Эра войны. Эра легенд
Шрифт:
Петрагар вышел последним. Только посмотрите на этого храбреца.
Рядом с ним вразвалку шагал Вертум, ставленник фэйна. Грузный гвидрай ухитрился возвыситься – или, наоборот, впал в немилость – и получил должность в пустошах Эврлина. Вертум сопровождал Петрагара, когда тот приехал в Алон-Рист, чтобы занять пост командующего. Все, что Нифрону о нем было известно, – это он отправил Рэпнагара и других великанов разрушить Далль-Рэн и убить Нифрона, Арион и Рэйта. Трус
– Нифрон, сын Зефирона, – начал Вертум. – Ты совершил…
– Заткнись, – оборвал его Нифрон. – Я проделал долгий путь не для того, чтобы болтать с тобой.
Петрагар выпучил глаза.
– У тебя нет права…
– Я не с тобой разговариваю, сын Тэтлинской ведьмы.
Петрагара явно смутило рхунское ругательство, а также тон Нифрона и… и вообще все. Он оказался не готов к такому повороту событий. Пока новый командующий Алон-Риста оглядывался в поисках подсказки, Нифрон вгляделся в лица своих друзей. Он знал их всех до одного.
Когда дело касалось сына, Зефирон превращался в сущего тирана. Правитель Алон-Риста и верховный командующий всеми западными заставами не давал Нифрону никаких поблажек. Его сын спал в казарме и ел в общей трапезной вместе с остальными воинами. Он месил сапогами грязь, сражался и проливал кровь, как простой солдат. Прежде Нифрона это раздражало, теперь же, стоя на Грэндфордском мосту, он мысленно поблагодарил отца, второй раз в жизни: в первый раз – когда Зефирон погиб во время Ули Вермара.
– Я пришел, чтобы поговорить со своими братьями. – Григор установил ящик на землю, и Нифрон взошел на него. – Инстарья! – обратился он к воинам и взмахнул все еще свернутым флагом, привлекая внимание. – Правитель Алон-Риста вернулся. Я пришел, чтобы освободить вас от власти дураков и трусов.
– Да как ты смеешь! – взвизгнул Петрагар. – Ты…
– Мы долго терпели притеснения и унижения от фэйна, который не уважает, не ценит и не любит нас. – Нифрон с легкостью перекрыл лепет Петрагара. Голос командира галантов как нельзя подходил для речей: громкий, низкий и уверенный.
– Изменник! – крикнул Петрагар. – Сын изменника!
Нифрон решил ответить на обвинение – оно как раз хорошо увязывалось с его речью. Он ни от кого не ждал помощи, тем более от Петрагара, однако грех не воспользоваться преимуществом, когда представляется такая удачная возможность.
– Мой отец отдал жизнь за свой народ. Он служил своим братьям-инстарья, он мечтал прекратить их изгнание, чтобы они больше не прозябали в грязи и крови. Мы сражаемся и умираем, а миралииты, умалины, нилинды, эйливины и гвидрай наслаждаются жизнью, пока мы страдаем ради их благополучия. Даже асендвэйрам позволено жить по ту сторону Нидвальдена. И только инстарья изгнаны из отчего дома. Почему?
– Потому что фэйн так решил, – неуверенно заявил Петрагар.
– Вот именно! – Нифрон был признателен Петрагару за помощь. На фоне сего жалкого труса командир галантов выглядел еще более выигрышно. – Фэйн решил, что мы, несущие и без того самую тяжкую ношу, должны получать в награду лишь презрение и унижения. Те из вас, кто был в Эстрамнадоне и видел гибель моего отца, могут это подтвердить. Разве так поступает благородный фэйн, уважающий свой народ? Или так поступает тиран, чья власть зиждется только на страхе?
– Сикар! – вскричал Петрагар. – Арестуй его! Стащи его с ящика!
Сикар колебался.
Они и правда его ненавидят. Все гораздо легче, чем я предполагал.
– Я хочу рассказать вам, зачем я здесь, – продолжил Нифрон более спокойным тоном. – Я пришел, чтобы принести вам избавление. Алон-Рист – мой родной дом, а инстарья – моя семья. Я хочу спасти вас.
– Ты здесь единственный, кто нуждается в спасении, – прорычал Петрагар, пробиваясь вперед сквозь неподвижный строй солдат.
– Много лет я предупреждал вас, что рхуны способны сражаться так же хорошо, как и фрэи, а мне никто не верил. – Нифрон посмотрел Сикару прямо в глаза. – Мои опасения подтвердились, когда Шэгон пал от руки рхуна у Развилки.
– Шэгон был убит, пока лежал без сознания, – возразил Сикар.
– Неважно. Я сам видел, как воин рхунов убил Гриндала. Одним ударом снес ему голову с плеч. Вы ведь помните Гриндала?
Его слова произвели впечатление на всех, включая Сикара. Тот повернулся и, как многие другие, посмотрел на Петрагара.
– Это правда? – спросил Сикар.
– Мне… мне говорили, что…
– Рхун убил Гриндала, и ты ничего нам не сказал?
– На тот момент Гриндал пребывал в сознании, – заметил Нифрон. – Если вам и этого мало, то я скажу вам, что сам сражался со рхунами, и под Рэном один из них едва не убил меня в поединке. Только вмешательство Сэбека спасло мне жизнь. – Он перевел взгляд на Сэбека, и тот кивнул.
По рядам фрэев пробежал ропот.
– Значит, ты просто растерял свое мастерство, – заявил Петрагар. Он уже пробрался вперед и встал рядом с Сикаром. – Отведи их в дьюрингон или убей прямо тут. Пошевеливайся, иначе будешь обвинен в неповиновении фэйну и казнен вместе с мятежниками.
Сикар скривился от напыщенных речей Петрагара. Потемнев лицом, он вздохнул и потянулся за мечом.
– Тебе ведь самому не по душе такое, – заметил Тэкчин.
– Замолчи. – Сикар с усилием вынул меч из ножен, словно тот весил больше, чем Григор. – Можешь ты хотя бы сейчас не трепать языком?
– Трудно поверить, – заметил Нифрон Сикару, – но на сей раз Тэкчин прав. Убери меч.
– Не могу, – покачал головой Сикар. – Не стоило вам возвращаться.
Сикар – хороший солдат, а значит, соображает не быстро. У него сильные руки, но за ниточки дергает кто-то другой, и сейчас кукловод – Петрагар.