Ересь внутри
Шрифт:
— Даже жаль, что не удалось увидеть морского змея, — отозвался он. — Чисто для того, чтобы доказать твою неправоту.
Капитан рассмеялся и ткнул Танкуила в спину. За эти три недели они провели много времени в беседах, и арбитр не мог не признать, что ему понравился старый моряк. Временами он был даже чересчур дружелюбным и честным, обожал хлопать людей по рукам или по спине, говорил то, что думал, и любил закрученную в бумагу травку.
— В следующий раз, как увидишь Вэнса, передай ему, что мой долг выплачен, хорошо? — попросил капитан.
— Инквизитора Вэнса.
— Ну да, старшего. Хотя младший ничем не лучше.
— По правде говоря, я бы с радостью больше никогда не видел обоих, — с ухмылкой сказал Танкуил. — Но он обязательно узнает, что я добрался быстро и без проблем.
— Ага, хорошо, — кивнул капитан, а затем отправился орать на какого-то беднягу из команды.
А Даркхарт остался размышлять, чем морской волк мог быть обязан человеку вроде инквизитора Вэнса. Он попробовал представить великого инквизитора на этом самом корабле, быть может, на этом самом месте, представить матросов, которые подходят к нему и говорят с ним, — но не сумел, поскольку, если верить слухам, даже другие инквизиторы боялись Артура Вэнса.
Когда корабль пришвартовался, Танкуил смог увидеть, насколько загружен порт. Матросы сновали буквально везде: одни работали, другие чего-то ждали, третьи собирали плату, а четвертые группами направлялись, естественно, к ближайшим борделям. Когда неделями живешь на корабле в компании одних мужиков, неудивительно, что в голове только и остаются мысли о теплой постели да хорошенькой девчушке. Хотя Танкуил слышал, что в некоторых борделях в Диких Землях даже не заботятся о кроватях — женщины обслуживают мужчин прямо в общем зале, как животные на воле.
Бочки и ящики, сумки и пассажиры, рабы и товары — все это непрекращающимся потоком выгружалось с кораблей. Танкуил видел ящики, полные провизии, шелка или других тканей, связки оружия всех форм и назначений. Одним капитанам платили, чтобы они привозили товары только определенным торговцам, другие же просто загружали свои суда чем подешевле, чтобы продать это добро прямо тут, на причале. Купцы сновали туда-сюда, оценивая товары, предлагая цену за них и договариваясь о количестве. Капитаны, поторговавшись, приказывали своим командам выгружать необходимое, и сделку можно было считать состоявшейся. После этого в дело вступали люди купцов, которые забирали ящики и тюки в город. За всеми действиями неусыпно следили как городская стража, так и маленькие жадные портовые чиновники, не забывающие взимать положенный налог. Забавно, но в свободных городах на деле ничто не было по-настоящему свободным.
Когда корабль пристал к пирсу, капитан первым шагнул на трап и сразу же принялся спорить с портовым управляющим. Вслед за ним матросы начали разгружать судно. Подгадав момент, когда путь будет свободен, Танкуил сошел на пристань. Он слышал, как Кас желает ему удачи, но проигнорировал парня и зашагал навстречу свободному городу Чаду.
Едва ступив на пирс, Даркхарт сразу же оказался окружен людьми. Одни предлагали ему свои услуги, другие пытались втюхать товары. Некоторые продавали самих себя. Они наседали со всех сторон, и казалось, конца им не будет — сколько бы Танкуил ни оставлял за спиной, перед ним всегда возникали новые. Но что хуже, арбитр чувствовал, как дрожит в кармане его рука. Уже три недели он ничего не воровал, и теперь, в новом и чуждом для него месте, жажда взять что-то, ему не принадлежащее, разыгралась с новой силой.
Но даже в давке и шуме толпы Танкуил ощутил, как чья-то рука изнутри коснулась его плаща. Касание легкое и мимолетное — другой бы его и не заметил, — но Даркхарт знал технику воровства в совершенстве. Молниеносным движением он схватил руку, которая уже держала его кошелек, и выкрутил ее. Раздался жалобный визг — и на землю упала девочка, а ее локоть был выгнут под опасным углом. Чуть больше силы — сломается, как сухая ветка. Толпа вокруг расступилась, а пара особо ретивых товарищей предпочла украдкой улизнуть и затеряться в толпе.
— Какие-то проблемы? — раздался неподалеку громкий и властный голос, принадлежащий, судя по всему, стражнику, окруженному группой таких же дюжих молодцев.
Танкуил выдернул кошелек из руки девочки и спрятал обратно в карман. Толпа вокруг рассосалась, уступив место стражникам в красных дублетах с металлическими нагрудниками и деревянными дубинками. Мракоборец отпустил девочку, и та уставилась на него испуганными глазами. Она была совсем юной, лет двенадцати или около того, и носила довольно дорогую одежду, правда, по стилю больше подходящую мальчику. В Пяти Королевствах или в Акантии Танкуил принял бы ее за избалованного отпрыска какого-нибудь знатного рода, но здесь, в Чаде, знати не существовало — только разодетое ворье.
— Воровала, да? — спросил стражник, свирепо ухмыляясь.
— Я вот думаю, что делают с ворами в Чаде… — протянул Танкуил.
— Как и везде. Наказывают.
— Воров загоняют в рабство, — выпалила девочка, совсем поникнув.
— Молчать! — рявкнул стражник. — Доброму господину нет дела до таких, как ты.
Танкуил с трудом сдержал стон. Не успел он сойти на твердую землю, как уже обрекает ребенка на пожизненное рабство. Естественно, слухи разлетятся быстро, и скоро все будут судачить об арбитре, который, едва прибыв в город, сразу же осудил невинное дитя.
— Уверен, девочка вроде тебя должна знать дорогу к убежищу Инквизиции, — сказал Танкуил. — Где-то рядом с террасой ремесленников, возле ратуши.
— Ага. — Слова рвались изо рта малышки так быстро, что налезали одно на другое. — Я знаю это место. Я могу отвести тебя туда.
— Тогда хорошо, — делано улыбнулся Танкуил. — Мне жаль, но здесь произошла ошибка. Она ничего не крала, лишь предложила свои услуги проводника по вашему замечательному городу. Будучи здесь впервые, я, пожалуй, приму ее предложение. Простите, что отняли ваше время.
Стражник посмотрел сначала на девочку, а затем на арбитра. Его правая рука сняла дубинку с пояса.
— Слушай, друг. У нас так дела не делаются. Мы видели, что она ворует.
Танкуил чувствовал себя неуютно в окружении толпы, собравшейся посмотреть представление. Девочка вся побелела, понимая, что ее жизнь сейчас висит на волоске. Перспектива провести остаток дней в рабстве и Танкуила напугала бы до дрожи.
— Арбитр, — поправил стражника Танкуил. — Называйте меня арбитром. Плащ, конечно, убитая дешевка, так что смотрите на пуговицы.