Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»
Шрифт:
VIII, 3, 13. ...занялся еще и морским разбоем. – Ср.: Dem. IV 34.
VIII, 3, 15. ...преступный разбойник. – В действительности подчинение Филиппом земель во Фракии было делом достаточно долгим и трудным: начавшиеся в 356 г. до н.э. походы македонского царя в этот регион продолжались в 353–352 гг. и 346 г. до н.э., но особенно длительной была серия походов 342–339 гг. до н. э., итогом которых явилось завоевание Филиппом значительной части фракийской территории. О деятельности Филиппа в связи с Фракией подробно см.: Hammond N.G.L., Griffith G.Т. A History of Macedonia. Vol.11. P.264ff., 554ff.; Errington R.M. A History of Macedonia. P.51ff.; Borza E.N. In the Shadow of Olympus. P. 212ff.; Corvisier J.– N. Philippe II de Macedoine. Paris, 2002. P. 177ss.
VIII, 4, 2. ...был заключен мир, – Так называемый Филократов мир 346 г. до н.э. (назван по имени одного из его главных устроителей – афинянина Филократа), который подвел черту под почти десятилетним противостоянием между Филиппом и Афинами (с 357/56 г. до н.э.). Этот мир был принят и ратифицирован (подтвержден клятвой) афинянами, действовавшими в этом случае также от лица полисов, остававшихся во II Афинском морском союзе, в марте-апреле и лишь три месяца спустя, в июне-июле, ратифицирован македонским царем и его союзниками. Слова Юстина о том, что Филократов мир был выгоден для обеих сторон, далеки от истины: нет никакого сомнения в том, что заключение данного мира стало важной дипломатической победой Филиппа и в то же время поражением Афин. Подборку всех свидетельств источников
VIII, 4, 6. ...послы фокидян... – Фалек, сын Ономарха, новый лидер Фокидского государства после смерти Фаилла (вероятно, в начале 351 г. до н.э.), пытался завязать переговоры с Филиппом, по-видимому, осознавая всю шаткость положения Фокиды в складывавшейся в тот момент ситуации в Греции (Dem. IX 11; Argum. II ad Dem. or. XIX 2, 7; ср.: Aesch. II, 112).
VIII, 4, 9. ...милостей властелина. – Gratias imperantis – конъектура Альтинга; в рукописях – Graeciae imperantis.
VIII, 4, 12. ...занимает Фермопильское ущелье. – В июле-августе 346 г. до н.э. Поскольку интересы Фокиды оказались в итоге неучтенными в условиях Филократова мира, ее участь была, по сути дела, решена. Более того, осознавая, что спасти Фокиду уже невозможно, и полагая для себя наилучшим при создавшемся положении вещей позаботиться об укреплении дружеских отношений с ее противниками, прежде всего с Филиппом, афиняне приняли решение потребовать от фокидян передать Дельфийское святилище обратно амфиктионам с угрозой в случае отказа применить силу. Узнав об этом решении, исключавшем для фокидян отныне какую-либо надежду на внешнюю помощь, Фалек тотчас возобновил переговоры с Филиппом. Согласно достигнутому соглашению, фокидский вождь капитулировал, передав Филиппу все укрепленные пункты Фокиды и оговорив для себя и своих наемников право свободного ухода из страны. Фокидянам, не имевшим теперь достаточных сил к сопротивлению, не оставалось ничего иного, как сдаться на милость победителя – македонского царя. Филипп предоставил решение участи Фокиды снова собравшемуся в Дельфах, после долгого перерыва, Совету амфиктионов (август-сентябрь 346 г. до н.