Эпоха нерешительности
Шрифт:
– Ты пришел до того, как я успел позавтракать.
– Превосходно! Это действительно превосходно! Приступим к делу. Мы все загниваем, запомни это хорошенько. Люди - обычные овцы, и они знают, что их экспроприируют. Но пытаются ли они что-либо предпринять? Нет, да проступи на них пот! Они отсиживаются и наслаждаются этим. Поэтому и возникло Общество Нед Луд. Чарли, я не в курсе твоих политических убеждений...
– Я привык считать себя сторонником демократической партии. По ключевым вопросам.
– Забудь. Сегодня это не имеет значения. Разумеется, я официально зарегистрированный аркадианист, но многие "граждане" относят себя к триммер-оппозиции. И возможно, - он подмигнул, - возможно, их убеждения еще радикальнее, чем мои. Понимаешь? Мы завязли все. Завяз дружно. Обстановка влияет на всех и каждого. Если ты растишь детей с помощью машин, то неизбежно из них получаются, по меньшей мере, рьяные поклонники машин. Поэтому...
– Эй!
– настырно рявкнул Форрестер, глядя на стену. Приблизительно в том же месте, где исчезла кровать, диафрагма снова начала раскрываться. Она извергла из себя накрытый на двоих стол: на одной стороне стоял завтрак Форрестера, а на второй только чистые приборы.
– А, завтрак, - обрадовался Тайко Хирониби. Он сунул руку в карман своей шотландской юбки и вытащил небольшую закрытую чашку и пластиковую коробку, в которой лежало что-то вроде крекеров, и шар, из которого, надавив, Тайко вылил в чашку горячий, зеленоватый чай.
– Попробуешь маринованную сливу?
– вежливо предложил он, открутив крышечку в углублении коробки.
Форрестер покачал головой. Около стола появились стулья, и он быстро сел перед яичницей с ветчиной.
Впритык к дымящейся тарелке был придвинут небольшой хрустальный поднос с капсулой и клочком золотистой бумаги, на котором было написано:
"Я мало знаю о шампанском. Если почувствуешь, что вчера перебрал, прими капсулу.
Хара"
Похмелья Форрестер не ощущал, но капсулу было жалко выбрасывать. Он проглотил ее, запив апельсиновым соком и мгновенно почувствовал легкую приятную расслабленность. И у него даже возникло дружеское расположение к белокурому японцу, грызущему темный сморщенный плод. К Форрестеру подкралась мысль и нашептала, что капсула плюс зелье, которым инджойер обрызгал его, могут совместно вызвать совершенно непредвиденный эффект. Он почувствовал головокружение. Следует внимательно контролировать себя, заключил Форрестер и постарался задать вопрос максимально неприятным командным голосом:
– Кто послал тебя ко мне?
– Контакт был установлен через Эдне Бенсен.
– Не знаю ее!
– рявкнул Форрестер, старательно сдерживая смех.
– Да?
– ошеломленно произнес Тайко и прекратил грызть.
– Какого же Пота! Она сказала, что ты...
– Это неважно, - закричал Форрестер, а потом вздохнул, прежде чем задать убийственный вопрос, который он держал про запас.
– Поясни один момент. Какие преимущества я получу, вступив в Общество?
Блондин был явно рассержен.
– Послушай, я ведь не заставляю тебя. Мы занимаемся полезным делом. Хочешь вступить - вступай. Хочешь выйти - выходи...
– Не надо меня агитировать. Просто ответь на вопрос.
– Форрестер сумел прикурить сигарету и выпустил струйку дыма в лицо Тайко.
– Например, - продолжал он, - принесет ли это мне деньги?
– Разумеется. Человек ведь нуждается в деньгах, не так ли? Но это не единственное, что...
Форрестер ответил вежливо, но жестко, подавив в себе желание глупо захихикать.
– Знаешь, другого ответа я и не ждал.
Два транквилизатора вкупе с невыведенными из организма метаболитами алкоголя предыдущей ночи довели его - как он отметил - до состояния приличного опьянения. Умение, достойное подражания, считал Форрестер, держать голову чистой, когда ты пьян в стельку.
– Ты реагируешь так, будто бы мы пытаемся сесть тебе на шею, недовольно произнес Тайко.
– Что с тобой? Разве ты не понимаешь, что машины лишают нас права естественного человеческого рождения, права быть несчастными, если на то появляется личная воля, права совершать ошибки и забывать. Разве ты не понимаешь, что мы, луддиты, хотим разнести вдребезги машины и вернуть людям мир?.. Поясню: разумеется, оставив исключительно жизненно необходимые машины.
– Понятно, - согласился Форрестер, вставая и слегка покачиваясь. Благодарю. Вам, почтенный Хирониби, будет лучше уйти. Я поразмышляю о вашем предложении, возможно, через некоторое время мы вновь встретимся. Не звоните мне, я свяжусь с вами сам.
Форрестер вежливо "по-японски" закивал и сумел выдержать приятно-невозмутимую паузу, пока Тайко не добрался до двери и не закрыл ее за собой.
Затем Форрестер согнулся пополам и зашелся от смеха.
– Жулик!
– выкрикнул он, немного успокоившись.
– Посчитал меня легкой добычей! Проклятие богатых - из них вечно пытаются выманить деньги!
– Не понимаю, человек Форрестер, - признался инджойер.
– Ты обращаешься ко мне?
– Ни за что в жизни, - посмеиваясь, ответил устройству Форрестер. Его переполняла растущая гордость. Пусть он походил на провинциала, но этот жулик получил от ворот поворот.
Его интересовало - кто эта Эдне Бенсен, направившая мошенника и пославшая электронный поцелуй? Если она целует в жизни, как и через сенсорную стимуляцию рецепторной сети, то эта женщина достойна, чтобы с ней познакомиться. А дальше проблем не возникнет. Конечно, Тайко наихудшее проявление эпохи, подумал Форрестер с удовольствием и радостью, зато четверть миллиона долларов остались нетронутыми!
Двадцатью минутами позже, несмотря на протесты инджойера, Форрестер самостоятельно выбрался из здания как раз на уровне улиц.
– Человек Форрестер, - удрученно протянуло устройство, - тебе лучше вызвать такси. Не стоит идти пешком. Гарантии не действуют в случае провокации или неосторожности пострадавшего, вызвавшей несчастный случай.
– Да замолчи хоть на минуту.
– Форрестер только и успел, что приоткрыть дверь и оглядеться вокруг.
Город образца 2527 года был огромным, быстродвижущимся и очень шумным. Форрестер стоял на подобии подъездной дороги. Заросли воздушных десятиметровых папоротников частично маскировали двенадцатиполосную скоростную автостраду, плотно забитую стремительно несущимся в обоих направлениях транспортом. Время от времени машина подъезжала ко входу в здание, останавливаясь на мгновение, затем уносилась прочь. Такси? Форрестер размышлял. Попыток остановить машину он не предпринимал.