Эпицентр
Шрифт:
Прапорщик бросил карты, затушил папиросу и поднялся из-за стола.
– А вот сейчас и узнаем.
Офицеры покинули дежурку, тогда сержант со значком «Отличный шофёр» на гимнастёрке перевернул скинутые Данилой Сигизмундовичем карты и беззлобно ругнулся.
– Везучий сукин сын!
После он перевёл взгляд на меня, и я поспешил представиться:
– Рядовой Пётр Линь!
Сержант кивнул и указал на темноволосого ефрейтора, откровенно недовольного внезапным окончанием партии.
– Иван Черепица. – Следом представил так и продолжавшего набивать мяч рядового: –
Белобрысый футболист приветственно помахал рукой и счёл нужным отметить:
– Вызвать – вызовут, да только кто ж меня отпустит?
– Осенью могут и отпустить, – обнадёжил его сержант. – Ну а я Захар, фамилия моя Козодой. Будешь в третьем отделении, график дежурств и выездов немного позже согласую, но скажу сразу – кататься к Эпицентру на первых порах придётся чаще остальных. Не дело стажёру штаны в дежурке протирать, сам понимать должен.
– Да я не против, господин сержант.
– Давай без господ, – поморщился Козодой. – Тут все свои.
– Хорошо.
– Тебя из комендатуры к нам?
– Ага. Даже курсы не успел окончить.
– Инициацию на каком витке прошёл?
Неудобный вопрос заставил напрячься, но виду я не подал и ответил без заминки:
– На девятом.
Как ни странно, сержант явственно обрадовался.
– В масть! Как раз экипаж девяток водителем не укомплектован.
Вова поймал мяч рукой, вытер выступившую на лице испарину и спросил:
– В футбол играешь?
– Не-а. Говорят, не из того места ноги растут, – честно сознался я.
– А в преферанс? – уточнил Иван Черепица, собрав все карты в колоду. Был он смуглым и чернявым, невысоким и жилистым; двигался отрывисто и резко, словно заводная игрушка. Тёмные глаза глядели остро и жёстко.
Я в ответ покачал головой.
– Придётся научиться, – буркнул ефрейтор.
Сержант Козодой хлопнул меня по плечу и рассмеялся.
– Да ты не бойся, играем не на деньги, а на очерёдность выездов в дежурную смену. Ладно, идём шкафчик покажу. Короче, Ваня, ты за старшего.
Захар шагнул было к спусковому столбу, но оглянулся на меня, покачал головой и повёл к лестнице. На первом этаже я забрал из коляски мотоцикла чемоданчик и вещевой мешок, тогда сержант спросил:
– Твой агрегат? – А после утвердительного кивка обратился к мужичку в рабочем комбинезоне. – Михал Михалыч, и как он? Проблем не будет?
Техник, который сидел на приступке и жевал бутерброд с колбасой, лишь плечами пожал.
– Ну, сюда он же как-то приехал.
– А отсюда?
– И отсюда уедет.
Сержант Козодой фыркнул и настаивать на конкретике не стал, получил у дневального ключ и протянул мне.
– Короче, вещи пока в шкафчик убери – до вечера в общежитие точно не заселишься.
– А оружие?
– Туда же. Если что случится – некогда будет в оружейку бежать. Сдашь по окончании дежурства. А пистолет всегда при себе носи – мы в оперативном резерве, нам положено.
На жестяной бирке оказалось выбито «М.В.30»; в длинном полутёмном помещении я отыскал металлический шкаф с номером
– Казарму видишь? – ткнул окурком Захар в сторону двухэтажного здания, выстроенного неподалёку от контрольно-пропускного пункта автомобильной части. – Там пулемётный взвод квартирует. А в следующем доме – дежурка стрелков. В случае тревоги или срочного вызова сначала забираешь пулемётчика, потом снайпера и катишь по месту назначения. Понял?
– Так точно.
Сержант взглянул на наручные часы.
– Где учебная часть, знаешь?
– В госпитале? Третий кабинет?
– Ага. Короче, дуй туда, а после обеда на пробу скатаешься к Эпицентру.
– Вот так сразу?
– А чего тянуть? Беги!
Побежать я не побежал, но и медлить не стал, нахлобучил на голову панаму и быстрым шагом двинулся к госпиталю. При этом поглядывать по сторонам не забывал, и вскоре на ум само собой пришло словосочетание «военный городок». На глаза то и дело попадались люди в форме, через перекрёсток промаршировала колонна бойцов ОНКОР, вывернули с соседней улочки два грузовика защитной окраски – один с пехотинцами, другой с зенитной установкой в кузове, а немного погодя в том же направлении, натужно порыкивая мотором, пропылил броневик с установленным в башне крупнокалиберным пулемётом. Дальше внимание привлекло тарахтение мотоциклетного движка – это оказался патруль комендатуры. Остановились, проверили документы, покатили дальше.
Гражданские тоже на глаза попадались не так уж редко – людей вообще на улицах заметно прибавилось, – но всё же основную часть населения Кордона составляли сотрудники отдельного научного корпуса или те, кто имел к нему какое-то непосредственное отношение. Такое у меня сложилось впечатление.
Ну, а если абстрагироваться от прохожих, техники и однотипных двухэтажных зданий, то в сухом остатке оставались только пыль и жара. Пока дотопал до госпиталя, хорошенько пропотел и запылился.
В отличие от прошлого посещения сего медицинского учреждения площадь перед ним оказалась пуста, да и по коридорам не шастали туда-сюда ошалелые соискатели и новоиспечённые операторы. Не пришлось выстаивать очередь и в пресловутый третий кабинет. Спустился, припомнил имя-отчество инструктора и с порога сказал:
– Здравствуйте, Трофим Фёдорович! Меня к вам на прохождение обучения направили.
– Линь? – уточнил плешивый дядька в синем рабочем комбинезоне.
– Так точно!
Инструктор протянул руку и требовательно прищёлкнул пальцами, а когда я подошёл и отдал учётную книжку, он многозначительно заметил:
– Савелий звонил, предупреждал на твой счёт.
Вот тут-то я и начал натуральным образом обтекать. Впрочем, если с жары да в прохладу – как тут испариной не покрыться?
– Значит, самостоятельно алхимическую печь осваивать взялся? – будто между делом спросил Трофим Фёдорович.