Эрвиш
Шрифт:
– Кто ты?
– Я человек.
– Не упрямься говори. Настаивал Эх.
– Ты слышал о Пустынниках? Спросил Эрвиш переводя тему разговора.
– Среди песков живут они, в крови топят свои дни. Но скажи как можешь ты управлять другими людьми.
– Силой бытия управляю я. Сила сущего всего, что нас окружает, подвластна мне бывает. Умею ей
– Среди них я жил довольно долго, был привязан я к цепи. Словно пес или собака доживал я дни. Но потом случилось чудо, цепи мог я разорвать и бежать, бежать!
– Знаешь где они сейчас?
– Они кочевники пустыни, их ничто не может испугать, кто их найдет, тот в руки смерти попадет.
– А те кто воли нас хотел лишить и немедля поработить.
– Нет, не видел я таких. И не слышал я про них. И благодаря тебе рабом мне снова не бывать. Свободной жизнью могу поживать. И жизнь тебе свою могу я дать, твоим слугой хочу я стать.
Эрвиш не мог определить, откуда могут быть эти люди. Он осматривал копье, что осталось у него, воины, повинуясь его приказу забыли о нем, но если бы его волевое решение не было услышано всадниками, их могли цбить, пусть даже и в неравной битве.
Древко копья было сделано из твердого дерева, а наконечник был очень узким и острым. Рассматривая сталь, что блестела на солнце, Эрвиш примерно понимал, где она могла быть сделана. Довольная прочная сталь северных стран, ее секрет там был давно известен и некоторое время хранился в секрете, но похоже за последние десять лет секрет блестящей и прочной стали стал известен многим.
Эрвиш дуо том что его путешествие начинается довольно интересно , теперь у него есть слуга, который ему может понадобиться и сам Эх стал интересен Эрвишу, и когда они придут в город он прикажет ему быть свободным.
Слова Эха его не удивили, он хотел стать его слугой, то была его благодарность, он хотел быть рядом с ним, возможно потому что слова монаха были понятны ему и он был первым человеком с которым он мог общаться. Возможно он решил это когда они только встретились и поэтому пошел за Эрвишем, теперь же он открыто сказал об этом.
– Моим слугой ты хочешь стать, свободу на службу поменять. Если воля твоя такова, оставайся со мной пока, а когда увидишь наяву свою судьбу, я тебя отпущу и за службу заплачу.
Эх пригубил еще вина, которое было довольно крепким, все больше что бы успокоиться. Эрвиш то же сделал несколько глотков. Он дал Эху копье, в качестве посоха. А клинок, сняв с копья оставил себе.
– Что за сила есть в тебе, что людьми другими управляет, о своих делах забыть заставляет. Спросил Эх. Осматривая свой новый
– Многое подвластно и известно мне. Ответил Эрвиш.
Эх ничего не сказал, задумавшись, и осматривая свой новый посох.
Местность понемногу менялась. Все чаще стали появляться скудные растения. А равнинная местность становилась все более холмистой. Путникам иногда приходилось обходить высокие валуны. Взбираться на которые было слишком утомительным. Вечером они сделали привал, и теперь разожгли небольшой костер.
Эх разогревал воду на огне, а Эрвиш решил взобраться на высокий и довольно крутой холм. С его высоты он осматривал окрестности, приметив, вдалеке дым от многочисленных костров. Довольно большой караван сделал привал в ночи и похоже люди не боялись быть замеченными, а значит у них были стражники.
– Там есть люди, и возможно много, я видел дым их костров. Сообщил он Эху.
– Не те ли у костров сидят, что хотели обидеть нас как ягнят, свободу нашу отнять.?
– Это не они, иначе увидели их бы мы.
Эх отрыл второй кувшин вина, сегодня вечером он решил не отказывать себе ни в чем.
Когда они поели, а вино, приятной истомой разливалось в их телах, Эрвиш решил побольше узнать о своем путнике.
– Поведай о жизни ты своей. Попросил он Эха.
– Что жизнь моя , все в ней сделал я. Долго жил скитался и терзался. Был рабом и нищим, попрошайкой. Был никем и нелюдим. Уходил и возвращался и до смерти я добрался, но умирать я не хотел, не тот был мой удел. И однажды возродился, в жизнь саму вдруг я влюбился, и теперь живу, и знаю, какую благодать я получаю.
– Благодать понятна мне твоя. Сколько времени знаешь ты себя. Вновь спросил Эрвиш наводящий вопрос.
– Время, что оно, не знает его никто. И я его не видел, будто кто его обидел. Для меня давно не существует уж его.
– Время мне понятно, ему служить приятно. Но как давно , ты освободился от бремени всего.
– Не знаю я не помню, как давно жизнь увидел я легко.
– А где же дом твой, где родные, близкие, друзья?
– Дом мой вся земля, ведь на ней живу я. Родные, близкие друзья, всего этого не познал я. Только люди остальные, что живут как не живые. И думают они, что я безумней чем они.
А у меня видимо нет дома, в котором живет Эх. подумал Эрвиш.