Чтение онлайн

на главную

Жанры

Эпоха Владимира Путина. К вопросу об исторической миссии второго президента России
Шрифт:

«Все или большая часть тех, кто свершил в этом мире деяния величайшие и между всеми своими современниками достиг положения высокого», считал он, достиг этого «оттого, что природа, желая доказать, что великими делает людей она, а не благоразумие, начинает показывать свои силы в такой момент, когда благоразумие не может играть никакой роли, и становится ясно, что люди всем обязаны именно ей» [17] .

Только через 200 с лишним лет эту линию продолжил русский мыслитель Александр Сергеевич Пушкин, а еще через 40 лет после него – другой наш гений Лев Николаевич Толстой. И оба они, не сговариваясь (а как они могли «сговориться», если их жизни разделяли несколько десятков лет?), нашли для этого явления один и тот же термин – «сила вещей».

17

Макиавелли

Н.
Сочинения исторические и политические. Сочинения художественные. Письма: Сб.: Пер. с итал. М.: НФ «Пушкинская библиотека»; ACT, 2004. С. 469.

Выражение это означает, что даже от великой исторической личности нельзя требовать больше того, что она в состоянии сделать в данный момент, а точнее – что позволяют ей сделать обстоятельства, в которых она вынуждена действовать. Эта максима призывает адекватно оценивать деятельность исторической личности, выказывать ей пиетет, но не требовать от нее того, что она сделать не в состоянии (Гегель пишет: по собственной воле или произволу), поскольку сама она не всегда вольна в своих действиях.

А.С. Пушкин, как уже сказано, называл эти довлеющие над человеком обстоятельства «силою вещей».

Поэт, похоже, чисто интуитивно нащупал эту безликую силу обстоятельств, довлеющую над исторической личностью, и не оставил нам разработку этой темы, но, если судить по черновым наброскам к некоторым его произведениям, как в стихах, так и в прозе, находка эта захватила его. Еще в 1826 году, когда по наказу Николая I он работал над запиской «О народном воспитании», поэт пришел к выводу о том, что существует некая сила обстоятельств, над действием которой не властен никто: ни царь, ни общество, ни даже Бог. Тема эта сильно волновала Александра Сергеевича, и он постоянно возвращался к ней. В 1827 году в черновых набросках письма к А. Вульфу Пушкин пишет: «Политические изменения, вынужденные у других народов силою обстоятельств и долговременным приготовлением (но у нас еще не требуемые ни духом народа, ни общим мнением, еще не существующим, ни самой силой вещей), вдруг сделались у нас предметом замыслов и злонамеренных усилий».

В 1831 году поэт вновь возвращается к этой находке и вводит ее в сожженную им впоследствии десятую главу «Евгения Онегина». В уцелевших строфах этой главы можно прочесть его размышления о так и оставшихся для него нераскрытой тайной подлинных причинах русской победы над Наполеоном: «Гроза двенадцатого года / Настала – кто тут нам помог? / Остервенение народа, / Барклай, зима иль русский Бог? // Но Бог помог – стал ропот ниже. / И скоро силою вещей / Мы очутилися в Париже, / А русский царь – главой царей».

Как уже сказано выше, вслед за ним и независимо от него другой русский гений пришел к выводу о том, что есть сила выше человеческой воли, даже если речь идет об исторической личности.

Подробно описывая мучительные размышления фельдмаршала Кутузова после Бородинского сражения о том, кто же все-таки победил в этом сражении, Толстой показывает, что по субъективным ощущениям главнокомандующий русским войском был уверен, что сражение выиграно русскими, а значит – сражение следует продолжить. И уж, во всяком случае, и речи быть не может о том, чтобы сдать неприятелю Москву. Но сила вещей заставила Кутузова сделать именно то, чего он и не предполагал, и не хотел.

«В вечер 26 августа, – читаем мы в великом романе, – Кутузов и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого-нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.

Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потерях половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.

Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники

на места убитых, не наелись и не выспались люди.

А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того, чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтобы была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец, 1 сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли на Москву. И войска отступили еще на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю» [18] .

18

Толстой Л.Н. Война и мир. Т. Ill – IV. М.: Эксмо, 2017. С. 257.