э.), который и вынес (под очевидным влиянием македонского царя) соответствующее постановление: те, кто принимал непосредственное участие в «святотатстве», должны были быть сурово наказаны; все население Фокиды разоружено; укрепленные города срыты, а жители расселены по деревням; Фокидская лига, вероятно, распускалась; в стране размещались гарнизоны победителей; фокидяне лишались участия в Совете амфиктионов, и их два голоса здесь передавались македонскому царю; наконец, фокидские граждане должны были компенсировать тот ущерб, который они причинили святилищу Аполлона, ежегодно осуществляя взнос в его пользу в размере 60 талантов. Таким образом, еще совсем недавно мощное Фокидское государство перестало существовать, его могущество было окончательно сломлено (хотя меры, проведенные против фокидян, и не были столь ужасны, как они изображены у Юстина). Впрочем, от поражения мятежной Фокиды выиграли главным образом не те, кто начал против нее войну, т.е. фивяне и их союзники, а вмешавшийся под конец конфликта Филипп, который не только получил доступ в самое авторитетное из всех религиозно-политических объединений Греции – Дельфийскую амфиктионию, но и фактически закрепил за собой в ней руководящую роль. Подробнее о конечном этапе и итогах III Священной войны, кроме прочих работ, см.: Buckler J. Philip II and the Sacred War. P. 114 ff.; Sanchez P. L'Amphictionie des Pyles... P. 201 ss.; Фролов Э.Д. Греция... С. 243 слл.
VIII, 5, 7. ...начал переселять по своему произволу народы... – Относительно мероприятий Филиппа по переселению жителей из одних частей Македонского царства в другие (в основном проводились с 346 г. до н.э.) и положительного значения этих мероприятий для развития Македонии см.: Hammond N.G.L. Macedonian State... P. 158 ff.
VIII, 6, 4. ...эпирского царя Ариббу, связанного теснейшими узами родства... – Ср.: Diod. XVI 72, 1. Арибба, сын Алкета, был дядей Олимпиады и вместе с тем мужем ее сестры – Троады. См. выше, VII, 6, 11 sqq.; также см.: Paus. I 11, 1; Plut. Pyrrh. 1. Арибба (правил совместно со своим братом Неоптолемом приблизительно с 370 по 360 гг. до н.э., единолично приблизительно с 360 г. до н.э.) был свергнут Филиппом зимой 343/42 г. до н.э. и нашел убежище в Афинах (Tod2, №173, афинский почетный декрет в честь Ариббы), а на эпирский (молосский) престол был тогда возведен Александр, младший брат Олимпиады. Об Эпире, в том числе этого времени, в частности, см.: Hammond N.G.L. Epirus. Oxford, 1967. P.508ff.
КНИГА IX
Гл.1. (1) Когда Филипп вступил в Грецию и разграбил несколько городов, то добыча, полученная от этих незначительных городов, только раздразнила его жадность, так как он прикинул в уме, какие богатства имеются во всех греческих городах, взятых вместе; поэтому он решил завязать войну со всей Грецией в целом. (2) Он рассудил, что для успеха предприятия будет очень полезно подчинить себе знаменитый приморский город Византий и сделать из него базу для своих морских и сухопутных сил; а когда Византий запер перед ним свои ворота, то он осадил его, окружив со всех сторон. (3) Впервые этот город был захвачен Павсанием, спартанским царем, и в течение семи лет находился под его властью; в дальнейшем Византий, в зависимости от изменчивого военного счастья, находился под властью то лакедемонян, то афинян, (4) и эта неопределенность его положения привела к тому, что, не ожидая ни от кого помощи, византийцы тем упорнее сами отстаивали свою свободу. (5) Из-за продолжительной осады казна Филиппа стала истощаться, и он начал добывать деньги морскими разбоями. (6) Так, он захватил сто семьдесят кораблей и, распродав их груз, до некоторой степени избавился от крайней нужды. (7) Затем, чтобы не держать все войско на осаде одного только города, Филипп, отобрав храбрейших воинов, выступил в поход, завоевал много городов в Херсонесе Фракийском (8) и вызвал к себе своего восемнадцатилетнего сына Александра, чтобы тот под отцовской командой начал изучать основы военного дела. (9) После этого Филипп отправился в Скифию, тоже надеясь на добычу и намереваясь – по примеру купцов – затраты на одну войну покрыть доходами с другой.
