Эпицентр удачи
Шрифт:
Вообще хабар без присмотра в Зоне лучше не оставлять. Но иногда бывает так нагрузишься, что сил не остается тащить. И тогда сталкеры делают нычки. Ну, в смысле тайники. Чтобы потом вернуться и забрать, когда сложатся благоприятные обстоятельства. Вот только обстоятельства в Зоне меняются самым непредсказуемым образом. Рассказывали всякое, да я и сам нарывался, правда, не очень по-крупному. Один раз, я в то время еще был совсем зеленым сталкером, нашел жмурика в сталкерской куртке местного производства. Вещь обалденная и дорогостоящая, поскольку пули отлично держит, даже автоматные, химию всякую отторгает и на разрыв крепка. У меня к тому времени своя такая была, но не бросать же! За нее в баре можно не малый ломоть рубануть в любое время года и суток. А я уже груженный был до треска жил.
Вообще наиболее популярные пути сталкеров известны. От них народ отклоняется в основном, чтобы пройти по нехоженому и найти свой собственный, персональный клондайк артефактов. Отклонится, порыскает, а потом опять на проторенное. Потому что так безопаснее. Намного. Но вот именно эти отклонения как раз и представляют опасность, поскольку, где бы ты хабар ни притырил, есть шанс, что какой-нибудь везунчик приберет его к рукам через пару дней. Поэтому каждый сталкер, при необходимости устроить тайник, выбирал место не просто безлюдное, а труднодоступное. А если говорить точнее – опасное. Но опасное для других, а не для себя. Некоторые обладатели противорадиационных скафандров любили прятать вещички в зоне повышенной радиации. Хорошие стрелки и задиры делали тайники у самых бандитских логовищ. А я, в отличие от многих, совсем не боялся местных зверей-мутантов, вроде слепых псов. Да и псевдособакой меня сложно напугать. Поэтому курточку я припрятал в тоннеле канализационного коллектора, облюбованного в качестве жилья крупным кобелем псевдособаки. Подождал с биноклем, когда тварь выберется на охоту, пробрался в полузаваленное помещение и скинул свою курточку. Меня не особо парило, что кобель, скорее всего, будет использовать ее вместо подстилки. Цена от этого намного не упадет. В общем, провернул я это дельце без проблем.
Проблемы же возникли, когда через недельку я нашел на курточку покупателя, и товару пришел черед обрести своего нового владельца. Нехорошие подозрения возникли еще на подходе к тайнику – вход в тоннель подзарос травой, а тропки никакой видно не было. Да и псиной не воняло так гадостно, как в прошлый раз. Это могло говорить о том, что собачку кто-то угостил свинцовой пилюлей, да так, что переварить она ее не смогла. А значит, курточки наверняка уже след простыл, потому что уж что-что, а пули ветром точно занести не могло, пулями можно стрелять, выходит, и стрелок имел место быть. А я не видал в Зоне настолько тупых, чтобы не осмотрели логово твари после ее уничтожения.
С такими невеселыми мыслями я подкрался ко входу в тоннель, включил фонарь и заглянул внутрь. Каково же было мое удивление, когда курточка обнаружилась на том самом месте, где была мною оставлена. И собака на ней какое-то время спала, потому что вокруг валялись обглоданные человеческие кости, а на ткани местами виднелись вычесанные лапами клочья шерсти. Я уж было, на радостях, бросился за своим припрятанным имуществом, но меня остановил писк детектора аномалий. На самом деле я так был поражен неразграбленностью тайника, что отреагировал далеко не на первый сигнал, а когда отреагировал, то остановился, как вкопанный, ибо аномалия была совсем рядом – рукой подать.
