Эпоха Полтины. Декста Квинта
Шрифт:
– Никогда не плаваю на корабле без "заднего хода", - пояснил он и быстро оглядел содержимое шлюпки, проверяя всё ли на месте.
– Сзади!
– закричал Армастро, отталкивая Кейна плечом и скрещивая клинки с выскочившим из дыма наёмником, меч которого чуть было не проткнул Брустеру хребет.
Зарычав, подобно зверю, Костоправ подпрыгнул к эгидовцу, молниеносно перехватил руку с мечом и воткнул обломок топорища, который всё ещё сжимал в кулаке, ему под подбородок. Отшвырнув захлёбывающегося кровью убийцу в огонь, Бэн повернулся к ним.
– Я помогу с лодкой, а вы прикройте!
Перегородив путь к шлюпке, Кейн и Дэйк вступили в яростную схватку как с наёмниками, так и с обезумевшими членами экипажа и пассажирами, пытающимися прорваться к лодке - в горячке боя они абсолютно не задумывались над тем, что эти люди просто хотят выжить.
Кейн отбросил очередного соперника, распоров ему брюхо, когда вновь загремели пушечные выстрелы. Услышав треск, он обернулся и расширившимися от ужаса глазами увидел ядро, которое от удара о грот-мачту сменило траекторию и полетело прямо на них.
Снаряд упал на палубу, во все стороны брызнула щепа.
Кейн зажмурился и закрыл лицо локтем. Взрывная волна ударила ему в грудь и его ноги оторвались от пола.
Ядро, продолжая движение, отскочило от палубы и пролетело менее чем в полуметре от Брустера.
Дэйк, смотря на летящий в него снаряд, не успел ничего предпринять. Мгновение - и его ошмётки разнесло по всему борту.
Кейн летел вперёд спиной. Недолгий полёт вниз прервался мощным ударом о воду, вытолкнувшим из лёгких практически весь воздух. Захлёбываясь солёной водой, он стал погружаться на дно.
Вот и всё. Конец.
Сейчас он утонет и его долгий, бессмысленный путь прекратится и наступит долгожданный покой. Разве он не этого хотел? Разве не для этого он забыл своё прошлое? Ведь у него нет ничего, ради чего стоило бы жить: ни семьи, ни друзей, ни родины. Так зачем же пытаться выжить?
Кейн перестал барахтаться и замер, позволяя своему телу медленно опускаться на дно. Над ним десятки людей пытались удержаться на плаву, выжить среди огня и воды, цеплялись за своё жалкое существование. Зачем? Ведь рано или поздно они всё равно умрут. Весь мир умрёт.
Он закрыл глаза.
У людей нет будущего. Мир умирает. Мы сами убили его. И мы до сих пор, так ничему и не научившись, ничего не осознав, продолжаем безрассудно добивать его, наслаждаясь его агонией, приближая собственный конец.
Нет ада.
Нет рая.
Нет богов.
Если мы не изменимся, то просто исчезнем и никто, никогда о нас не вспомнит.
Второго шанса не будет. Мир не даст его нам.
Такова наша судьба - исчезнуть в безвременье.
Бэн запрыгнул в шлюпку и ударом ноги столкнул обратно в воду почти забравшуюся в неё женщину. Схватив весло, он отогнал ещё нескольких "желающих". Дождавшись Лысого, спрыгнувшего следом за ним, вставил вёсла в металлические уключины и, налегая со всей силы, с каждым мгновением стал отплывать всё дальше от корабля.
– Где остальные?
– оглядываясь, спросил Лысый.
–
– Разорвало ядром.
Нахмурившись, незнакомец посмотрел в сторону удаляющегося корабля, объятого пламенем.
– Что ж, очень жаль.
5.
Винтада. Его родной дом. Винтада - место, где жила его мечта.
Кейн наклонился и набрал горсть родной земли. Пыль вперемешку с пеплом сочилась сквозь пальцы, ветер подхватывал её и уносил в море. Свинцовые тучи нависли над ним. Прозвучали первые раскаты грома.
Ливень беспощадно хлестал его тело, струи воды текли по лицу, смешиваясь со слезами. Ветвящаяся молния вспыхнула и погасла, осветив одинокую фигуру, которая карабкалась к вершине. Ноги вязли в грязи, он падал на острые камни и раны сочились кровью. Но Кейн не останавливался. Мышцы рвались от напряжения, но он лишь крепче сжимал истёртыми ладонями ремни и тащил каменные надгробья к вершине.
У него нет права останавливаться.
Нет.
Его крик сливался с раскатами грома и он делал ещё один шаг.
Тонред Байлетс стоял у подножия горной тропы. Пнув пустую бутылку, лежащую на его пути, он начал подъём.
Небольшое плато с ковром из пожелтевшей травы, со всех сторон окруженное кусками нависших скал. Три камня - два больших и один маленький - стояли в середине. У этих валунов, спиной к нему, сидел человек в грязном, со следами засохшей крови, разорванном мундире колониального разведчика, а у его ног стояла наполовину пустая бутылка. Тонред тихо подошел к нему.
– Она мечтала жить на берегу моря, каждый день любоваться закатами и рассветами.
– Пустой, безжизненный голос Кейна заставил его сердце болезненно сжаться.
– Говорила, что морской воздух полезен...
– он шумно сглотнул подступивший комок - ...для ребенка. Я обещал, что когда война закончиться, я вернусь и построю нам дом на берегу моря. А к маме хотел перебраться дядя Олмас, - горькая усмешка.
– Старый прохвост был в неё влюблен. Любви все возрасты покорны!
– Брустер потянулся за бутылкой и надолго приложился к ней, а потом махнул на сероватый могильный камень.
– Этот камень должен был стать фундаментом нашего дома.
– Кейн встал, его жутко качало, но он опёрся на валун и повернулся к Тонреду.
– Должен был, но, как видишь, не стал.
Его было трудно узнать: небритое лицо осунулось, в волосах путались комки грязи, под глубоко впавшими глазами чернели мешки.
– Кейн...
Брустер проковылял к краю плато. Море бушевало, каждый порыв ветра заставлял его качаться, точно сухой лист на гнилой ветке.
– Кейн... Кейн, послушай меня. Война закончилась, нас ждёт новая жизнь.
Он хрипло засмеялся, чуть не захлебнувшись алкоголем.
– О дааа!!! Война закончилась! Война, которой никогда не было! Урааааа!!!
– он перестал смеяться и посмотрел на замолчавшего Байлетса.
– Да, Тон, война закончилась. А кто победил? М? Старый мир ушел на дно. Пуф!
– он развёл руки в стороны.
– И всё... А теперь, оказывается, он таким и был! Не было никогда войн! Все жили в радости, счастье и единстве! Давайте возьмемся за руки и поводим хоровод, йииихооо!!!