Escape. Выход
Шрифт:
– Как его сюда только отпустили? – удивился он.
– Вытянул короткую соломинку, когда тянули жребий, кто меня повезет, – усмехнулась тетушка. – Не без моей помощи, конечно. Зато отдохнул мальчик…
Мальчику Максиму в мае исполнилось сорок три.
– А что молодая супруга?
– В ярости! – сказала Александра Дмитриевна и довольно улыбнулась.
Антон решил, что для своих девяносто двух лет она выглядит просто прекрасно. Короткие темные волосы были лишь слегка тронуты сединой, и то только на висках. Некогда ярко-зеленые глаза выцвели, но все еще горели знакомым с детства огнем. Ее супруг ушел из жизни три года назад, и тогда им казалось, что она не оправится. Но тетушка держалась молодцом.
– Спасибо тебе, Антош! – проговорила
– За что? – спросил он.
– За то, что решил потратить лето на общение со старухой. Одну меня сюда бы не выпустили.
– И правильно сделали бы! – заметил Антон.
Солнце припекало, желудок жалобно заурчал, требуя еды. Отличный повод избежать неприятного разговора. Антон помнил, сколько пришлось выслушать ему от матери и дядьев. С отцом он и так не разговаривал больше года. С тех пор, как ушел из школы сначала в творческий отпуск, а теперь насовсем.
Он поднялся и направился к дому.
– Со всеми поругался? – спросила тетя Шура.
– С дядей Юрой. И с дядей Эдиком. И с мамой.
– Сварить тебе пельменей?
– Я сам!
– Сам так сам… – донеслось ему в спину.
Антон резко остановился, развернулся и, глядя на тетушку, произнес:
– Я так устал, теть Шур. И я ничего уже не понимаю!
– Пожалуй, стоит испечь оладьи, – ответила Александра Дмитриевна, поднимаясь.
– На ужин! Сейчас пельмени и купаться! А с завтрашнего дня можете нагружать меня работой.
– У тебя правда отпуск до конца лета?
– И даже больше, – он улыбнулся. – Я не вернусь в школу. Не в этом году.
Озеро было ледяным. Абсолютно новенькая на вид плоскодонка с номером дома на носу покачивалась посреди небольшого залива. Антон отошел подальше от причала, но к деревенскому пляжу на противоположном берегу приближаться не стал. Поднял весла, скинул футболку и сиганул в воду с кормы. Три длинных гребка, и ноги коснулись песчаного дна. Антон вышел на берег и оглянулся. Вокруг ни души. Еще день, может два, и к выходным Заузье наполнится детскими голосами, ревом моторок и запахом шашлыка. Сонное царство придет в движение, люди потянутся на пляж. На Селигере лето вступит в свои права. От осознания того, что в ближайшие дни, и даже месяцы, нет необходимости возвращаться в Москву, на сердце потеплело. Антон напомнил себе, что в первую очередь нужно разобраться с интернетом, чтобы иметь возможность связаться с Варькой. А еще выбрать себе комнату и обустроиться. И обязательно прокосить тропу через поле к пляжу из их тупичка. Он собирался задержаться здесь на все лето, а с соседями нужно дружить.
Антон снова зашел в воду. Нырнул и поплыл на пределе дыхания к лодке. Крякнув, подтянулся и с трудом перевалился через борт. Вспомнил, как в детстве они легко запрыгивали в ялик, и усмехнулся. Сорок один год – это не шутка. Это больные колени и плечо, как минимум. Нужно снова начать бегать по утрам… Или вечерам?
Привязав к причалу лодку, Антон занес весла в их баньку, проверил замок и отправился вверх по улице к дому. В Заузье на первой линии от воды ставили бани. Традиции этой было много лет, и никто из дачников так и не рискнул ее нарушить. В банях хранили моторы, весла, спасжилеты и снасти. А зимой и лодки. Антон обратил внимание, что сейчас большинство причалов, скорее даже мостков, были в отличном состоянии. А сколько заноз они нахватали здесь в детстве! Однажды кто-то из близнецов налетел пяткой на огромную щепу. Занозу размером со стопу удаляла баба Нюта. Севка, кажется это был он, орал белугой. Бледный Макс изо всех сил старался сдержать тошноту, а Сашка помогала бабушке, не обращая никакого внимания на крики. Сам же Антон, вместе со вторым близнецом, сидел на улице, стараясь игнорировать вопли потерпевшего. Спустя всего пару часов самой большой трагедией стало то, что Севке на целую неделю запретили лезть в воду, угрожая отправкой в Москву.
