Еретик. Дефектный Гомункул
Шрифт:
– Сору/Тэккай: Ампутация.– Я прошептал себе под нос, игнорируя смех Жэрпуди.
В следующее мгновенье я оказался за спиной жиртреса, стряхивая с клинков кровь.
Зачем вообще выговаривать названия техник?
Я сначала и сам не понимал зачем, но мне объяснили, что когда ты даешь название любой своей технике и во время тренировок проговариваешь его, то техника постепенно переходит в разряд "условных
Сначала я посчитал это бредом, но... Я очень удивился, когда у меня реально на автомате начало получатся Сору. Ну, это было давно, сейчас мне не нужны такие костыли для базовых техник Рокусики, так как за все годы тренировок они перешли в раздел "безусловных рефлексов" - мне просто нужно подумать, что я хочу сделать и тело автоматически проделает это.
– Ах, кажется я промахнулся. Нужно еще поработать над точностью.
– Я покачал головой, сетуя на свою неумелость.
– Ты... ТЫ ОТРЕЗАЛ МОЮ ПРАВУЮ ЩЕКУ!– Жэрпуди заделал жиром открытую рану, демонстрирующую его окровавленную полость рта.
– Я УБЬЮ ТЕБЯ!
Я срезал два щупальца кинжалами, отпрыгивая от пирата и используя Геппо.
– О-о, как же я зол, а это значит...– Глаза фруктовика перекрасились в алый цвет.
– ЖИРНАЯ ЯРОСТЬ!
Хе-е... Какое глупое название, что ничего получше нельзя было придумать?
От Жэрпуди во все стороны ударили щупальца, которые стали в два раза быстрее.
Я отпрыгнул немного выше в воздух, после чего понял, что реально надо заканчивать - он может повредить корабль, а мне он понадобится...
Двумя прыжками я спрыгнул на палубу, сразу же совершая серию сору, продвигаясь между щупальцами к пирату.
Я добрался впритык к жиртресу, после чего присел на корточки и прошептал:
– Вульф: Убийца Гигантов...
Я совершил крестообразный удар кинжалами. С них слетела трехметровая крестовидная алая волна, прошедшая сквозь тело Жэрпуди, после чего ушедшая в небо.
Я медленно встал и отошел на три шага назад, смотря на то, как тело фруктовика распадается на четыре части.
– Фух, не повредил корабль.
– Я взглянул на месиво из оранжево-алого жира, кишок, частей тела, экскрементов и прочего, оставшееся от капитана толстых сердечек.
– Голова цела. Это хорошо.
Я подошел и быстрым ударом срезал его голову с остатков шеи.
– Полежи пока здесь.
– Я положил голову
– Надеюсь твое худое лицо примут в дозоре, хе-е... Не обдумал я это.
– "Брат... Хороший бой... Зря... Тянул долго..." - Ко мне подбежал виляющий хвостом Мики, после чего мы пошли к дверям, откуда вышел Жэрпуди.
– Мики, мне не на ком испытать придуманные техники.
– Пожаловался я псу, открывая металлическую дверь в надстройку шхуны. Я все еще чувствовал внутри два слабых голоса.
– Он был моим первым более-менее сильным противником, не считая родителей. К сожалению, они монстры по сравнению со мной. Хе-е... Надеюсь, это не на долго.
– "Понимаю... Брат..." - Я улыбнулся своему товарищу, двигаясь по темноватому коридору, освещенному небольшими окошками.
– Ладно, идем в трюм, там еще кто-то есть.
– Гав!
Мы спустились в трюм, освещенный двумя масляными лампами.
Он был усеян мешками с провизией, шкурами, и...
Я подошел к одному заинтересовавшему меня мешку, на котором было нарисовано розовое сердечко.
Открыв его, я обнаружил полный мешок засоленных человеческих сердец. Я взял одно в руки с интересом оглядев буроватый "сморщенный" орган.
– Каннибалы.
– Я бросил сердце обратно в мешок и пошел осматривать другие, в которых были части ног, рук и прочее человеческое мясо.
– Придется выкинуть.
– "Зачем... Мясо... Выкидывать..?" - Мики с осуждением взглянул на меня.
– Затем. Мы разумные. Разумные не едят других разумных - это против моих моральных принципов.
– Объяснил я своему другу.
– "Понял... Брат... Согласен..." - Я погладил влажную от крови голову Мики, после чего решил пойти посмотреть на "слабые голоса".
Мы прошли дальше, открывая деревянную дверь в следующее помещение.
Это была небольшая комната, освещенная одной масляной лампой. В воздухе витал мерзкий запах гнили вперемешку с испражнениями. В центре комнаты стоял металлический стол, на котором находилось изуродованное тело умирающей женщины. Ее руки и ноги были отрезаны, культи перевязали грязной тканью, также, по всему телу были раны и синяки. Женщина с трудом дышала через разбитый нос, совершая один вдох в пару секунд.
– Бедная...
– Я подошел к ней и осторожно погладил седые волосы.
– Мне жаль, что тебе пришлось так много перенести.
Искренне поведал я женщине, после чего достал нож и вонзил в ее сердце.
– Отдохни.– Я прикрыл ее веки, скрывающие пустые глазницы.
Женщина улыбнулась разбитыми губами и испустила последний вдох...
К сожалению, она уже была "сломана" и я мог помочь ей только таким способом. Жаль.