Эпоха Куликовской битвы
Шрифт:
В конце XIV века на Руси очень многим власть имущим стало очевидно, что страна стоит на распутье. Оказалось, что объединение Руси возможно лишь вокруг жесткой авторитарной власти, такой как власть московского князя. Но это в свою очередь лишало власти, имущества, жизни очень многих. Оказалось, что Русь может объединиться только пожирая, уничтожая свободу городов, князей, бояр, приводя всех к общему знаменателю. Не воля и старинные демократические устои, а покорность и безропотное служение государю, порядок беспрекословного послушания и раболепства, перенятый в Орде, — вот что было нужно растущему, превращающемуся в новую Россию Московскому княжеству.
Основой правящего класса, его военным
К началу XV века Олег Иванович представлял собой, пожалуй, единственного великого князя, успешно противостоящего политике объединения русских земель любой ценой, которую проводили московский князь Василий Дмитриевич и митрополит Киприан. И этой своей успешностью, наглядно демонстрирующей, что можно жить, не прогибаясь ни под Москву, ни под Литву, — этим он был опасен митрополиту Киприану, московскому и литовскому великим князьям. Нет, он не был очень уж опасен сам по себе. Олег не стремился создать обширных земельных владений, так их и не создал. А ресурсы собственно Рязанского княжества не были велики. Его сила была в другом — репутация успешного полководца, многочисленные родственники и союзники среди мелкопоместных князей как на Руси, так и в Литве.
К концу своей жизни Олег стал своего рода идеалом, флагом, вокруг которого могли объединиться недовольные московским князем русские князья и бояре. Когда Москва в 1395 году позволила Витовту захватить Смоленск, возглавляемые Олегом князья в ответ начали с Литвой войну. Василий Дмитриевич, действуя в рамках достигнутых с Витовтом договоренностей, старался принудить Олега и его союзников к миру с Литвой, но тщетно. И когда после битвы на Ворскле вся политика Витовта терпит фиаско, Олег Рязанский, Юрий Смоленский, муромский, козельский и пронский князья совершают дерзкое нападение на Смоленск, вырывая его из цепких лап Литвы, при молчаливом попустительстве Москвы. Василий Дмитриевич на этот раз не помешал Олегу Рязанскому, так как отношения московского и литовского князей испортились.
Однако в Москве понимали, что Олег Иванович не позволит себя использовать. Возвращением Смоленска война рязанского князя с Литвой не закончилась. Противостояние Олега Ивановича и его союзников с Литвой в 1395–1402 годах показало всей Руси, что можно побеждать и не опираясь на обширные земельные владения, что можно проводить независимую от сильных соседей, и тем не менее успешную политику. Олег Иванович Рязанский стал слишком опасным и непредсказуемым противником, как с политической, так и с военной точки зрения. И главное — у Москвы не было практически никаких рычагов давления на него. Последние войны с Рязанью оканчивались неизменной победой Олега. В Москве, в Литве и в Орде Олега Рязанского просто боялись.
ТАК МОГЛО БЫТЬ
В 1402 году Олегу Ивановичу было далеко за 60. Он княжил уже 52 года и всю свою жизнь провел в походах, на коне. Предположим, что весной 1402 года он заболел. Настолько серьезно, что бояре решили — князь умирает. Перед ними встал вопрос — что будет дальше? Кто будет следующим великим князем Рязанским — молодой отчаянный Родслав или Федор, женатый на сестре московского князя? Произошел раскол боярства. Партия крупных землевладельцев, заинтересованных в стабильности,
Но многие бояре за ним просто не пошли. Не пошли с ним в поход и союзные князья — козельский, муромский и пронский. Итак, Родслава поддерживали только самые рьяные его сторонники. И всего один вестник, посланный, Витовту, решил дело. Кто предупредил Литву? Мы не знаем имен. Знаем лишь, что Родслав был перехвачен и разгромлен у Любутска, на самой границе с Литвой, литовскими князьями — наместниками Витовта. То есть его, идущего внезапно и скрытно, ждали. Кто состоял в заговоре? Не знаем. Но разгром Родслава был выгоден всем рязанским боярам из партии мира, был выгоден Федору Олеговичу и, несомненно, Москве. Если бы Родслав погиб в этой битве, а Олег Иванович Рязанский так и умер, то все были бы довольны. Но Родслав оказался в плену. Витовт мог держать княжича, но мог и отпустить за выкуп. Тем временем Олег Иванович стал выздоравливать. И понял, что в его окружении есть предатели. Причем кто — доподлинно неизвестно. Все, кто не пошел в поход с Родславом, были у него на подозрении. Он ни сыну Федору, ни боярам своим уже не мог верить. Олег испугался, что заговорщики выздороветь ему не дадут. И скрылся в монастыре. Чтобы прийти в себя после болезни. Все обдумать. Выяснить, кто именно предал. А разобравшись — наказать. Ведь не мог же он по одному только подозрению учинить расправу над своим сыном и над лучшими своими боярами.
И Олег стал разбираться. Он, скрывшись за стенами монастыря, видимо, с немногими личными телохранителями, вызывал к себе бояр, слуг. Беседовал с ними. А под власяницей носил кольчугу — вдруг кто из вызванных для беседы кинется на князя с оружием.
Заговорщики испугались. Потому что при живом Родславе и при выздоравливающем Олеге, у них не было шансов. Бояре верили князю Олегу. И в огромном большинстве были ему верны. Они примкнули к партии Федора Олеговича лишь по необходимости, думая, что Олег Иванович уже не поднимется. Узнав, что Олег снова в состоянии править, они, не задумываясь, схватили бы Федора Олеговича и всех других, на кого указал бы Олег.
Олег должен был умереть «естественной смертью». В этом был заинтересован не только Федор Олегович и непосредственные участники заговора, но и Москва. Совершить такое тайное убийство в монастыре могли только монахи. Возможно, его отравил человек, подосланный митрополитом Киприаном, который к тому времени, в своем стремлении к объединению Руси уже перестает стесняться в средствах. К тому же в свое время Олег Рязанский поддерживал врага Киприана — митрополита Пимена. Так что никаких симпатий к рязанскому князю митрополит Киприан не испытывал.
Олег Иванович, спрятавшись в монастыре, не отказался от княжеской власти и не передал княжение преемнику. Федор ездил в Орду за ярлыком только после смерти отца. То есть Олег, видимо, собирался вернуться из монастыря и снова взять власть в свои руки.
Возможно, Олег принял постриг уже перед самой смертью. Такая практика в отношении князей, а позже и царей была распространена на Руси. А легенду о святом князе-монахе придумали потом.
Рязань унаследовал Федор. Он в 1402 году подписал докончальную грамоту с московским князем. Своего брата Родслава Федор выкупил лишь через три года, когда здоровье того было окончательно подорвано пленом. Еще через год, в 1406 году, Родслав умер.