Эпоха мертвых. Дилогия
Шрифт:
— И куда собрались?
— Не поверите — в Германию, — улыбнулся я. — У Семена невеста там учится, вот, едем выручать.
— А там что, тоже беда? — вскинул седые брови Тарас Тимофеевич.
— Да везде одно и то же.
Старик умолк, притих и я, думая, как закончить разговор. Ничего оригинального в голову не пришло, а времени рассиживаться и беседовать за жизнь не было — парни уже дверями багажника захлопали, пакуя манатки.
— Ладно, Тарас Тимофеич, спасибо Вам большое за помощь, за то, что приютили.
— Да хорош брехать, — меланхолично махнул рукой старик. — Пойдем, провожу вас хоть, чо ли.
К нашем приходу Леха и Ванька успели отнести сложенные матрацы на чердак, где им и место — Тарас Тимофеич постелил нам на полу, а сам
Вчера мы нашли, чем отблагодарить доброго старика. Леха с Ванькой накололи ему полный сарай дров, а мы с Семеном привели в более или менее приличный вид покосившийся забор, а заодно подергали вездесущие сорняки, уже начавших свою подрывную деятельность на всем участке. На фоне общей разрухи деревни все это были лишь капли в море, но Тарас Тимофеевич все равно очень радовался нашей помощи. Да и, как я уже говорил, ему явно не хватало общения.
В деревне нас избегали, да и старика не слишком жаловали. Друзей у него здесь не водилось в силу отсутствия тяги к спиртному, и большую часть времени Тарас Тимофеевич проводил в полном одиночестве, которое слегка разбавлялось передачами из допотопного радиоприемника да разговорами с Тимкой. Пес охотно слушал, но с выражением своей точки зрения испытывал определенные трудности. Такова судьба старого трезвенника — он просто обречен быть деревенским нелюдимом.
Было немного жаль снова оставлять деда совсем одного, но мы делали это не просто так. В конце концов, остановить Семена не представлялось возможным. Он весь горел и поехал бы к своей Джульетте даже без нас. Вот только при таком варианте развития событий его шансы выжить стремились бы к нулю, и мы лишились бы доброго товарища. А вчетвером все проще и спокойнее.
Семен был единственным из нас, у кого кто-то остался в этом огромном мире, и он очень рассчитывал на помощь своих друзей.
Когда мы сердечно попрощались с Тарасом Тимофеевичем и сели в машину, я заметил, что местные жители все как один припали к окнам домов и к заборам. Они провожали нас взглядами, полными облегчения — мы были для них чужаками, приехавшими из источника заразы, и они опасались нас. Страшно теперь даже подумать, как они будут смотреть на Тараса Тимофеевича. Но деду не привыкать, как-нибудь справится, а для особо настойчивых у него есть Тимка и «сайга». Ну, а нас ждала долгая и опасная дорога, полная разных событий — и приятных, и не слишком. Дорога, к воспоминаниям о которой я сейчас возвращаюсь с тоскливой сосущей горечью. Мне никогда не забыть всего того, что выпало на нашу долю.
Как только отгромыхавшая по торным ухабам Ванькина четверка вернулась на серый асфальт шоссе, сердце наполнилось тревожным предвкушением грядущего приключения. Я и подумать не мог, чем все это обернется.
Глава 6. Хуже некуда
Дело приняло скверный оборот, и об этом Томаш узнал только поздним вечером, захмелев после пятой кружки пива. Или это была шестая? А, да хрен его знает, но дело-то в том, что собирались на пару.
Француз разошелся и вовсю хлестал водку, опрокидывая один за другим шоты и сально поглядывая на извивающихся на танцполе девиц. Да, девки в Польше что надо, а в Сопоте они хороши особенно, ведь в здешних развратных клубах на Монте-Кассино собирается весь цвет Трех Городов.
Яцек с Дональдом уже клевали носом — этим вообще много не надо, чтобы отчалить. И только Дамиан, традиционно не пропускавший ни одной юбки, широко шагал в направлении туалета с подвыпившей красоткой. Ее крашеные светлые волосы покачивались в такт нетвердым шагам, а рука с огромными бренчащими браслетами обхватила широкий торс Дамиана, которому уже можно было давать звание мастера спорта по клубному съему.
