Энерган-22
Шрифт:
Анди порывисто вскочил: — Да я вовсе не на стороне динамитеросов, пойми же наконец!
Они разделяют народ, провоцируют столкновения, создают ненужные осложнения…
И нельзя целиком оставлять политику Рыжей Хельге… — он улыбнулся, — как бы ни была она хороша собой.
— Я вовсе не нахожу, что она так уж хороша, — возразил Агвилла. — Если судить по тому, что мы видели по телевидению, в ней есть что-то отталкивающее. К тому же эта вечная сигарета в зубах…
— Нравится она нам или нет, но Рыжая Хельга оказывает
Последний же арест и освобождение сделали ее чуть ли не национальной героиней.
Шутка ли — заставить пойти на попятный самого Командора!
— Ее обменяли на министра обороны, — напомнил я.
— Разве это не свидетельство ее веса в политической жизни страны, особенно в кругах экстремистов? — настаивал Анди. — Лично я не сомневаюсь, что ее авторитет будет расти не только в этих кругах, но и в народе, который ты, Агвилла, поносишь совершенно напрасно.
Старший брат положил на стол руку, и младший тут же умолк.
— Я думаю так, — сказал Агвилла. — Предоставим экстремистам всех толков самим выпутываться из той каши, которую они заварили. Если наш энерган поможет им, тем лучше. У нас пока свои проблемы, ими мы и должны заниматься. Я хотел бы еще послушать сеньора Искрова. Впрочем, вы, должно быть, устали и хотели бы лечь? Ну, конечно, как это негостеприимно с моей стороны! Но у нас так редко бывают гости… — Он поднялся. — Продолжим завтра.
Откуда-то снизу донесся глухой гул, напоминавший звуки низкого органного регистра. Лампа под потолком заходила ходуном. Я вздрогнул.
Агвилла улыбнулся: — Не обращайте внимания, сеньор Искров. Здесь такое случается ежедневно. Но не зря же мои далекие предки строили жилища с такими толстыми стенами и придавали дворцам и храмам форму пирамид. Нам ничего не грозит.
Можете спокойно ложиться спать, Доброй вам ночи. Не торопитесь рано вставать, я все равно буду очень занят, по крайней мере до полудня, если только… — Он снова заулыбался всеми своими ямочками -… если только вам не захочется помочь Вам. Увы, рабочих рук не хватает. А между тем в Веспуччии безработица… Смутно представляя себе, в чем может заключаться моя помощь, я все же вежливо сказал: — С удовольствием помогу. Доброй ночи! Я долго не мог уснуть, сквозь дремоту перебирал в уме все, что увидел и услышал в этот вечер.
Главного я по-прежнему не знал, многого не понимал, в еще большем сомневался.
Но одно уяснил: в этой необычной семье, состоявшей из чистокровного индейца, истинного ученого, и двух его сыновей от смешанного брака — химика с авторитарными наклонностями вождя и историка, придерживающегося революционных взглядов, — в этой семье нет единодушия в вопросах политики. Они и сами не знали, какие формы должна принять их борьба. Более того, между ними назревал конфликт чреватый осложнениями.
Причины же, побудившие их вести эту борьбу, и ее конечные цели пока оставались для меня загадкой.
7. Я получаю ответы на некоторые вопросы
В ту ночь впервые за последние два десятка лет я спал в комнате с открытым окном, без кислородной установки, без кислородомера, не слыша шипенья струящегося по трубам столь необходимого для жизни, но столь дорогостоящего воздуха.
И впервые с тех пор, как я появился на свет, меня разбудило лошадиное ржанье.
Я выглянул в окно: в просторном, залитом солнцем дворе Агвилла и Анди сгружали с трех лошадей большие, тяжелые мешки. Перед каменной аркой входа стояла стража.
Когда разгрузка кончилась, лошадей увели, а братья, взвалив на спину по мешку, куда-то их понесли. Видимо, нести пришлось далеко, потому что вернулись они примерно через полчаса, вспотевшие, тяжело дыша. Снова взяли по мешку и снова двинулись в путь.
Первым меня заметил Анди.
— Привет, Тедди! — крикнул он. — Что смотришь? Помогай!
Думаю, даже толтекам не приходилось таскать таких тяжестей — у них были рабы.
— Я тоже ваш послушный раб, — ответил я и направился было к двери, но Агвилла остановил меня: — В следующий раз, сеньор Искров, сначала поешьте. Завтрак на кухне, рядом со столовой.
Завтрак был скромный: кукурузные лепешки, чай из лесных трав, синтетический сыр. Зато кухонному оборудованию могла позавидовать самая взыскательная хозяйка: современная плита, огромный холодильник, мойка-автомат с горячей и холодной водой, всевозможные сушилки, шкафы и шкафчики, приборы — словом, все что нужно. Как им удалось все это сюда доставить? Неужели по той тропке, по которой спускался я? Вряд ли…
По другую сторону коридора была еще комната. В полуотворенную дверь я увидел новейшее электронное оборудование: три мощных радиофона, несколько телемониторов, два передатчика, миникомпьютер, назначения которого я не знал, набор инструментов, радиодетали… Выведенные в окно антенны исчезали из виду высоко над крышей. Среди всех этих машин и приборов я увидел Педро Коломбо, который что-то ковырял отверткой, то и дело поглядывая на телеэкраны.
Он заметил меня: — Доброе утро, сеньор! Заходите! Как спалось? Здесь шумновато, наш генератор работает всю ночь.
— Доброе утро, Педро. Я прекрасно спал, — вежливо ответил я, не сводя глаз с мониторов.
Все пять экранов показывали разные изображения. На одном я увидел Белую Стену со сбегающей вниз тропой, той самой… Невидимый объектив полз по ней, высматривая каждый камешек, каждую птаху, то и дело отъезжая, чтобы охватить общим планом всю гигантскую скалу.
Заметив мое изумление, Педро включил звук, и до меня долетело завывание ветра, шум скатывающихся в пропасть камней. Даже мышь не могла бы проскользнуть незамеченной по этой тропке.