Эрагон
Шрифт:
Капля пота скатилась от виска по щеке Эрагона, но он не посмел даже вытереть её.
«Что же мне делать, Сапфира?»
«Улыбайся, помаши им рукой — да что угодно!» — посоветовала она.
Эрагон попробовал улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса. Тогда, собрав все своё мужество, он поднял руку в приветствии и слегка помахал ею. Толпа продолжала молча смотреть на него. И он, вспыхнув от растерянности, опустил руку и потупился.
И вдруг чей-то одинокий приветственный крик разорвал гробовую тишину, потом кто-то громко захлопал в ладоши, и через несколько мгновений в толпе поднялся ураган криков — на Эрагона
— Очень хорошо! — произнёс у него за спиной лысый колдун. — А теперь — вперёд!
Эрагон с облегчением вздохнул, уселся поудобнее и весело спросил у Сапфиры:
«Ну что, поехали?»
Она дугой выгнула шею и двинулась вперёд. Когда они поравнялись с первыми рядами людей, она, высокомерно глянув по сторонам, выдохнула несколько клубов дыма, и толпа примолкла, отступила назад, но продолжала приветственно шуметь. Сапфире это явно понравилось, и она снова выдохнула клуб дыма.
«Что-то ты больно разошлась», — проворчал Эрагон, но Сапфира лишь пренебрежительно махнула хвостом и ничего не ответила. А он продолжал с любопытством рассматривать встречающих. Здесь было значительно больше гномов, чем людей, и, как оказалось, многие из них смотрели на него с явным неодобрением. Некоторые даже поворачивались к нему спиной или же с каменными лицами уходили прочь.
Люди все выглядели очень крепкими и суровыми. У мужчин на поясе висели ножи или кинжалы, многие были в боевом облачении. Женщины держались гордо, с достоинством, но в их облике явственно ощущалась давняя усталость. Немногочисленные дети испуганно таращились на Эрагона. Он начинал понимать, что этим людям пришлось пройти через многие трудности и они готовы на все, чтобы защитить себя и своих детей.
Да, вардены нашли себе превосходное убежище! Стены Фартхен Дура были так высоки, что даже дракон не смог бы перелететь через них, а ворота не открыла бы и целая армия воинов — даже если б им и удалось обнаружить вход в тоннель.
Толпа следовала за Сапфирой и Эрагоном по пятам, держась, правда, на некотором расстоянии от дракона. По-прежнему взоры всех были устремлены на молодого Всадника. Обернувшись назад, Эрагон заметил, что и Муртаг не сводит с него глаз, он выглядел страшно напряжённым и очень бледным.
Приблизившись к городу-горе, Эрагон обнаружил, что белый мрамор, из которого сооружён город, тщательно отполирован и ему искусственно придана форма округлого холма, словно его заливали сюда в расплавленном виде. В склонах «холма» виднелись многочисленные круглые окошки в резных рамах, и возле каждого окна висела цветная лампа, бросавшая на мрамор мягкий отсвет. Никаких башенок или дымовых труб видно не было. Два золотых грифона футов в тридцать высотой охраняли массивные ворота из бруса, на двадцать футов заглублённые в фундамент Тронжхайма. Рядом с грифонами возвышались мощные стропильные фермы, поддерживавшие высокий свод.
У самого основания Тронжхайма Сапфира остановилась, ожидая дальнейших указаний лысого колдуна. Но таковых не последовало, и она двинулась дальше, к воротам. Стены города-горы были украшены колоннами из кроваво-красной яшмы. Между колоннами застыли статуи неведомых существ.
Тяжёлые створки ворот с грохотом растворились, влекомые невидимыми цепями. Перед ними открылся очередной коридор высотой в четыре этажа, ведущий прямо в центр Тронжхайма. Верхние три этажа его были прорезаны арочными проходами, за которыми виднелись тёмные тоннели, уходящие в глубь горы. В проходах толпились люди и гномы, с любопытством разглядывавшие Эрагона и Сапфиру. Такие же арочные проходы первого этажа были закрыты мощными дверьми. Между уровнями висели богато расшитые ковры с изображениями героических персонажей и батальных сцен.
Гром оглушительных приветствий грянул, как только Сапфира вступила под своды зала и прошла по нему вперёд. Эрагон поднял руку, чем вызвал ещё один взрыв восторженных криков, но заметил, что многие гномы не приняли участия в общих восторгах.
Зал был длиной, как ему показалось, в добрую милю и заканчивался аркой, обрамлённой толстыми колоннами из чёрного оникса. Капителями этих мрачных колонн служили гигантские кристаллы жёлтого циркона метра в три высотой, отбрасывавшие целые каскады золотистых лучей. Сапфира прошла под аркой и остановилась, выгнув назад шею и глухо ворча.
Перед ними был округлый зал диаметром, наверное, в тысячу футов, стены его, постепенно сужаясь, поднимались к вершине Тронжхайма и были изрезаны арками — по одному ряду арок на каждом уровне города-горы. Пол был сделан из полированного сердолика, и в центре его был вырезан молот, обрамлённый двенадцатью серебряными пентаграммами — точно такой же, как на шлеме Орика.
Из этого зала в разные стороны расходились четыре коридора, включая тот, по которому они только что прошли. Коридоры как бы делили Тронжхайм на четыре части. Справа и слева от того прохода, что был напротив Эрагона, виднелись высокие арки и уходящие куда-то вниз, в подземелье ступени. Боковые проходы были похожи друг на друга, как зеркальные отражения.
Потолок украшал звёздный сапфир цвета кровавой зари и поистине чудовищного размера. В нем было, наверное, шагов тридцать в длину и почти столько же в высоту. Его коронка представляла собой полностью распустившийся цветок розы, резьба по камню была столь искусной, что цветок казался почти живым. Сапфир был окружён широким поясом горящих светильников, отбрасывавших вниз полосы яркого света. Сверкающие лучи, исходившие от звезды в глубине резного сапфира, делали его похожим на гигантский глаз, глядящий на них сверху.
Эрагон ошалело озирался. К подобному зрелищу он был совершенно не готов. Казалось, что такое чудо, как Тронжхайм, никак не могли создать смертные существа. Город-гора превосходил все, что он когда-либо видел. Вряд ли даже сам Урубаен мог сравниться с тем великолепием, которое предстало здесь его взору. Тронжхайм был поистине выдающимся памятником могущества, высочайшего искусства и упорного труда гномов!
Лысый колдун вышел вперёд и сказал, обращаясь к Эрагону:
— Далее тебе придётся идти пешком.
Из толпы раздались неодобрительные крики. Потом кто-то из гномов увёл Торнака и Сноуфайра, а Эрагон слез со спины Сапфиры, но дальше пошёл рядом с нею. Лысый вёл их по сердоликовому полу к тому коридору, что находился справа.
Они прошли по нему пару сотен шагов и свернули в другой коридор, поменьше. Их по-прежнему сопровождал целый отряд воинов, хотя здесь и было уже довольно тесно для такого количества вооружённых людей. Коридор ещё четыре раза круто повернул, и они оказались перед массивной дверью из кедрового дерева, явно очень древней, испятнанной чёрным. Лысый отворил её, пропустив внутрь всех, кроме охраны.