Эра Лобановского
Шрифт:
— Слава богу, что наша сборная вас старается радовать... Да, в целом ребята работают нормально. Хотя, в общем то, еще проблем много...
И тут я услышал от главного тренера столько информации, что все мои сомнения сразу рассеялись. Как говорят киношники, он был «в материале». Оказалось, что даже в отделении реанимации Лобановский не расставался с футболом. В его палате был установлен видеомагнитофон (редкий случай в кардиологической практике!), а пресс-атташе киевского «Динамо» Михаил Ошемков снабдил Лобановского чуть ли не сорока видеокассетами с записью различных матчей всех финалистов чемпионата Европы. Конечно, все это появилось в палате не сразу. В первые дни острого недомогания Лобановский лежал
Примечательно, что в один из таких дней, когда медицина хлопотала над Лобановским с особенным рвением и ему было вроде бы не до футбола, на престижном международном турнире в Западном Берлине сборная СССР со счетом 4 : 2 обыграла чемпионов мира-86 — сборную Аргентины!
Когда вы об этом узнали? — спросил я Лобановского.
Я узнал...— он вдруг замялся. Как узнал? Я слушал репортаж!
И врачи разрешили?
А они не знали об этом. У меня под подушкой лежал маленький радиоприемник, о котором не знали ни врачи, ни Ада. Я его захватил с собой, когда ложился в госпиталь. Так что результат матча с Аргентиной знал в тот же день. А уже где-то через неделю, когда лучше себя почувствовал и врачи разрешили установить в палате видеомагнитофон, мне привезли кассеты с записью матчей нашей сборной, и я смотрел эту игру.
— Хороший матч?
— Не то слово. Великолепный! Мне потом передавали высказывания тренеров почти всех команд — финалистов чемпионата Европы. Им игра здорово понравилась. А президент футбольного союза ФРГ Херман Нойбергер сказал руководителям нашей сборной: «Вы завоевали очень большие симпатии, потому что эта игра транслировалась на все страны...»
— Кроме Советского Союза! — воскликнул я.
— Верно. И это притом, что команда заработала на этом турнире 200 тысяч западногерманских марок, а за телетрансляцию нам надо было уплатить половину этой суммы, то есть мы у государства ничего не просили. Но... не нашлось кому раскинуть умом и решить этот несложный вопрос, чтобы и советский зритель увидел игру. А ведь Чехословакия или Болгария, например, заплатили валюту, чтобы показать в своих странах матч СССР — Аргентина... Вся Европа смотрела! Причем и Аргентина выглядела очень здорово... Как же можно не показать людям такой футбол! А мы говорим — «перестройка»...
Услышав, как Лобановский тяжело вздохнул, я невольно вспомнил одну из наших с ним бесед месячной давности. Как раз в те дни многие газеты напечатали информацию ТАСС, в которой в первых же строчках сообщалось: «На очередную игру чемпионата страны команда киевского „Динамо", возможно, выйдет уже в ранге футбольного клуба». Желая поскорее узнать подробности этой новости, журналисты буквально атаковали тогда вопросами Лобановского и его коллег. Но что на них могли ответить киевские динамовцы, если их руководители в Москве не спешили дать «добро» на создание в Киеве самостоятельного футбольного клуба. Вот Лобановский и говорил всем: «Информация ТАСС есть, а разрешения у нас нет». И при этом как-то растерянно улыбался. Забегая вперед, замечу, что после публикации той тассовской информации киевляне еще целый год ждали этого самого «разрешения», чтобы стать первым в стране футбольным клубом, который рискнул перейти на полный хозяйственный расчет и самофинансирование.
Кстати сказать, в те же мартовские дни 1988-го, когда пошел третий год перестройки, выдающийся советский футболист Олег Блохин обивал пороги кабинетов различных чиновников от спорта, которые делали все, чтобы «не пущать» 35-летнего форварда киевского «Динамо» и сборной СССР в Австрию, куда его приглашал профессиональный клуб «Форвертс» из Штайра. Обидно было за Лобановского, за Блохина и других наших специалистов такого уровня. Профессионалы своего дела, преданные ему всем сердцем, вынуждены были отстаивать свои позиции в изнуряющей физические и духовные силы борьбе с дилетантами от футбола, крепко вцепившимися в начальственные кресла, дабы вопреки всем сдвигам и переменам удержать власть над ним. Ну а футбол — он социален, и в нем как в зеркале отражалась общая картина всей нашей не радующей сердце действительности.
В советском футболе, принципы организации которого были незыблемы с довоенных времен, на третьем году перестройки мало что изменилось. Это раздражало Лобановского, но он не мог быть равнодушным к тому, что и в его родном деле зрели и нарастали дискуссионные бои, наподобие тех, что уже повсеместно шли между реформаторами и консерваторами в других сферах общества. Это было то самое время, когда в газете «Советская Россия» появилось Знаменитое письмо Нины Андреевой, которая «не могла поступиться принципами». «Правда» ответила редакционном статьей «Принципы перестройки: революционность мышления и действий».
— ...Идет и усиливается борьба,— продолжал наш телефонный разговор Лобановский. В эти дни я много читал. Вижу, что и нам нельзя отмалчиваться. За свои принципы надо дратьс. Здесь поможет и выступление в «Московских новостях". Шанс надо использовать.
...Лобановский надеялся, что в конце апреля, за несколько дней до вылета сборной на матч в Чехословакию, он съездит в Конча-Заспу, встретится с командой, получит больше информации. Но врачи, внимательно его обследовав, не разрешили пока тренеру общаться с футболистами.
Сказывалось ли отсутствие Лобановского на подготовке сборной? Как были настроены сами игроки накануне чемпионата Европы? В поисках ответов на эти вопросы я отправился в Конча-Заспу. То, что увидел во время тренировок сборной и услышал от многих, с кем довелось побеседовать, дало обильную пищу для размышлений и в определенной степени помогло подготовиться к интервью с Лобановским для «Московских новостей».
...Врач сборной СССР Савелий Мышалов, который работал с командой с 1970 года, всегда импонировал мне своей интеллигентностью, тонкими наблюдениями и точными оценками происходящего.
— Как, на ваш взгляд, команда, доктор? — спросил я его. Интересно, с каким из прежних составов по подбору игроков и уровню их подготовки можно сравнить нынешнюю сборную-88?
— О, это вопрос на засыпку,— улыбнулся Мышалов. Лично для меня в жизни нашей сборной последних десяти — пятнадцати лет есть два тестирующих момента: осень 1981-го и весна 1986-го, включая выступление на чемпионате мира в Мексике. И, признаться откровенно, могу сказать, что, несмотря на огромные кадровые и организационные трудности, которые мы сейчас испытываем, в отдельных матчах нынешняя команда по структуре игры напомнила мне сборные образца 81-го и 86-го.
— Может получиться оптимальный вариант?
— Мог бы, но пока его нет.
— Что же мешает?
— Лучших футболистов страны искусственно разделили на две команды — первую сборную и олимпийскую.
— Об этом где-то были публикации? Я что-то не встречал.
— Нет, в прессе об этом ничего не печатали, но в среде специалистов на эту тему идет постоянная перепалка.
— В чем же проблема?
— В олимпийской команде есть такие, к примеру, футболисты, как Михайличенко и Добровольский, которые в прошлом году успешно играли в составе первой сборной. В числе кандидатов в олимпийцы к играм в Сеуле готовятся и другие интересные ребята. Но нам в первую сборную их пока не дают. А в кровотоке организма команды всегда нужна свежая струя. Жаль, но Лобановский ничего не смог доказать руководителям Госкомспорта...