Эргоном: Восхождение берсерка
Шрифт:
После обеда мы запустили их с гостиничного балкона. Квадрокоптеры смешались с остальными парящими в воздухе гаджетами. До конца дня с их помощью мы вели наблюдение за заводом. Прямо над ним не летали, конечно, чтобы не привлекать внимания. К ночи удалось собрать кое-какие данные. Благо, увеличение у камер было неплохое и позволяло делать приличные наезды. План пополнился отметками о расположении видеокамер, постов и патрулей охраны. Однако с наступлением темноты режим объекта мог меняться, так что пришлось просидеть до утра. За всё время пару раз мы отзывали дроны по очереди для подзарядки.
К рассвету я имел неплохое представление о внешней жизни завода. Даже прикинул три способа на него проникнуть. Но их ещё предстояло проверить. К тому же, по-прежнему было неизвестно, какова толщина стен. Нет, внешние-то Есения преодолеть могла. На бастионы они не походили. Обычная бетонная ограда. А вот склад, где находилась руда, вызывал у меня сомнения. Плюс директор ведь мог и соврать. Показал на первое попавшееся здание — здесь хранится. Проверить-то нельзя: внутрь не пускают. А если на самом деле руда совсем в другом месте? Вот это будет облом.
Я рисковать в подобных вещах не привык. Мне нужна, если не гарантия, то сведённые к минимуму риски. А значит, требовалась инсайдерская информация. Вот над этим и предстояло поработать.
С помощью дронов мы выявили троих человек, время от времени наведывавшихся на предположительный склад. Что они там делали, неизвестно, однако явно имели доступ к Чёрной руде. Ну, или, по крайней мере, к зоне рядом с ней. Проследив за ними после работы, удалось выяснить, где кто живёт. Все обитали в одном многоквартирном доме. Скорее всего, корпоративном. Я отправил Марту выяснять, у кого есть семьи и прочие связи, а сам попытался сообразить, как руда доставляется со склада в мастерские. Не в ящиках же её через двор носят. Скорее всего, транспортируют прямо в цеха вагонетками или чем-нибудь в этом роде, а значит, должен быть коридор сообщения. Я бы, наверное, устроил его под землёй, но владельцы завода заморачиваться не стали: тоннель квадратного сечения шёл прямо от здания склада к цехам. Какой толщины у него могут быть стены? Едва ли очень толстые. По идее, это ни к чему.
Пометив место на плане красным карандашом, я размял затёкшие мышцы и позвонил портье, попросив принести кофе на двоих. Есения, хоть и старалась держаться, но клевала носом: против природы особо не попрёшь, а спали мы все трое в последнее время крайне мало.
Когда вернулась Марта, а было это уже с наступлением прозрачных серых сумерек, я листал подшивку местных газет. Искал материалы по заводам. Не только тому, который меня интересовал, но и по остальным. Оказалось, диверсии время от времени совершались, хоть и без серьёзных последствий. Выходит, конкуренция есть. Гильдия гильдией, а кланы-то разные. Они, кстати, в Златоусте назывались Домами. Императорский величали Великим, княжеские — Светлейшими, а остальные — Сиятельными.
— Вот этот мужик живёт с матерью, — начала докладывать Марта, получив от меня кружку горячего душистого кофе. — Шестой этаж. Встречается с девицей. Сегодня поехал к ней. Возможно, останется ночевать. На вид ему лет тридцать, зовут Валерий Снегов. Вот этот, — ткнула она пальцем в снимок, сделанный издалека, но с наездом, — живёт один. Есть собака. У третьего семья — жена и двое дочек. Лет семь и двенадцать. Больше ничего выяснить не смогла.
Я придвинул фото последнего. Лет сорок, с залысинами, в круглых «профессорских» очках. Семьянин и домосед? Или уставший от быта мужик на пороге кризиса среднего возраста? Надо бы его взять в разработку.
— Завтра последим за всеми тремя. Особое внимание вот этому, Егорову. Я хочу знать, какие у него с семьёй отношения.
— Это лучше всего спросить у жены, — заметила Есения.
— И как это сделать? Женщины не любят выносить сор из избы.
— Это перед знакомыми. А чужому человеку, да под бокальчик очень даже не против.
— Что предлагаешь?
Есения пожала плечами.
— Могу ею заняться. Я умею располагать людей.
— Ладно, принято. Завтра начнёшь. А сегодня — спать! Нам нужны силы.
Возражать никто и не подумал. Хоть девушки и хорохорились, но на деле валились с ног. Через полчаса, приняв душ (увы, по очереди), мы все отрубились. И, надо сказать, давно я не дрых так крепко и с таким полным забытьём.
Глава 4
Днём я был с Мартой. Следили с помощью дронов за заводом. Трое из списка не показывались.
Есения отсутствовала. Вернулась только к ужину.
— Как прошло? — спросил я сходу. — Удалось установить контакт?
— Да, Ваша Милость. Жена Егорова оказалась весьма словоохотлива. Я дождалась, пока она отправится за покупками, и последовала за ней. В супермаркете завела разговор о продуктах. Пожаловалась, что плохо разбираюсь в готовке, и муж недоволен. Она помогла мне кое-что выбрать. Потом я прошлась с ней немного. Типа, нам по пути. Предложила заглянуть в бар. Она помялась и согласилась. Похоже, задолбалась с домашними делами. Дети были с няней, так что пару часов мы провели за мартини, а потом — мартини с водкой. Говорили о тяжкой женской доле. В основном, её. Теперь я знаю, что с мужем они почти не общаются где-то полгода. Быт всё съел. Его повысили, и он почти всё время на работе. Приходит уставший, ужинает и ложится спать.
— Отлично! Ты просто молодчина. Значит, мужик готов к новым ощущениям. Этим и воспользуемся. Ну, кто желает поудить рыбку?
Девушки переглянулись.
— Я не против, — сказала Марта, но вряд ли он на меня клюнет.
— Ты себя недооцениваешь.
— Господин барон, можно на два слова? — нерешительно проговорила Есения.
Марта удивлённо приподняла брови.
— Конечно, — кивнул я. — Пойдём.
Мы вышли в соседнюю комнату, и я прикрыл дверь.
— В чём дело? Какие-то проблемы?
— Не совсем, — смущаясь, ответила девушка. На меня она не глядела. — Просто… Я ушла от Новака, чтобы не убивать просто ради чьей-то выгоды. Не хотела этим заниматься. Я — воин, и моя честь… В общем, мне было некомфортно там.
Я кивнул.
— Отлично тебя понимаю. Вот только к чему ты клонишь? Говори прямо.
Девушка подняла взгляд.
— Мне кажется, у вас я занимаюсь тем же самым.
— Насколько я знаю, ты ещё никого для меня не убила.
— Да, но то, в чём я участвую… Очень похоже на соучастие.