Еще один шанс на любовь
Шрифт:
Алекс подхватил ключи от машины. Сунул телефон в карман. Все-таки хватит на сегодня работы и душащей атмосферы офиса. Да и погода не мотивировала, а скорее угнетала. Так что Алекс нашел кучу отговорок, которые заглушили чувство вины внутри. Сосредоточиться все равно никак не получалось. И как он с такой концентрацией построил многомиллионный бизнес? Интересный вопрос.
***
Руби выбежала из лифта, щелкая на кнопочку на брелке сигнализации. Машина, ждущая хозяйку на парковке со вчерашнего вечера, пискнула, привлекая ее внимание. Батлер приземлилась на водительское сиденье.
Да, она бессовестно
Девушка провернула ключ в зажигании. Машина слишком громко загудела, затем замолчала. Батлер выругалась себе под нос. Попробовала еще раз завести старушку. Ничего не вышло. Руби устало опустила голову на руль. Сил злиться на жизнь не осталось. Да и вообще испытывать хоть какие-то чувства тоже.
Придется взять такси, раз малышка отказывалась вести девушку домой. Руби заблокировала машину, пытаясь понять, где же она в жизни так оступилась и за какие проступки теперь расплачивается. Точнее, не теперь, а всю жизнь. Сначала смерть родителей, потом Энн. Потом тяжелое расставание с Алексом и потеря всех друзей. Сейчас в личной жизни снова происходит бардак, а над головой нависла угроза потерять компанию.
Девушка вышла под дождь, который, словно издеваясь, начал лить с удвоенной силой. Руби прикрыла голову сумкой. Зачем брать зонт, если на парковке тебя ждет машина? А у жизни, как всегда, свои планы. Почему-то в последнее время Батлер буквально преследует дождь. Словно сама природа чувствует ее внутреннее состояние. Романтично звучит, да? По факту же просто год выдался дождливый.
Привычно громкий Нью-Йорк сейчас поражал своей тишиной — машин на дороге почти не было, люди не бежали к метро и остановкам, только шум дождя разрезал тишину большой улицы. Поймать такси сейчас будет не простой задачей.
Настроение стремительно летело еще дальше вниз с каждой минутой ожидания. Ни одного такси, лишь равнодушно проезжающие машины. Одежду уже можно было выжимать. Хотелось кричать, проклинать весь мир. Злость вернулась и ощущение безысходности вместе с ней.
Черный автомобиль, плавно обтекаемый мягкими линиями, затормозил около тротуара. Дверь открылась изнутри, откуда появилась голова Кинга. Алекс кивнул на пассажирское сиденье. Руби отрицательно помотала головой, отходя подальше от машины. Парень закатил глаза.
— Не заставляй запихивать тебя в машину силой! — проговорил Алекс, перекрикивая дождь.
— Я не сяду в твою машину! — включила самую неверную тактику — избегание.
— Отбрось гордость, Батлер. Ты промокла, заболеешь, кто будет следить за компанией? Ева, которая отвлекается на конфетки от твоего дружка? Или будешь следить за всем по скайпу? — подначивал парень. Руби заинтересовано повернула к нему голову. Алекс пожал плечами.
— Ну не хочешь, не надо. — расслабленно протянул парень, потянулся, чтобы закрыть дверь. Батлер закатила глаза.
— Ладно, ладно! — девушка села в машину, стряхивая с себя воду. