Ещё один день
Шрифт:
– Физическом. Я не привыкла быть такой беспомощной.
Черт, да я ненавидела это все! Я ощущала себя такой слабой и бесполезной, что только от этого чувства хотелось выть и бросаться на стены пустой квартиры.
Элли понимающе кивнула.
– Резонно. Что интересного произошло с тобой сегодня?
Я пожала плечами и провела пальцами по волосам.
– За последние три недели самое интересное, что произошло со мной, это мои визиты в полицию.
Я поежилась, вспоминая эти самые визиты. Сначала приходить в полицию для меня было сродни казни. Я сидела на жестких стульях и прятала взгляд, считая себя виноватой в том, что со мной произошло.
Я смотрела на мужчин в форме и нервно сглатывала, потому что мне казалось, что и они обо мне того же мнения. И я боялась, что кто-то из них скажет это вслух. И это добьет меня.
Но сейчас… Спустя уже какой-то по счету визит я заходила в участок и испытывала раздражение. потому что полицейские смотрели на меня, прекрасно понимая, что я снова пришла ни за чем.
А потому страха не осталось. Только тотальная усталость.
Элли внимательно посмотрела на меня.
– Сойера так и не поймали?
Я покачала головой. Меня накрыла волна тоски и отчаяния.
– Он ловко скрывается. Или покинул страну, не знаю.
Мой голос дрогнул.
Это казалось невероятным. И мне казалось, что полицейские прикрывают задницу моего бывшего мужа.
Как так вышло, что простого парня без богатых влиятельных родителей и друзей не могла найти вся рать Шалтая-Болтая?!
– Расскажи мне о последнем визите.
Я закатила глаза. Изнутри поднималось хорошо спрятанное – а точнее забитое в самый темный уголок души – раздражение.
– Это было вчера утром. Я еле поднялась к ним по лестнице, а они усадили меня на стул, угостили пончиком и сказали, что делают все возможное. И все. Делают все, чтобы разыскать Сойера. И все. Опять.
Я запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза. Каждый раз одно и то же. И вчера я не сдержалась.
Я закричала на молодого мужчину, который был со мной так мил, что у меня от его поведения скулы сводило, будто я килограмм мороженного за раз съела.
– Ты злишься на них?
Я тряхнула головой и посмотрела на девушку горящим яростью взглядом. Она выгнула бровь и склонила голову набок в ожидании ответа.
«Дыши, Хоуп».
– Да, я очень злюсь.
Мой голос в теории мог обратить психолога в кучку пепла, но она лишь кивнула и сделала какую-то пометку в своем блокноте.
– А на себя?
Я застыла и задержала дыхание.
Элли задавала этот вопрос уже не один раз. И каждый раз ответ на него был… разный.
Девушка внимательно посмотрела на меня.
– Хоуп?
Я набрала побольше воздуха в грудь и свободно расправила плечи. Улыбнувшись силе, растущей внутри меня, я честно ответила.
– Больше нет. Совсем не злюсь.
Психолог несколько секунд смотрела на меня. Ее губы тронула легкая улыбка. Я сидела, сильная и смелая, и смотрела на нее в упор.
– Это правда, Элли. Себя я больше не виню.
Я вздохнула и сглотнула.
– Это правда.
– Повтори то, что мы всегда говорим.
Я набрала в грудь побольше воздуха, чувствуя, как примерзает к позвоночнику желудок.
Эту мантру я повторяла почти каждую минуту на протяжении первых двух недель после нападения.
– Я не виновата в том, что со мной произошло.
Элли несколько мгновений помолчала, а потом удовлетворенно кивнула.
– Сегодня я тебе верю.
Я слабо улыбнулась. Это была победа.
Победа была не в том, что Элли поверила моим словам. Победа заключалась в том, что я сама наконец-то верила в то, что говорила. Самой себе и ей. Моему психологу.
Элли задумчиво прикусила губу и прищурилась.
– Нам нужно кое-что обсудить.
Я вопросительно выгнула брови, и девушка вздохнула.
– Хоуп, что насчет Логана?
Стоило мне расслабиться и успокоиться, тело прошиб разряд тока. Я едва не задохнулась от пронзившей грудь боли.
«Нет, нет, нет!».
Я зажмурилась и тяжело задышала, мотая головой.
– Элли…
– Хоуп, ты должна ответить на мой вопрос.
Я зарычала, сжимая кулаки и точно зная, что будет дальше.
Перед взглядом встали разноцветные глаза и белозубая широкая улыбка. А вслед за этим – занесенная для удара бита.
Ногу пронзила боль. Следом за ней – руку. Заныло плечо. Я словно наяву услышала хруст костей.
«Ты будешь моей. По своей воле или против».
«…сделает это против твоей воли…».
Голоса двух мужчин слились в один.
Меня накрыла паническая атака. Я наклонилась вперед, сжимаясь в клубок, и заскулила. Я начала задыхаться.
Словно откуда-то издалека до меня доносился голос Элли:
– Хоуп! Хоуп! Открой глаза!
Мутным от боли взглядом я посмотрела на экран смартфона.
Девушка выглядела встревоженной. Напуганной даже. Впрочем, как и каждый раз, когда мы начинали разговор о Логане, и меня сгибало пополам, швыряло на стены или разматывало по полу. А все потому, что переломы начинали ныть и болеть, шрам горел огнем. А в голове барабанным боем звучало каждое сказанное Сойером в ту ночь слово. И шепот Логана.
«Я люблю тебя, Хоуп. Люблю».
– Хоуп! Ты в безопасности! Слышишь?!
Я судорожно вдохнула, мотая головой. По щекам текли слезы. Легким не хватало воздуха. Желудок грозился вылезти через глотку.
– Хоуп, все хорошо! Здесь только ты и я! Слышишь?!
Я огляделась кругом, будто проверяя ее слова.
Сердечный ритм сошел с ума. Если бы я была подключена к этому дебильному пищащему прибору, доктора бы уже точно обкололи меня конскими дозами седативного.
– Ты в порядке, Хоуп! В порядке! В безопасности!