Антон пришел вовремя. Александра Дмитриевна только что сняла с плиты суп – густые, наваристые щи на мясном бульоне. Такие всегда готовила баба Нюта.
– Теть Шур, помочь?
– Чем это? Руки мой, и за стол. Голодный?
– Как Севка и Славка вместе взятые! – ответил Антон, а тетушка засмеялась.
– Как вода? Искупался? – спросила она, как только сели обедать.
– Отличная. Взбодрился и сразу скинул лет так тридцать, – Антон сладко потянулся. – Вздремну часок и пойду покошу.
– Всеволод звонил. Завтра к обеду будут. Велят тебе найти и растопить мангал.
– И больше ничего?
– И баню. Но баню пусть сами греют. Сами делали, сами пусть и возятся.
– Они часто сюда приезжают? – спросил Антон, заметив, что тетя Шура недовольно поджала губы.
– Они только и приезжают, дом в порядок привели. Отопление вот. Баню заново отстроили. Погуляют да уедут. Молодость… Все бы им развлекаться!
Антон фыркнул. Севка и Славка были моложе его на год.
После смерти супруга и до этого лета Александра Дмитриевна была в Заузье только раз. Вместе со старшим сыном Юрой и внучкой Сашкой они разобрали вещи, вывезли все ненужное и отдали старый дом на растерзание близнецам.
Антон позвонил ей в конце мая. Сказать, что Варя улетает. Насовсем. Он был расстроен. А еще немного пьян. И тогда Александра Дмитриевна предложила вместе бежать из Москвы. В сообщники, по старой памяти, они взяли Сашку, которая план одобрила и общественное мнение подготовила. Правда, от шквала звонков разъяренных родственников Антона это не уберегло. По их мнению, он был слишком юн и безрассуден.
После обеда он самоотверженно вызвался помыть посуду, но тетя Шура заявила, что с парой тарелок она еще в состоянии справиться самостоятельно. Настаивать Антон не стал. Из трех небольших, но уютных спален, расположенных на мансарде, он выбрал ту, что окнами выходила в яблоневый сад. Сразу за деревьями начиналось поле, а за ним озеро. Антон решил прилечь всего на полчаса, не больше. Но то ли сказалась усталость последних дней, то ли свежий воздух творил чудеса – уснул он мгновенно. А проснулся от разговоров под окном. К тете Шуре пожаловали гости. Вставать не хотелось, но рука сама потянулась к телефону. Шел пятый час. Короткое сообщение от Ольги, что Варя еще в пути. От самой Варвары новостей не было. Мобильный интернет практически не ловил. Антон решил заняться связью немедленно, но вспомнил, что обещал покосить тропинку к пляжу.
Спустился вниз, порылся в поисках триммера в сарае. К его удивлению, техника была в полном порядке, и даже канистра с бензином и пластиковая бутылка с моторным маслом стояли рядом. Когда он вышел на улицу, гостя уже и след простыл.
– Проснулся? – спросила тетя Шура и, бросив на косилку скептический взгляд, добавила: – Комары сожрут. И гнус.
– Не успеют, – отмахнулся Антон.
– Как знаешь, – не стала спорить тетушка. – К ужину-то возвращайся, косарь!
– А оладушки будут?
– Будут!
– Тогда точно вернусь!
Александра Дмитриевна ушла в дом, а Антон отправился в сторону выходившей в поле калитки. Того, кто косил здесь последний раз, силы покинули мгновенно. В саду была проложена тропка в два шага шириной и все. Видимо, у Максима действительно был замученный вид, раз тетушка не стала настаивать на большем.
Мотор завелся с первого раза, Антон опустил защитные очки и принялся за работу. По полю от их дома до песчаного пляжа было минут пять ходьбы. Молодая сочная трава поддавалась легко, но несмотря на это, футболка мгновенно стала мокрой от пота, а гнус и комары атаковали непрерывно. Но Антон держался до конца. Наконец, оставив триммер в зарослях, он стянул через голову футболку и с разбегу нырнул в озеро. Солнце клонилось к закату. Антон лежал на воде, раскинув в стороны руки и ноги, и смотрел на высокое небо, на котором не было ни облачка. Сколько раз они лежали так с Сашкой, Максом и близнецами? Почему Варя, его собственная дочь, приезжала сюда всего пару раз, да и то – в раннем детстве? Почему он забыл, каким счастливым был здесь? Они все забыли…