Эристика или искусство побеждать в спорах
Шрифт:
Например, приходится высказать свое мнение, почему та или другая физическая гипотеза не заслуживает доверия, – тогда начинаем говорить о несостоятельности и несовершенстве человеческих знаний и как можно длиннее и запутаннее начинаем доказывать это несовершенство. Когда же нам удастся выманить и вытянуть из противника аргументы, с которыми он согласен, не следует спрашивать его про заключение, а вывести его самостоятельно. И даже, если не хватит того или другого аргумента, мы должны и его принять за допущенный противником и сделать нужный нам вывод.
Уловка 19. Если замечаем, что противник приводит какой-нибудь фантастический или призрачный аргумент, то мы можем, конечно, легко опровергнуть его, разбирая заключающуюся в нем фальшь и фантазию, но чтобы короче и скорее достигнуть желаемого
Например, если противник приводит аргумент к оппонету, достаточно парализовать его обратным аргументом к оппоненту или к сказанному им.
Уловка 20. Разлад и ссора в споре способствуют излишнему преувеличению тезиса. Таким путем мы можем принудить противника к обобщению тезиса, который правилен только в определенных пределах; когда нам удается разбить сделанное таким образом обобщение, будет казаться, что мы опровергнули основной, частный тезис. И наоборот, мы должны беречься, чтобы сами, увлекшись спором, не впали в обобщение или чересчур широкое распространение нашего утверждения. Часто противник старается сам расширить наш тезис дальше, чем мы это сделали; тогда следует остановить его и ввести спор в нужные границы, говоря: «вот что я сказал, но отнюдь не больше».
Уловка 21. Притягивание вывода за уши. При помощи ложных выводов и искажения понятий выводим из тезиса противника такие утверждения, которых в тезисе совершенно нет и которые совершенно противоречат взглядам противника. Но так как кажется, что именно из его положения вытекают эти другие, которые находятся в противоречии или между собою, или с общепринятыми истинами, то это сходит за косвенное опровержение, за апагогию, но представляет собой сознательное применение ошибки в результате принятия неверных оснований.
Уловка 22. Апагогия при помощи инстанции противоположного примера. В то время как индукция требует приведения многих случаев для обоснования обобщающего их тезиса, апагогия для его опровержения должна предъявить только один случай, к которому тезис не подходит. Такого рода случай называется инстанцией, приведением противоположного примера. Например, тезис «все жвачные животные имеют рога» опровергается одной инстанцией – верблюд. Инстанция, таким образом, есть ситуация, когда общее положение применяется к чему-либо, что заключено в ее основном понятии, но по отношению к которому оно недействительно и потому само собой отпадает.
«Мыслят очень немногие, а свое мнение хотят иметь все поголовно»
В этом случае легко впасть в ошибку, а потому надо обращать внимание на следующее.
1) Действительно ли верен пример; бывают вопросы, в которых единственное возможное решение состоит в том, чтобы случай признать неестественным, например, масса чудес, истории привидений и так далее.
2) Действительно ли пример входит в рассматриваемое понятие; очень часто случается, что это только кажется, и потому вопрос самым простым путем решается при помощи простого точного различения.
3) Действительно ли пример находится в противоречии с выставленною истиной, так как очень часто и это противоречие бывает только призрачным.
Уловка 23. Хороший удар противнику наносит разворот аргумента, то есть, когда аргумент, которым хочет воспользоваться противник, еще лучше может быть употреблен против него самого. Например, когда говорят: «ведь это ребенок, к нему нельзя относиться строго», употребляем разворот: «вот потому-то его и надо учить, чтобы он не вырос и не свыкся со своими дурными привычками».
Уловка 24. Если при каком-нибудь приведенном удачно аргументе противник начинает заметно злиться, надо усиленно пользоваться этим аргументом и даже злоупотреблять им не только по той причине, что он раздражает и дразнит противника, но и потому что благодаря такому факту мы можем быть уверены, что нечаянно напали на его слабую сторону и, следовательно, легко сможем поймать его на чем-нибудь.
Уловка 25. Эту уловку можно употребить особенно в том случае, когда ведется спор между учеными людьми в присутствии неученых слушателей и когда вдруг выявится недостаток в аргументах по существу и даже к оппоненту. Тогда употребляют апелляцию к слушетелям, то есть дается ответ негодный, но негодность которого может определить только человек, хорошо знакомый с существом дела; таков противник, но не слушатель. Поэтому в глазах этих последних противник останется побежденным, в особенности же если ответ выставит его тезис в смешном виде. Все люди всегда рады смеяться, и те, которые смеются благодаря нам, всегда будут на нашей стороне. Чтобы обнаружить фальшь ответа, пришлось бы прибегнуть к длинному анализу и к главным основам науки или, наконец, к другим каким-нибудь источникам, а выслушивать это охотников найдется немного.
Пример. Противник утверждает, что при первоначальном формировании гор масса, из которой кристаллизовался гранит и все остальные горные породы, пребывала в жидком состоянии от жара, то есть была расплавлена. Жар должен был быть приблизительно в 250 °С [11] . Масса кристаллизовалась под прикрывающей ее морской поверхностью. Мы приводим аргумент, апеллированный к слушателям, что при такой температуре – и даже раньше, при 100 °С – море бы выкипело и витало в воздухе в парообразном состоянии. Слушатели смеются.
11
В действительности температура расплава горных пород, находящегося на поверхности земли, (лавы) составляет 500-1200 °С.
Чтобы опровергнуть нас, противнику пришлось бы показать, что точка кипения зависит не только от температуры, но также и от давления атмосферы, а оно при выкипании половины морей до такой степени повысилось бы, что и при 250 °С кипения бы не наступало. Но на это противник не пойдет, так как для нефизиков на это потребовалось бы отдельное рассуждение.
Уловка 26. Апелляция к авторитету заключается в том, чтобы, сообразуясь со знанием противника, воспользоваться авторитетами вместо того, чтобы приводить реальные доказательства. «Каждый предпочитает верить, а не рассуждать» – говорит Сенека. По этой причине легко вести спор, когда на своей стороне имеешь авторитет, уважаемый противником. Чем ограниченнее знание и способности противника, тем большее число авторитетов имеют для него значение. Если же он обладает очень хорошими способностями, то он или мало, или совсем не признаёт авторитетов. Само собою разумеется, что и в этом случае он согласится с авторитетными специалистами в мало ему известных или совершенно неизвестных областях науки, искусства, ремесла, да и то с известным недоверием. Наоборот, люди обыкновенные относятся к ним с глубоким уважением и почтением; они совершенно не знают того, что тот, кто делает из предмета ремесло, любит не сам предмет, но выгоду и пользу, вытекающие из него; им также неизвестно, что тот, кто учит чему либо других, сам не знает этого предмета основательно, потому что у того, кто основательно изучает предмет, обыкновенно не остается свободного времени на обучение ему других. Но у толпы всегда есть много уважаемых авторитетов; поэтому когда нам недостает действительного авторитета, можно взять только кажущийся и привести то, что сказано, в совершенно другом смысле и при других обстоятельствах. Наибольшие же влияние и значение имеют те авторитеты, которых противник совершенно не понимает. Например, люди неученые больше всего уважают латинских и греческих философов. С мнениями авторитетов можно делать все, что угодно; не только допускать натяжки, но даже и совершенно искажать смысл. В чрезвычайных случаях можно даже цитировать авторитеты, существующие только в собственном воображении.