Рукой, конечно, доставать я ее не стал. Дураков нема, как говорили когда-то местные жители, еще до взрыва энергоблока. Пришлось отойти на несколько шагов и приглядеться. Да, аномалия определенно была – воздух едва ощутимо подрагивал. Но не так ощутимо, как над «Трамплином», а именно едва-едва – в темноте без детектора нарвешься, так и пукнуть с перепугу не успеешь. В общем, это был не «Трамплин», да и не «Воронка», потому что «Воронка» заставляет воздух не трепетать, а переливаться радужными пятнами, как на мыльном пузыре. Достав болт, я швырнул его вперед, а когда он попал в цветное марево, я едва успел прикрыть лицо руками, потому что прямо передо мной, в воздухе, из ниоткуда, образовался столб жарко гудящего пламени – от грунта до
И тут хоть локти кусай – курточку видно, а достать ее ну никак нельзя. Разве что в костюме, в каких геологи в жерла вулканов спускаются. Но у меня такого костюма не было, и ушел я ни с чем. И с тех пор я старался ни хабар, ни вещички свои не прятать. Зона – тетка суровая, а закон подлости тут работает в три раза сильнее, чем за ее пределами. И это приходится учитывать, хочешь ты того или нет. Так что мое волнение при выходе из лощины возникло не на пустом месте. От сердца отлегло только, когда оставленные рюкзаки попали в поле зрения. Оба. И детектор аномалий помалкивал, и кабаны по вещичкам не потоптались.
– Не знаю, как ты, а я вот нажрусь сегодня в обязательном порядке. – Я выдохнул и позволил себе улыбнуться.
Артем не ответил. Откуда ему было знать, что творится у меня в душе? Да и бессмысленно такое знать, такое можно только почувствовать.
Мы влезли в лямки рюкзаков, поднатужились и поперли в сторону долговского поста. Он располагался у самой дороги, на краю Темной Долины. Встретили нас трое долговцев, один очень неплохо экипирован, даже снайперка при нем была, а остальные двое так себе. Кроме них, на посту, чуть поодаль, маячили еще пятеро. Сам пост представлял собой ровное место, огороженное мешками с песком. Не ахти какое укрепление, но все же не в голой степи задницей сверкать. Чуть дальше дорога упиралась в проржавленные ворота, служившие въездом за кирпичное ограждение. Правда, от самой стены мало что осталось – почти ничего, кроме ворот. Они вот сохранились, а ограда уцелела лишь фрагментами. Дальше, до самой долговской базы, на которой и располагался бар, местность простиралась еще более холмистая, так что видимости по прямой не было никакой.
– Привет, сталкеры, – поздоровался с нами тот, кто был экипирован лучше других. – Меня зовут Рома Самурай. Я тут старший на посту. Спасибо за помощь.
– Пожалуйста, – ответил я. – Меня все Лемуром кличут.
– Наслышан, – кивнул Самурай и косо глянул на Артема.
– А это Артем, – ответил я на вопрос, который не успел прозвучать. – Необстрелянный, даже прозвища еще не получил.
– По одежке заметно, – фыркнул другой долговец.
– В бар намылились? – напрямую спросил Самурай.
– Хотелось бы, – напряженно ответил я.
– Хабар тащите, судя по рюкзакам?
– Именно.
– Ладно, дуйте, ребята. Долговцы в долгу не остаются. И спасибо еще раз, а то эти мутанты озверели совсем. Гонит их что-то из Темной Долины. Порой волнами прут. Достали уже.
– Будут трудности, обращайтесь, – улыбнулся я. – У меня радиосканер все время включен.
– Вояк пасешь? – с пониманием кивнул Самурай.
– Именно. Да и бандючье иногда в эфир выходит.
Командир провел нас до ворот и предостерег:
– Там, на дороге, «Воронок» полно. Так что осторожнее. Их там понатыкано, как грибов после дождя.
Мы с Артемом протиснулись через приоткрытые створки и направились в сторону долговской базы. Я тут бывал не раз, для меня дорога была в какой-то мере знакомой. В той, в какой вообще может быть знаком любой путь в Зоне. Потому что меняется тут все стремительно и зачастую не в лучшую сторону, и уж точно неведомо, по каким законам. Когда я в прошлый раз тут ходил, то аномалий встретил не так уж и много, а теперь воздух над дорогой переливался так густо, что мне стало не по себе. И над самой дорогой, и по сторонам, на склонах холмов. В общем, зевать тут на этот раз было опасно для жизни. «Воронка» – штука жесткая. Так может затянуть, что костей не соберешь. Но наибольшая ирония Зоны заключалась в том, что аномалии не только убивали сталкеров, но и кормили их, потому что все артефакты оставались на месте рассосавшихся аномалий. Если же учесть, что некоторые артефакты при ношении на поясе могли спасти жизнь благодаря своим удивительным свойствам, то получалось совсем смешно. Но мало кто покатывался от хохота по этому поводу.