Гл.2. (1) В то время скифским царем был Атей. Когда он находился в затруднительном положении во время войны с истрианами, то через аполлонян он попросил помощи у Филиппа, с тем чтобы усыновить его и сделать его наследником Скифского царства. (2) Между тем царь истрийский умер и тем самым избавил скифов и от страха перед войной, и от нужды в помощи. (3) Поэтому Атей, отпустив македонян, приказал им сказать Филиппу, что он не просил у него помощи и не поручал говорить ему об усыновлении, (4) ибо не нуждаются скифы в македонской защите, так как превосходят македонян в храбрости, да и в наследнике он, Атей, не нуждается, так как его сын здравствует. (5) Выслушав это, Филипп отправил к Атею послов, чтобы добиться от него денег для покрытия хотя бы части расходов на осаду Византия, иначе он будет вынужден вследствие недостатка в средствах прекратить войну. (6) Послам было поручено сказать, что Атей скорее должен выполнить это требование, так как он не только не уплатил за службу воинам, присланным ему Филиппом, но даже не оплатил издержек по их перевозке. (7) Однако Атей стал ссылаться на то, что климат
Гл.3. (1) Когда Филипп возвращался из Скифии, ему преградили путь трибаллы, отказываясь пропустить его через свои владения, если не получат от него части добычи. (2) От взаимных оскорблений перешли к оружию; в этом сражении Филипп был ранен в бедро, и притом так, что оружие, пройдя через тело Филиппа, убило его коня. (3) Так как все думали, что Филипп убит, то добыча ускользнула из рук. Таким образом, добыча, захваченная в Скифии, точно на ней лежало проклятие, едва не принесла гибели македонянам. (4) Однако, как только Филипп оправился от раны, он начал войну против афинян, которую давно уже втайне подготовлял. (5) Фивяне встали на сторону афинян, опасаясь, что если афиняне будут побеждены, пламя войны перекинется к ним. (6) Между этими двумя государствами, незадолго до того столь враждебными друг другу, был заключен союз, и они разослали посольства по всей Греции: они считают, говорили они, что общего врага надо отражать общими силами, (7) ибо Филипп, если первые его действия будут удачны, не успокоится, пока не покорит всю Грецию. (8) Под влиянием этого некоторые государства присоединились к афинянам; некоторых же страх перед трудностями войны склонил на сторону Филиппа. (9) Когда дело дошло до сражения, афиняне, хотя намного превосходили врага своей численностью, были побеждены доблестью македонян, закаленной в постоянных войнах. (10) Но погибли они, памятуя о прежней своей славе; раны у всех павших были на груди, и каждый, падая и умирая, покрывал своим телом то место, на которое он был поставлен своим военачальником. (11) Этот день был для всей Греции концом ее славного господства и ее издревле существовавшей свободы.
