Эрбат. Пленники судьбы
Шрифт:
Но меня сейчас мало беспокоили эти взгляды, куда больше занимало то, что мне сказал перед отъездом Вен. В глубине души я ожидала чего-то подобного, но уж никак не того, что услышала! Вену, как обычно, было некогда рассказать обо всем подробно, но мне хватило и нескольких произнесенных им фраз. Да — а… Вернее, я прекрасно осознаю, что у Кисса, как и у каждого из нас, есть свое прошлое, но такого… Пусть Вен и пояснил коротко, в чем именно дело, но, естественно, мне хотелось знать больше. Правда, на эту мою просьбу Вен лишь развел руками — он обещал Киссу лишний раз не распространяться об их разговоре, да и некогда сейчас обсуждать эту тему, или просто говорить о ней. Ну, с привычкой Вена откладывать на «потом» все важные разговоры я уже смирилась, так что не стала настаивать. Сама разберусь.
И вот когда отряд Вена скрылся с наших глаз, а мы вновь тронулись в дорогу, я сказала Койену:
— Хватит молчать. Я знаю, что Кисса о прошлом расспрашивать бесполезно. Рассказывай. Мне это действительно надо знать…
Что ж, в этот раз Койен не стал скрывать от меня то, что я хотела узнать… Пусть даже предок опять рассказал мне далеко не все…
Глава 5
…Кристелин еще раз придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. Она не раз слышала, как поэты восхваляют ее красоту, но прекрасно осознавала, что это — простая лесть, и не более того. Что бы ни говорила ее мать, но из зеркала смотрела самая обычная, внешне ничем не примечательная девушка пятнадцати лет. Таких обычно называют серыми мышками. Среднего роста, худенькая, со светлыми волосами и голубыми, почти прозрачными глазами… Да, до классической красоты, которой славятся женщины Севера, ей было далеко. Ах, как бы хотелось Кристелин быть похожей на очаровательную баронессу Гиде, которая внешне куда больше напоминала изящную фарфоровую куколку, чем живую женщину. Баронесса нравилась всем без исключения мужчинам, несмотря на свою редкую глупость. А может, именно из-за своей невероятно пустой головы баронесса выглядела такой милой и наивной. С ней было легко и просто, хотя иногда в разговоре баронесса несла столь немыслимую чушь, что Кристелин едва сдерживала возмущение, глядя на то, с какими благостными лицами мужчины выслушивают произносимые баронессой нелепости.
А она, Кристелин… Ее отец, герцог Белунг, услышав как-то очередной стих бродячего рифмоплета о необычной красоте его дочери, посоветовал гнать льстивого поэта в три шеи, а Кристелин велел не брать в голову разную глупость, сочиненную болтунами-бездельниками ради лишней золотой монеты. Мол, на то они и поэты, чтоб придумывать сказки. Дескать, люди могут болтать что угодно — на то всем дан язык без костей, но она, Кристелин, должна понимать, что ее красота не в смазливом личике, а в серебре, изумрудах, грудах золота, обширных землях и во многом, многом другом. До верху набитые сундуки, которые она получит в качестве приданого, дадут ей значительную фору перед первой красавицей мира.
Лучше бы он этого не говорил! Какой девушке приятно услышать такое от собственного отца? Для любого подростка главное — его внешность, и хочется нравиться другим не только от того, насколько ты богат, а еще и потому, что красив. Увы, но красотой Кристелин не блистала. Правда, и некрасивой ее назвать тоже было нельзя. Внешне она походила на своего отца, светловолосого человека с совершенно непримечательной внешностью, обладающего, однако, редким умом и холодной рассудительностью. Но кого интересовал ее ум? Кристелин давно уже заметила, что многочисленным гостям, прибывающим в их замок, нет дела до того, что она может поддержать любой разговор, знает более десяти языков и обладает прекрасной памятью. Гостей куда больше интересовало ее огромное приданое, которое отец давал за ней… Возможно, самое большое приданое на всем Севере…
А увлечение Кристелин точными науками — любовь к сложным вычислениям и математическим трактатам — это вообще рассматривали как непонятную блажь богатой девицы, которая не знает, как скоротать свой досуг, и оттого тратит огромные деньги как на учителей, так и на непонятные заумные книги, которые положено изредка читать лишь ученым в университете, да еще тем, у кого мозги набекрень — все одно простому человеку эта дурь никак не нужна. Впрочем, это как раз неудивительно: чем еще заняться самой богатой невесте Валниена, да еще и принадлежащей к одному из самых древнейших и знатнейших родов этой северной страны?! Таким немыслимо богатым людям и положено иметь какое-то особое увлечение, непонятное остальным…
Отец снисходительно относился к чудачествам дочери, не видя в них ничего предосудительного. Пусть занимается своими расчетами, в конце концов, это ничуть не хуже, чем вышивание крестиком. К тому же герцогу, что бы он ни говорил, но в глубине души льстило, что профессора, приезжающие во дворец, с искренним восхищением отзываются о незаурядных способностях его дочери. Не глупа — уже хорошо. Кому-то повезет, будет иметь умную жену.
