Эра Лобановского
Шрифт:
Один из популярнейших и самых техничных за всю историю советского футбола игроков заслуженный мастер спорта Владимир Мунтян приехал на этот сбор с рекомендацией врачей о щадящем режиме тренировок: его беспокоила незалеченная травма колена. Но в «общем строю» ему скидок не делали. С первых тренировок Мунтян громоздил те же необъятные «стога» работы, что и все остальные игроки сборной. После таких занятий колено распухло. Володя решил поговорить с руководителями. В комнате, куда он вошел, было многолюдно: Лобановский, Базилевич, Морозов, Петрашевский, врачи, представители спортивной
— Васильич, я хочу с вами поговорить. Чувствую, что дело плохо... Я же просил вас хотя бы первые десять дней дать мне щадящий режим, как рекомендовал врач.
Лобановский напряженно слушал сбивчивую речь Мунтяна. Потом тихо сказал:
— Понимаешь, мы не можем к каждому подходить отдельно. Есть общая программа...
Остальных слов тренера Мунтян не стал слушать.
— Много вас здесь собралось на каждого из нас... Как же вы можете так поступать по отношению к футболисту?! — бросил Мунтян в сердцах, хлопнул за собой дверью.
На следующий день Мунтяна отправили со сборов. Причем Базилевич довольно своеобразно напутствовал заслуженного мастера спорта:
— Главное, Володя,— сказал Олег Петрович,— чтобы ты себя сохранил...
Сам футболист понял это так: дескать, не остаться бы тебе в жизни калекой, о большом спорте и помышлять нечего. Через два дня после того разговора, 23 января 1976 года, тридцатилетний Мунтян лег на операцию к киевскому профессору Левенцу с единственной мыслью: «Во что бы то ни стало вернуться на поле и обязательно попасть на Олимпиаду!»
Через месяц, опираясь на палочку и чуть прихрамывая, Мунтян появился на киевском стадионе «Динамо». Тренеры видели его, но говорить с футболистом не стали... В марте он уже тренировался в полную силу, а 10 апреля под аплодисменты трибун отлично — как в лучшие свои годы! — сыграл за дублирующий состав «Динамо» в матче против московского «Локомотива». Мунтяна снова включили в сборную. Через пять дней после игры с железнодорожниками Москвы заслуженный мастер спорта Стефан Решко мне рассказывал:
— Сегодня Володя Мунтян тренировался с нами. Вот кто молодец! По нему не скажешь, что перенес операцию,— на поле выглядит лучше и свежее нас всех! А ведь готовился самостоятельно...
Кстати, именно так (легко и уверенно) на фоне несколько утративших свежесть своих партнеров выглядел Мунтян и в матче сборных СССР — ЧССР на поле в Киеве, когда его игру отметили не только обозреватели, но и сами тренеры. И все же команда вылетала на очередные зарубежные сборы без Мунтяна. Но сам он не терял надежды. Тренировался с дублерами, играл в матчах чемпионата страны. Иногда предпринимал попытки откровенно поговорить с Лобановским. Бывало, подойдет к нему и скажет:
— Вы мне прямо скажите, что у меня плохо, и я буду над этим работать.
Но тренер ни на один вопрос футболиста так и не дал вразумительного ответа («Ну как тебе объяснить, Володя? Если ты не понимаешь, значит, мы говорим на разных языках»). Да, похоже, что они явно не понимали друг друга. Спортсмен, после операции ценой огромных усилий самостоятельно вернувшийся в строй и, по мнению специалистов, выглядевший отлично подготовленным, и тренер, во главу угла ставивший научно обоснованную программу подготовки. Это не субъективное мнение автора, а, как говорится, «медицинский факт». Отмечу, что когда бригада московских научных работников накануне отъезда сборной на Олимпиаду проводила углубленное медицинское обследование, то, как сказали Мунтяну, его показатели были одними из лучших в сборной! И все же в день отъезда футболистов на XXI Олимпийские игры Лобановский пригласил в свою комнату Мунтяна и глухо сказал ему:
— Володя, знаешь, ты не попадаешь в состав... Футболист почувствовал комок в горле. Еле сдерживая слезы, он только и выдавил из себя:
— Ну, вы хотя скажите — ведь мне самому интересно: какие же просчеты в моей подготовке? По каким качествам я не подхожу? Лобановский несколько раз качнулся на стуле, глядя в какие-то бумаги, бросил:
— У тебя прыжки слабые...
После неудачного выступления на Олимпиаде в Монреале многие обозреватели отмечали слабость морально-волевой подготовки команды. В своих статьях они справедливо указывали на то, что только в сложной и трудной борьбе, а не в товарищеских играх с заштатными командами (пусть даже на зарубежных стадионах) мужает характер футболистов, закаляются их бойцовские качества.
На мой взгляд, спад морально-волевой подготовки начался чуть раньше — еще в счастливые для клуба годы. Класс «Динамо» повышался, функциональные возможности игроков улучшались, но все-таки здоровый организм команды исподволь... подтачивался изнутри некоторыми действиями самих тренеров.
...В 1974 году на стадионе в Одессе зрители наблюдали за матчем местного «Черноморца» с киевским «Динамо». Между прочим, на том самом милом моему сердцу «...стадионе у моря, стадионе на фоне моря», который в одном из своих рассказов воспел Юрий Олеша. Счет уже был 3:3, матч еще продолжался, а болельщики, освистывая футболистов, возмущенно вставали со своих мест и покидали трибуны.
Этот матч я смотрел вместе со своим давним другом, впоследствии народным артистом СССР, Михаилом Григорьевичем Водяным, по выражению журнала «Театр»,— «королем советской оперетты». Давний поклонник обеих команд, он не скрывал своего удивления, раздражения, обиды...
— Ты можешь мне объяснить, что происходит? — глядя на поле, толкал меня в бок Водяной. Они что, тоже уже играют по сценарию?! Или считают нас за дураков...
— Не нервничайте, Михаил Григорьевич,— успокаивал я его. Считайте, что вы не на футболе, а действительно на премьере, скажем, новой оперетты, поставленной по сценарию тренеров.
— Плохое сравнение,— хмуро сказал он. Какая премьера? Какая оперетта? Это даже не цирк... Балаган, да и только.
Я обратил внимание, что служебная ложа, где мы в самом начале матча сидели стиснутые со всех сторон людьми, тоже уже наполовину была пуста. А Водяной не унимался:
— Интересно, сами тренеры хотя бы понимают, что они делают? Ну хорошо нам с тобой — прошли в эту ложу бесплатно. А каково зрителям, которые заплатили свои трудовые рубли?!
— Согласен. Им обидно вдвойне...