Гл.4. (1) Филипп весьма хитроумно затаил в душе радость по поводу этой победы. В этот день он даже не принес обычных в таких случаях жертв, не смеялся во время пира, не допустил во время трапезы никаких игр, не было ни венков, ни благовоний, и, насколько это зависело от него, он держал себя после победы так, что никто не чувствовал в нем победителя. (2) Не царем Греции он велел называть себя, а ее вождем. (3) Он так умело скрывал свою радость перед лицом отчаяния своих врагов, что ни его приближенные не замечали, чтобы он чрезмерно радовался, ни побежденные не видели в нем злорадства. (4) Афинянам, которые выказали особую враждебность по отношению к нему, он без выкупа возвратил пленных, передал тела убитых для погребения и даже предложил им собрать все останки и положить их в гробницы предков. (5) Кроме того, Филипп послал в Афины своего сына Александра со своим другом Антипатром для заключения мира и дружбы. (6) С фивян Филипп, напротив, взял выкуп не только за пленных, но даже за право похоронить павших. (7) Самым видным гражданам он велел отрубить головы, других он отправил в изгнание, а имущество всех их забрал себе. (8) Тех, которые были изгнаны несправедливо, он вернул в отечество. Из числа их он назначил триста бывших изгнанников судьями и правителями государства. (9) Когда эти олигархи привлекли к суду самых влиятельных лиц в городе, обвиняя их в том, что те незаконно отправили их в изгнание, то обвиняемые проявили такую твердость духа, что признали себя действительными инициаторами этого решения и утверждали, что для государства было гораздо лучше, когда те, олигархи, находились в изгнании, чем теперь, когда они возвратились домой. (10) Поистине изумительная смелость! Судьям, в чьих руках была власть над жизнью и смертью их, подсудимые сами вынесли обвинительный приговор и презрели оправдание, которое могли даровать им враги; не имея уже возможности отмстить делом, они хотя бы словом боролись за свою свободу.
Гл.5. (1) Филипп, приведя в порядок дела в Греции, приказал созвать в Коринф представителей от всех государств для того, чтобы установить определенный порядок при сложившемся положении вещей. (2) Здесь Филипп определил условия мира для всей Греции сообразно с заслугами отдельных государств и образовал из всех их общий совет, как бы единый сенат. (3) Одни только лакедемоняне отнеслись с презрением и к царю и к его установлениям, считая не миром, а рабством тот мир, о котором не сами государства договорились, а который дарован победителем. (4) Затем определена была численность вспомогательных отрядов, которые должны были выставить отдельные государства либо в помощь царю в случае нападения на него, либо для использования их под его командой в случае, если он сам объявит войну кому-нибудь. (5) И не было сомнения, что эти приготовления направлены против Персидского государства. (6) Численность вспомогательных отрядов была двести тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников. (7) Сверх этого количества – македонское войско и отряды варваров из покоренных Македонией соседних племен. (8) В начале весны он послал вперед в Азию, подвластную персам, трех полководцев: Пармениона, Аминту и Аттала, (9) сестру которого он незадолго перед тем взял в жены, после того как развелся с матерью Александра, Олимпиадой, заподозрив ее в прелюбодеянии.
Гл.6. (1) Пока собирались вспомогательные войска из Греции, Филипп справил свадьбу дочери своей Клеопатры и Александра, которого он сделал царем Эпира. (2) Свадьба была отпразднована с невероятной пышностью, как это подобало великим царям: и тому, кто выдавал дочь замуж, и тому, кто брал себе жену. (3) Не было недостатка и в великолепных зрелищах; Филипп отправился посмотреть на них без телохранителей, между двумя Александрами, сыном и зятем. (4) Воспользовавшись этим, молодой человек из македонской знати, по имени Павсаний, ни в ком не возбуждавший подозрений, стал в узком проходе и заколол Филиппа, когда тот шел мимо него; так день веселья превратился в день погребальных рыданий: (5) Павсаний этот еще в ранней юности подвергся насилию со стороны Аттала, причем этот и без того позорный поступок тот сделал еще более гнусным: (6) приведя Павсания на пир и напоив его допьяна неразбавленным вином, Аттал сделал его жертвой не только своей похоти, но предоставил его и остальным своим сотрапезникам, словно Павсаний был продажным распутником, так что Павсаний стал посмешищем в глазах своих сверстников. (7) Тяжко оскорбленный, Павсаний несколько раз обращался с жалобами к Филиппу. (8) Павсанию отводили глаза ложными обещаниями, да еще и подшучивали над ним, а врагу его – он видел – дали почетную должность военачальника; поэтому он обратил свой гнев против Филиппа и, не будучи в состоянии отомстить обидчику, отмстил несправедливому судье.