Энергия подвластна нам
Шрифт:
«Этой формулой и выражается связь между количеством М пара и температурой Т при изменении состояния смеси. Чтобы вычислить работу, подставим М в последнее уравнение».
Вновь следуют страницы формул, изредка прерываемые словом:
«Итак:»
А вот встречаем:
«Но Форрингтон предложил принимать постоянное значение для плотности. При этом получим:»
И новый ряд цифр оканчивается выводом:
«Отсюда видна ошибка Форрингтона».
Эта
Хотя Фёдор Александрович был уже здоров, но я не хотел его беспокоить. Я встретился с молодыми. Мы довольно долго беседовали втроём в Малой аудитории Экспериментального Корпуса Института Энергии. Михаил Андреевич и Алексей Фёдорович поделились со мной происходившим в те памятные дни в районах горного хребта и на Красноставской Энергетической Станции Особого Назначения.
Кончался короткий зимний день. В сумерках уже стали голубыми большие окна аудитории и снег в глубине двора. Мы не включали лампы. Лунные лучи вошли к нам. По залу передвигались медленные тени. Я смотрел на Луну. Михаил Андреевич тихо сказал:
– Они тогда должны были во много раз увеличить свою мощность. Мы на Красноставской сразу это поняли…
Воспоминания перенесли меня в недалёкое прошлое. В сентябре я проезжал по Германии и ночевал в городе вблизи от Рейна. Я уже собирался лечь спать, когда почувствовал толчок, так хорошо мне знакомый по моим путешествиям в сейсмических районах Азии. Я вышел на улицу.
Луна ярко освещала прямую асфальтированную дорогу и две аккуратные линии белых домиков по её сторонам. Толчок повторился. Был слышен характерный подземный гул. Из домов выбежали люди. Страшно кричала женщина:
– Война! Это война!
Толчки следовали один за другим. Подземный гул усиливался.
Лысый старик в чёрной сутане вопил, указывая на Луну:
– Было написано: будут знамения на небе и на земле! Смотрите! Трепещите, бойтесь гнева божия! На колени, грешники! Кайтесь, безбожники! Господь покарает вас за смуты, гордость, непокорство! Молитесь!
Кто-то яростно закричал в ответ:
– Молчи, чёрный ворон, или я проломлю тебе голову! Это провалилось проклятое логовище жёлтого Дьявола! Смотрите туда!
Исступлённый монах смолк. Все мы, повинуясь силе убеждения, звучавшего в голосе человека, смотрели на Запад. Ещё вчера я издали любовался великолепным замком, прекрасным творением суровой готики. Он был изумительно красив на горизонте в лучах заходящего солнца. Он был далеко. Но с такой поразительной силой светила луна, что я видел разрыв в цепи возвышенностей. Замка же не было. И мы все слышали отдалённый грохот водопада.
Голос Михаила Андреевича вернул меня в Малую аудиторию Экспериментального Корпуса. Молодой учёный говорил:
– Ведь выбрасываемая ими энергия должна была встретить и в пространстве и на лунной поверхности наш «щит». И началось необычайно бурное преобразование этого агрессивного потока. По свойству или, если
– Мы не знали, откуда они действуют, для нашего «щита» это не имеет значения, – сказал Алексей Фёдорович, – мы поняли, где они находились, когда стали поступать сообщения о катастрофе в долине Рейна!
– Но скажите, друзья мои, что же вы думаете обо всём этом? – спросил я.
Михаил Андреевич встал. Я видел, как он пожал плечами:
– Я, вернее сказать, мы считаем, что в их расчётах было немало ошибок. Некоторые из нас сомневаются и в том, чтобы эффект воздействия на Землю путём использования Луны как промежуточного поля был бы достаточно сокрушителен. Хотя до сих пор у нас мнения по этому вопросу расходятся, откровенно говоря. Главное же здесь в другом: они пошли но пути увеличения количества плотности! Вот в чём дело. Старая дорога. Эти люди не были вооружены, как мы, материалистической диалектикой. Решали они механистически, грубо увеличивали количество.
– Качественной стороной явления они пренебрегли. Наш «щит» построен на законе равенства действия и противодействия, который был также ими недостаточно учтён.
Михаил Андреевич подошёл ко мне:
– Вы помните первые три года после конца Великой Отечественной войны? Атомный террор и так далее? А? Ну вот, теперь вы улыбаетесь!
– Наш «щит» замечательно себя вёл! Как вы находите? – спросил меня Алексей Фёдорович, – а вы знаете, о чём здесь сейчас кое-кто подумывает? Воздействовать на нашего спутника! Так сказать, разбудить Луну! Пробудить её энергию! А?
Этот вопрос был обращён к Степанову. Михаил Андреевич покачал головой:
– Да, меня порой занимает эта мысль. Но что это может дать людям? Сейчас мы заняты другим… Конечно, подобная проблема напрашивается и, через какое-то время…
Наш разговор прервал звонок телефона. Алексей Фёдорович поднял трубку:
– Да, это я, Верочка… Да… Я скоро вернусь… Ты хорошо себя чувствуешь?
Мы вышли вместе и простились на улице. Крепко морозило. Неугомонный город играл под ночную сурдинку свою неумолкающую симфонию. С дальнего вокзала донёсся настойчивый крик паровоза, требующего путь.
В ночь гибели замка на Рейне все астрономические обсерватории восточного полушария прекратили обычные наблюдения и направили свои телескопы на Луну. Там, в Море Спокойствия, происходили необычайные явления.
Каменная пустыня стала действительно морем. По нему ходили высокие волны, поднимались смерчи, сталкивались, падали, вновь вставали.
Буря распространялась. Она поднялась на окружавшие Море Спокойствия горы, закрыла их, перевалила через лунные хребты и охватила соседние пустыни, носившие названия морей Кризисов, Ясности и Плодородия.