Эрбат. Пленники судьбы
Шрифт:
— В целом все в порядке. Парню, конечно, досталось, но он прав: на нем все быстро заживет, так что можно считать, что ничего особо страшного нет. В общем, можно двигаться дальше…
— Ладно, собираемся… А ты куда пошел?
Эти слова Кисса относились к Одиннадцатому, который встал с камня, на котором сидел, и, не говоря ни слова, направился в сторону.
— Да постой же ты!
Но тот лишь на мгновение замедлил свой шаг, а потом снова перешел чуть ли не на бег, и скрылся за ближайшим холмом. Что ж, общительным человеком его назвать сложно.
— Он что, обиделся? — повернулся ко мне Кисс.
— Нет, тут другое… Понимаешь, ему внушено, что с людьми ему ни в коем случае не стоит общаться: мы — сами по себе, он — тоже сам по себе, и оттого общих интересов у нас нет, и быть не может. Причем это понятие столько лет вдалбливалось в его голову, что сразу перестроиться довольно сложно. Вот он и уходит. Общение с людьми — для него это пока что весьма трудное занятие… К тому же парень все еще… ну, стесняется, что ли. И еще он начинает понимать, что натворил в поселках…
— Ну, натворил — это не совсем верное слово. Там было во много раз хуже…
— Так ведь его именно этому и учили большую часть жизни…
— Лиа, мы вряд ли что докажем друг другу.
— Кисс, не знаю, как тебе это объяснить… Ты прекрасно знаешь: я раньше жила в поселке, и у некоторых из тамошних жителей были довольно большие семьи, по восемь-десять детей. Ну, для деревни этот обычно — там всегда нужны рабочие руки. Так вот, в моей родной Славии есть такая поговорка: в семье — не без урода. И ты знаешь, она верна: частенько случалось такое, что в трудолюбивой семье рождался некто из числа тех, кого совершенно невозможно заставить работать. Как родители не пытались приучить такого к труду — все без толку. Или же наоборот: в семье пьяниц и лодырей появлялся человек, совершенно не похожий на остальную родню, тот, кто всеми силами пытался вырваться из той жизни, которую ведут его родные и близкие, готовый трудиться днями и ночами, лишь бы обрести долее достойную жизнь… Недаром считается: в кого что Богами заложено при рождении, то уже не изменишь, как не пытайся…
— Эк тебя на философию пробило! Ты к чему все это говоришь?
— К тому, что в этом парне, как мне кажется, изначально заложено много хорошего, что не смогли вытравить даже колдуны с жуткими подземными лабораториями.
— Ну, это вопрос спорный.
— Что бы там ни было, — продолжала я, — но сейчас парень больше всего боится нашего презрения. Вот он и уходит: прежде всего, для него непривычно так долго общаться с людьми, а еще… Эти щупальца за его спиной делают парня куда большим изгоем, чем любой эрбат…
— Это понятно… Ладно, идем дальше.
— А куда мы сейчас? — спросила Марида, до того времени не вмешивающаяся в наш разговор.
— Думаю, надо добраться до ближайшего селения. Оно, если мне не изменяет память (и если не врала та старая карта, которую я смотрел в селении) довольно большое, находится на развилке нескольких дорог. По местным меркам это селение — чуть ли не город. Так вот, одна из дорог на той развилке ведет в Крайсс, а две другие… Ну, это мы решим чуть позже. В общем, не будем терять время.
— Конечно! — Марида направилась к своему коню, но потом остановилась.
— Да, Лия, вот еще что… Я об этом изуродованном парне. Что ты скажешь насчет… Ну, ты меня поняла.
— Боюсь, что ничего хорошего — вздохнула я. — Можно, конечно, попробовать удалить, но что в этом случае будет с парнем — не знаю. Эти мерзкие щупальца — они не пересажены, а выращены из его тела, причем на них завязано очень многое… Не знаю, что и сказать!
— Понятно…
— Дамы, не отвлекайтесь! — Кисс уже сидел в седле. — Потом поговорите, когда время будет. И, надеюсь, на более приятную тему.
Что ж, лишний раз убеждаюсь, что Кисс неприязненно относится к Одиннадцатому. Хотя тут дело не только в неприязни: Кисс прав — нам надо не болтать, а постараться как можно дальше уехать от этого места. Одиннадцатый ясно сказал: скорей всего, хозяева этих птиц находятся недалеко от них, и в любой момент могут заявиться сюда, на то место, где должны находиться их милые пташки. Так сказать, хозяева стаи придут за добычей, которую для них должны стеречь загонщики…
Вновь стремительный бег лошадей по дороге, но в голове у меня вертится совсем другое. Все вспоминается кое-что…. Дело в том, что когда я лечила изуродованного парня, то хорошо просмотрела не только спину, но и весь организм этого человека.
Ну, что тут сказатьскажешь… В свое время над беднягой была проделана такая сложная работа, какую не назовешь даже большой. Это был просто-таки колоссальный труд, в который вложено огромное количество сил и знаний. Ведь эти самые щупальца — они не только составляют единое целое со всеми мышцами парня, но и входят полной мерой в кровеносную и нервную систему этого человека. Тут все сочетается меж собой самым тесным образом. На этом же выстроены все рефлексы, восприятия, количество крови, прогоняемой через сердце, и многое, многое другое. Сколько же никому не нужного труда в свое время было вбухано на то, чтоб из обычного человека сделать… такое вот!
Более того: в организме парня все устроено таким образом, что время от времени он должен подпитываться сырым мясом или кровью, и именно через эти страшные щупальца в организм парня поступает кровь и размолотое мясо… Без постоянного поступления сырой крови парень долго не протянет. Просто удивительно, что бедняга за все это время не дошел до состояния животного! Наверное, я все же права: в парне с рождения было заложено нечто, позволившее ему остаться человеком, пусть и в глубине души.
Марида спрашивала меня о том, можно ли удалить эти отростки… Попытаться, конечно, можно, но, боюсь, что за эти годы парень настолько плотно прирос к этим щупальцам и настолько привык ими пользоваться, что оказавшись без них, будет чувствовать себя примерно так же, как человек, внезапно оказавшийся без рук. К тому же колдуны сумели так перестроить кровеносную систему парня, что удаление этих мерзких отростков отрицательно скажется на работе сердца. И не только… Там все так взаимосвязано, что отсечение щупалец может привести к скорой смерти парня… Эх, колдуны, деятели темной науки, направили бы вы свои силы на создание чего-то хорошего, доброго — в этом случае вам всем цены бы не было!
Одиннадцатый… Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что и до него было десять человек, подвергнутых такому же… изменению. Наверняка были и те, кто шел за ним, следующими номерами. О чем-то подобном парень нам говорил. Так что, возможно, сейчас еще жив и кое-кто из других измененных людей, и сейчас они находятся все в тех же подземных лабораториях колдунов. А, может, тех… измененных уже нет: далеко не каждый способен перенести то, что с ним сделали… Ох, страшно подумать, сколько человеческих судеб загублено в жутких подземельях колдунов!..