Окинув мутным взглядом окружающих,
Томаш спустился на первый этаж и прошествовал мимо гардероба и охранников, ловя на себе их подозрительные взгляды. Ой, да пошли вы все. Тоже мне секьюрити. Главное, чтобы обратно впустили. Хотя, было дело, Томаш проходил в клубы и в худшем состоянии. Однажды его и вовсе заносили на руках Француз с Дональдом, при том, что сами тоже лыка не вязали. Правда, тогда на фейсконтроле работали их знакомые.
Воздух на улице был привычно прохладным — приморские ночи неизменно приносили свежесть и облегчение даже если день был невыносимо жарким. Просто то, что нужно — затянуться сигареткой вперемешку с соленым ветерком, дующим с мола, а потом вернуться в душное от разгоряченных тел помещение и опрокинуть еще одну кружечку «Лежайского». Красота. Что еще может быть нужно человеку от жизни? Томаш хотел только одного — чтобы футбольные матчи были почаще.
Прикурившись, Томаш достал из кармана телефон. Он все надеялся на смс от Натальи, но та, похоже, так и продолжала дуться. Вот ведь стерва, ни капли уважения. А ведь он на нее не жалел ни времени, ни денег — недавно вот купил ей сережки, двести злотых выложил. Он таких подарков никому еще не дарил, а она смеет на него обижаться. И было бы из-за чего! Ну, приревновал, ну, расквасил одному клоуну морду — пусть валит в свою Гдыню, насквозь пропитавшуюся рыбным смрадом, и там девок клеит, в Гданьске ему не рады. Дело-то житейское! Но нет, Наталья вскипела и заявила, что с таким дегенератом ничего общего иметь не хочет. Ситуацию ухудшал ее папаша. Если поначалу он сквозь пальцы смотрел на то, что его дочь, приличная девочка, путается с каким-то обормотом, то в последнее время он все больше злился по этому поводу. Если Наталья рассказала отцу о той драке, то пиши пропало.
Прошло несколько дней, а от вредной девчонки ни слуху, ни духу. Томаш пытался до нее дозвониться, но не вышло. Раз даже заглянул к ней, но в дверном проеме появилась квадратная морда ее папаши, который, кстати, когда-то весьма успешно боксировал на любительском ринге. Неторопливо смерив Томаша презрительным взглядом, он ледяным тоном сообщил, что дочь ночует у подруги. Если б эта была ее мать, Томаш бы непременно спросил, у какой именно и метнулся туда, но с этим дядей шутки плохи. Да и отец Натальи был ему противен. Корчит из себя хрен знает что, бизнесмен нашелся. Ничего, девчонка еще сама прибежит, надо только взять паузу на недельку-другую. Да и не до нее пока.
Новостная лента фейсбука полнилась тревожными новостями, часть которых шла уже не из России. Сердце бешено застучало, вмиг вспотели ладони — Томаш едва не выронил скользкий телефон из рук. В Варшаве и Кракове беспорядки! В аэропортах! Его мозг, не приученный к какой бы то ни было аналитической работе, все-таки сумел прийти к единственно возможному заключению. Значит, эта хрень оказалась заразной! У, сволочи, дотянулись-таки. Сами подохли, и других за собой тянут. Все как всегда.
Томаш немедленно вышел на страницу поисковика и начал жадно поглощать содержание всех новостных ресурсов, какие только попадались ему на глаза. Так, ага. Точно! Вирус, с невероятной скоростью распространяющийся из России. Польская полиция, хоть и не пользовалась фанатской любовью, но свое дело знала. Несмотря на это, она была не готова к такому повороту. В одном только аэропорту имени Шопена двадцать три трупа! А по городу больше сотни. И, похоже, ситуация выходит или уже, мать его в душу, вышла из-под контроля — в столице объявлен комендантский час, по улицам носятся полицейские и кареты скорой помощи, подтянули спецотряды, стреляют боевыми, бьют на поражение.