Эпоха тьмы
Шрифт:
— Я видел, как он упал в пыль. — Корсвейн рискнул выглянуть из укрытия еще раз. Основание крепости представляло собой настоящий лабиринт из каменных колонн и стен, а ветер, завывавший в кратере, не оставлял никакой надежды услышать гудение силовых доспехов Повелителей Ночи.
— Что ты видел? — теперь голос Алайоша не был таким уверенным, в нем чувствовались сомнения.
— Вампир прыгнул на Льва, и они упали на землю. — Корсвейн прислушался к ветру, низведенному шлемом до негромкого гула. — Кажется, я их вижу. Прикрой меня.
— Подожди!
Корсвейн не стал ждать. Он метнулся через строительную
Вражеский огонь стих. Алайош пропыхтел по воксу:
— Я… убью… Шенга. — Звон клинка послужил аккомпанементом к его словам. Капитан уже сражался с Повелителем Ночи. — Сзади! — в очередной раз предостерег он по воксу.
Едва Корсвейн помчался к своему распростертому на земле повелителю, позади него раздалось знакомое ворчание цепного лезвия. Севатар наконец обнаружил себя, но рыцарь не обернулся и не прервал стремительного бега.
— Я опережу его, — выдохнул он в вокс. Рычание цепной секиры уже затихало. Его сердца стучали, как копыта лошадей по мерзлой земле. Вокруг колонн, через невысокие стены он мчался и петлял, делая все, что мог, на случай, если Севатар откроет огонь.
Позади было тихо. Лишь из вокса доносился звон клинка о клинок.
— Брат, — позвал Алайош, — беги. — Тон, каким это было сказано, заставил Корсвейна оглянуться, не замедляя бега. Перескочив через очередную стенку, он бросил взгляд поверх своего укрытого плащом плеча — как раз вовремя, чтобы увидеть, как умер его капитан.
XIII
Кроме того что Алайош был Девятым капитаном, он еще был преданным сыном, прилежным рыцарем, талантливым тактиком и воином, прекрасно разбиравшимся во всех тонкостях планирования и организации жизни подразделений во время Крестового похода. Также он был одним из лучших фехтовальщиков Первого легиона и однажды почти целую минуту продержался против самого примарха.
Он подозревал, что из других Легионес Астартес превзойти его могут от силы человек двадцать — и это во всех легионах. Одним из них был Эзекиль Абаддон из Сынов изменников, другим — Джубал-хан из Шрамов, ну и храмовник Сигизмунд из Кулаков, несомненно, — третьим.
Как и Севатар. Его имя объединяло людей по обе стороны имперской гражданской войны. Одни его славили, другие проклинали.
Шенг был всего лишь нострамским отребьем из трущоб, он не представлял почти никакой угрозы, хотя и был телохранителем своего примарха. Когда Алайош уверял Корсвей на, что убьет Повелителя Ночи, он не похвастался, потому что мог и должен был сделать это. Первые же удары поведали Алайошу все, что ему нужно было знать о другом воине: Шенг — агрессивный убийца, предпочитающий колоть, а не рубить, уходить от удара, а не блокировать его. Но еще одна истина открылась ему, как открывается она всегда тому, кто знает, что искать. Шенг был медленнее Алайоша. И слабее. К тому же менее опытен. Уворачиваясь от ударов, он терял равновесие. И всякий раз, закрываясь от удара мечом, держал его не под тем углом.
Ужасно неэлегантное фехтование! Он должен был умереть в считаные минуты. Алайош втянул его в обмен ударами и сразу показал все, на что способен, будучи абсолютно уверен в победе.
Когда Севатар выскочил наконец из укрытия за спиной у Корсвейна, Алайош шепотом предупредил брата. Но Корсвейн побежал дальше. И Севатар — лопни его глаза! — решил не преследовать противника. На глазах у Алайоша тяжелые сапоги Корсвейна грохотали все дальше, а Севатар, крадучись, вернулся на помощь своему гнусному братцу, Шенгу.
Теперь Алайош сражался с обоими, подняв меч и защищаясь от выпадов Шенга и рычащей алебарды Севатара. Повелители Ночи подбирались все ближе, их трофеи — черепа и шлемы Темных Ангелов — постукивали о керамитовые доспехи, болтаясь на своих цепях.
Повинуясь внезапному порыву, Алайош сорвал с головы шлем. Если это конец, то, во имя крови Императора, все будет сделано по правилам. Он вскинул меч, салютуя им обоим, и поцеловал его рукоять, как того требовал обычай, глядя на приближающихся врагов.
Затем опустил клинок и приготовился к атаке.
— Я — Алайош, — сказал он им. — Капитан Девятого ордена Первого легиона. Брат всем рыцарям, сын одного мира и слуга одного господина.
Севатар опустил алебарду, намереваясь нанести ею удар, будто копьем. Вращающиеся зубья с нетерпеливым жужжанием кромсали воздух.
— Я — Севатар Осужденный, — прорычал он, — и еще до того, как на небе вспыхнет рассвет, я буду носить твою шкуру вместо плаща.
— Что ж, попробуй, — рассмеялся Алайош, хотя смеяться ему сейчас хотелось меньше всего. Они налетели на него одновременно. Один — нанося удары коротким клинком, другой — режущим копьем. Ангел с трудом отбил атаку: его длинный меч с неловкой грацией поймал на клинок оба удара. Тем временем он кружил по площадке и пятился, увлекая Повелителей Ночи за собой.
В его собственном легионе лишь два рыцаря были способны победить его в тренировочном бою. Астелан, последние несколько лет не принимавший участия в Крестовом походе, и Корсвейн, паладин Девятого ордена, обладатель Мантии Чемпиона.
Ценой собственной смерти Алайош сохранит жизнь своему брату.
— Брат, — выдохнул он в вокс, — беги!
XIV
Ретинальный дисплей Корсвейна на миг утратил резкость, перефокусируясь. Авточувства повиновались его импульсу, выискивая далекое движение, и приблизили картинку, показав Алайоша, отступающего перед двумя противниками.
Все было кончено оскорбительно быстро, хотя капитан и отбил несколько ударов за считаные секунды. Даже с такого расстояния зернистое изображение прибора ночного видения свидетельствовало, что Севатар превратился в неудержимый вихрь, его длинная алебарда режет и рубит, с каждым ударом подбираясь все ближе к Ангелу.
Развязка наступила, когда меч Шенга вонзился Алайошу в бедро, заставив рыцаря упасть на одно колено. Ответный удар Ангела пришелся Повелителю Ночи в предплечье и отсек руку — вместе с мечом, который она держала. Хотя Шенг отшатнулся, Севатар взмахнул своей алебардой.