, андроидов, отправили на Гиперион за тридцать с лишним лет до прибытия короля Билли и прочих колонистов. Сразу после того, как генерал Гленнон-Хайт одержал победу в битве при Фомальгауте. Его королевское величество решил тогда на всякий случай подыскать новую планету для своих подданных.
– И в те дни ты повстречался с месье Силеном, правильно? – Я указал на потолок и представил себе старого поэта в паутине трубок системы жизнеобеспечения.
– Нет, – возразил андроид. – В ту пору, когда в Граде Поэтов кипела жизнь, мы не были знакомы. Я имел удовольствие познакомиться с месье Силеном позже, во время паломничества в Долину Гробниц Времени, которое состоялось через два с половиной столетия после смерти его королевского величества.
– И больше не покидал Гиперион, так? Получается, ты провел здесь пятьсот лет, даже больше.
– Да, месье Эндимион.
– Ты бессмертен? – Я знал, что задаю нескромный вопрос, однако мне очень хотелось услышать ответ.
А.Беттик вновь усмехнулся:
– Вовсе нет, сэр. Если со мной произойдет несчастный случай, я могу умереть, как всякий человек. Однако при изготовлении в мои клетки заложили возможность непрерывной поульсенизации, поэтому я практически не старею и не болею.
– Это из-за поульсенизации у всех андроидов голубая кожа?
– Нет, сэр. Голубая кожа у нас потому, что такой кожи нет ни у кого из людей, а разработчики считали своим долгом подчеркнуть разницу между андроидами и людьми.
– Значит, человеком ты себя не считаешь?
– Нет, сэр. Я считаю себя андроидом.
Я улыбнулся, подивившись собственной наивности.
– Ты по-прежнему служишь людям. Но ведь законы Гегемонии запрещали использовать андроидов в качестве рабов. – А.Беттик молча ждал продолжения. – Ты не хочешь обрести свободу? Не хочешь стать самостоятельной личностью?
А.Беттик подошел к кровати. Я решил, что андроид собирается сесть, однако он всего-навсего аккуратно сложил рубашку и брюки, в которых я днем гулял по городу.
– Месье Эндимион, позвольте заметить, что я вот уже несколько столетий ощущаю себя самостоятельной личностью. И потом, законы Гегемонии погибли вместе с Гегемонией.
– Однако ты продолжаешь служить месье Силену. И остальные тоже.
– Совершенно верно. Но я делаю это потому, что считаю нужным. Меня сконструировали в помощь человеку. Я выполняю свои обязанности и делаю это с удовольствием.
– То есть ты остался здесь по своей воле, – подытожил я.
А.Беттик утвердительно кивнул и улыбнулся.
– Да, сэр. Другое дело, что свобода воли применительно ко всем нам, андроидам и людям, – понятие растяжимое.
Вздохнув, я оттолкнулся от подоконника. За окном было темно. Очевидно, вскоре поэт пригласит меня за стол.
– И будешь служить месье Силену, пока он не умрет, так?
– Нет, сэр, – ответил А.Беттик. – Если, конечно, мое мнение кого-то заинтересует.
– Неужели? – Я вопросительно приподнял бровь. – А что бы ты предпочел, если бы тебе предложили выбирать?