Ермак. Контртеррор
Шрифт:
– Да… Серьезный товарищ, – с нервной усмешкой произнес Николай.
– Это еще не всё, ваше императорское величество. С того же девяносто третьего года товарищ Азеф в Департаменте полиции числится как их секретный сотрудник под псевдонимом «Раскин».
Я сделал паузу, которой немедленно воспользовался Сандро.
– Ну это… Это… – великий князь не выдержал и отпустил хороший морской загиб про морского ежа, у которого в одном месте торчит якорь, дальнейших морских терминов я не понял. Когда Александр Михайлович закончил выражать свое мнение, я продолжил:
– Кроме того, ответственно заявляю,
– Господа, – император вскинул вверх руку и обвел нас всех какими-то больными глазами, – мне надо побыть одному. Оставьте меня.
Когда вышли из купе и достаточно отошли от двери, Сандро резко развернулся.
– Господин полковник, всё, что вы рассказали Ники, – это правда?
– Да, ваше высочество.
Господин капитан первого ранга и командир броненосца вновь завернул красивый морской загиб.
– Что будем делать, господа? – закончив выражать эмоциональное отношение к произошедшему, поинтересовался Александр Михайлович и продолжил: – Прошу прощения за столь яркое высказывание мнения о сложившейся обстановке, но она того стоит.
Интересный вопрос. Косвенных улик, можно сказать, достаточно, чтобы сделать вывод, кто есть организатор этого покушения, а возможно, и двух покушений на цесаревича Николая восемь лет назад.
Великий князь Владимир Александрович – третий сын Александра Второго, дядя нынешнего императора. Он и его жена – великая княгиня Мария Павловна – роскошью своей жизни, поведением последние лет десять давали понять, что тон в придворном блеске задают именно они, как более подходящие на роль первой пары в государстве. С расходами не считались, любили шикарно жить, давали балы, которые долго обсуждали в столице.
Каждый год на несколько месяцев уезжали без всякой нужды в затратные заграничные поездки, где обставляли свою жизнь по-царски, подчеркивая свою особую значимость в Российской империи, достойную императорского статуса. В Петербурге их дворец был центром сбора слухов и критики действий правивших императоров, вначале Александра III, а теперь пошла информация и о критике Николая. Слова его сыночка, произнесенные в кают-компании, о многом говорили.
Из досье, что было уже собрано мною, Владимир Александрович часто забывал о своих служебных обязанностях, что способствовало росту беспорядков, казнокрадства в подчиненных ему подразделениях, но при этом он оставался командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа. И его многие поддерживали из дома Романовых и высшей аристократии, а если взять еще одного дядю Николая – московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, то… Если и он заодно с братом, то нас уничтожат, как мошек!
– Кто Богу не грешен, царю не ответчик. По этому принципу жили мои предки казаки, осваивая Дон. Потом они присягнули царю на верную службу, и я императору Николаю Второму присягу дал, поэтому буду делать то, что должен, а там будь что будет, – произнося эти слова, я твердо смотрел в глаза Сандро.
Великий князь, отведя взгляд, внимательно посмотрел на побагровевшего Ширинкина, который после моих слов кивнул, соглашаясь со мной, и торжественно произнес:
Я с вами, господа.
Глава 3
Трагедия
Уездный город Клин, бывший когда-то по указу Петра Первого почтовым ямом и обслуживающий большое число проезжающих из столицы в Москву и обратно… Вдоль дороги тянулись разнообразные торговые лавки, постоялые дворы, винные погреба, продуктовые склады и другие заведения. Из-за постройки Николаевской железной дороги надобность в ямских перевозках упала, и к концу девятнадцатого века Клин превратился в тихий захолустный городок. Теперь он был представлен Соборной площадью с расположенными на ней каменными торговыми рядами, гостиницей, управой и пожарной каланчой.
Весть о неудачной попытке взрыва царского поезда, в результате которой был разрушен мост через реку Липня, дошла до города, и его жители стояли вдоль дороги, радостно приветствуя кареты, в которых следовал в окружении конвоя спасшийся Николай с семьей и близкими.
Глядя на эту искреннюю радость, верноподданническую любовь клинчан, я думал о том, что же должно было случиться в Российской империи, чтобы через шестнадцать лет эти же самые люди так же радостно приветствовали в моем времени-пространстве отречение императора от престола, а потом с остервенением начали насмерть резаться друг с другом.
Поздним вечером, когда перипетии этого дня закончились, лежа в постели, я вспомнил слова Сандро и удовлетворенно улыбнулся про себя. Такой союзник в настоящее время был очень важен, тем более в области военно-морской политики великий князь был ярко выраженным «тихоокеанцем», хотя и служил на Черном море.
Знакомясь с обстановкой в Морском ведомстве, я пришел к выводу, что в настоящий момент всех его представителей можно было условно разделить на три большие партии: «черноморцы», «балтийцы» и «тихоокеанцы». В зависимости от того, какого «течения» придерживался управляющий Морским министерством, в том направлении и шло большее финансирование. Генерал-адмирал лишь утверждал принятые решения.
«Черноморцы» ратовали за скорейшее развитие Черноморского флота. Мечта о захвате проливов и Константинополя в российском обществе никуда не делась. А события армянской резни, критского кризиса, греко-турецкой войны и возможности переворота в Стамбуле еще четыре года назад сделали эту партию достаточно сильной в решении финансирования строительства кораблей для черноморской эскадры. Ими было буквально выбито из госбюджета строительство двух эскадренных броненосцев «Евстафий» и «Иоанн Златоуст», броненосца «Князь Потёмкин-Таврический», двух крейсеров «Кагул» и «Очаков», четырех минных крейсеров типа «Капитан Баранов» и некоторой мелочи, типа миноносцев.