Семья герцогов Белунг издревле была верным вассалом королей Валниена. Ни разу в ней не нашлось человека, который нарушил бы свое слово верности, данное им короне. Наверное, это было одной из множества причин, по которой герцогам Белунг из века в век прощали очень и очень многое, в том числе смотрели сквозь пальцы на их колоссальное состояние, которое заметно превышало богатства королевской семьи. Семье герцога, кроме бескрайних земельных угодий (которые герцог постоянно расширял, прикупая себе все новые и новые земли), принадлежали богатейшие серебряные рудники и изумрудные шахты. И это не считая бесчисленных стад оленей, целой флотилии судов, рыболовных промыслов, ферм по разведению пушных зверей, плантаций по выращиванию северного жемчуга, ювелирных мастерских и многого, многого другого… Получаемыми богатствами герцог щедро делился с короной. В казну шли огромные деньги, герцог имел влияние, лишь немногим уступающее королю (а частенько и превосходящее его), и все без исключения понимали: семью герцога Белунг куда лучше иметь другом, чем врагом.
Сейчас старший сын герцога, будущий наследник титула и состояния, жил здесь же, в их фамильном замке, трое остальных сыновей служили в армии, а за своей единственной дочерью герцог давал просто-таки сказочное приданое, о котором даже мечтать не могли очень и очень многие принцессы.
Сказать, что желающих получить руку и приданое юной Кристелин было в избытке — ровным счетом не сказать ничего. Наверное, из всех знатных людей Севера не нашлось ни единого отца, имеющего взрослого сына, который бы втайне не мечтал о том, как породниться с семьей великого герцога. Вместе с тем все понимали: такое немыслимое состояние абы кому не получить. Герцог был умен, и отдавать в невесть чьи руки столь огромное приданое за дочерью он, естественно, не собирался. Причина была и в стремлении герцога еще больше укрепить свои влияние и власть, так что выбранный им в итоге жених для дочери отвечал всем чаяниям семьи Белунг. Все было очень просто: одно из недавно приобретенных герцогом земельных угодий граничило с землями брата короля… Так что вскоре Кристелин узнала, что у нее уже появился жених — тот самый сосед, высокородный герцог с королевской кровью.
Кристелин впервые увидела жениха на собственной помолвке. Что можно сказать… Достойный и уважаемый человек, у которого, однако, до сей поры пока еще так и не было наследника мужского рода, того, кому можно передать свой титул. Сорокалетний мужчина был вежлив, тактичен и вовсе не глуп. Во всяком случае, беседа с ним произвела на Кристелин самое приятное впечатление. Вдовец с двумя взрослыми дочерьми, которые по возрасту были старше невесты. Конечно, до сказочного принца из девичьих грез ему было далеко, но Кристелин и не ожидала ничего иного. Ее ждал обычный брак, принятый в высшем обществе, построенный исходя из интересов двух влиятельнейших семей, где от жениха и невесты требуется прежде всего соглашаться с определенными правилами, установленными их званием и положением, и беспрекословно подчиняться им.
Что ж, Кристелин послушная дочь, и знает свой дочерний долг. Замуж — так замуж, тем более что о человеке, предназначенном ей в мужья, никто не мог сказать ничего плохого. Во всяком случае, при ней останутся ее любимые расчеты и трактаты по математике. А что касается лирики и всего остального… Когда на кону такое состояние, то любые речи о так называемой любви должны уходить на второй план, а высокий статус дочери герцога исключал даже мысль о возможности самостоятельного выбора будущего супруга. Кроме того, размер ее огромного приданого делал недопустимым одно только предположение о вступления в брак без одобрения короля. Что касается свадьбы, то она состоится через несколько месяцев, после того, как будут обговорены разные формальности и условия, необходимые для подписания брачного контракта.
А сейчас она должна выйти к гостям, которые сейчас просто-таки заполонили весь огромный замок ее отца. Семья герцога славилась своими знаменитыми осенними охотами, которые уже не один век были неотделимы от имени герцогов Белунг. Многие богатые и знатные люди готовы были пойти на очень и очень многое, лишь бы получить заветный лист пергамента, украшенный золотым вензелем герцога — приглашение на охоту. Выше было только личное приглашение короля на бал в королевский дворец, да и то не всегда…