Вот эта «сила вещей», от воли человека не зависящая, привела к тому, что в начале третьего тысячелетия ни в Европе, ни в мире не оказалось ни одного политика, которого современники могли бы назвать исторической личностью. Предприняла попытку занять эту свободную нишу Ангела Меркель, впутавшись, по указке Вашингтона, в создание украинского кризиса в 2014 году, но «сила вещей» «не позволила» ей эту задумку воплотить в жизнь.

В конечном итоге в первых десятилетиях XXI века фактом стало то, что только про президента России мировая пресса в декабре 2017 года писала как о политике, который «утвердил себя в качестве единственного мирового лидера», и потому все первые десятилетия третьего тысячелетия в истории европейской и мировой цивилизации будут и после нас обозначаться как «эпоха Путина», созданная не только в силу его собственных личных выдающихся данных, но и «силою вещей».

И если судить по тем его задумкам, которые он объявил накануне своего четвертого (по счету) вхождения в Кремль, эпоха эта может продлиться, по самым скромным прикидкам, еще как минимум два-три десятилетия. Возьмем, для примера, только один аспект – геополитический, который долго еще будет работать и после выхода Путина из национальной и международной политической и экономической сфер.

В самом начале сентября 2017 года во Владивостоке прошел Третий Восточный экономический форум, в работе которого кроме В. Путина приняли участие премьер-министр Японии Синдзо Абе, президент Южной Кореи Мун Чжэ Ии, президент Монголии Халтмаагийн Баттулга, вице-премьер Госсовета Китая Ван Ян, губернатор американского штата Калифорния Джеральд Эдмонд Браун и другие.

Открывая форум, В. Путин обратил внимание на то, что интересы мировой экономики давно уже ищут возможности быстро и дешево доставлять производимую в странах Азиатско-Тихоокеанского региона продукцию в Европу и обратно. Россия, сказал он, осознает наличие этой проблемы и давно уже изучает возможность прокладывать новые транспортные коридоры и наращивать свои собственные портовые мощности. Так, «предметно изучается возможность строительства железнодорожного перехода на остров Сахалин». А в двусторонних встречах российского президента с гостями выяснилось, что в стадии практической проработки на середину 2020-х гг. в Москве и вышеназванных странах находятся вопросы продолжения российской Транссибирской железнодорожной магистрали на основе высокоскоростного режима до Пхеньяна (КНДР), Сеула (Южная Корея), Японии (с прокладкой подводного железнодорожного тоннеля между Сахалином и японским островом Хоккайдо), высокоскоростной железнодорожной грузопассажирской магистрали от Москвы до Пекина, которая соединит железнодорожные системы Европы и Китая и изменит систему трансконтинентальных перевозок. По мнению вице-премьера РФ Игоря Шувалова, железнодорожный мост на Сахалин «не такое крупное строительство по сравнению, например, с Крымским мостом». Министр транспорта РФ Максим Соколов и первый вице-президент РЖД Александр Мишарин в ряде интервью СМИ подтвердили эти планы. Для разработки этого проекта уже создается рабочая группа РЖД и Министерства инфраструктуры Японии («Ведомости», 08.09.2017. С. 1. Редакционный комментарий).

Поделиться:
Популярные книги

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Совершенный: пробуждение

Vector
1. Совершенный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Совершенный: пробуждение

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Дайте поспать! Том IV

Матисов Павел
4. Вечный Сон
Фантастика:
городское фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том IV

Ротмистр Гордеев

Дашко Дмитрий Николаевич
1. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Лесневская Вероника
Роковые подмены
Любовные романы:
современные любовные романы
6.80
рейтинг книги
Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

Специалист

Кораблев Родион
17. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Специалист

Не грози Дубровскому! Том IX

Панарин Антон
9. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том IX

Неудержимый. Книга III

Боярский Андрей
3. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга III

Изгой. Пенталогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.01
рейтинг книги
Изгой. Пенталогия

Жена по ошибке

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.71
рейтинг книги
Жена по ошибке

Пистоль и шпага

Дроздов Анатолий Федорович
2. Штуцер и тесак
Фантастика:
альтернативная история
8.28
рейтинг книги
Пистоль и шпага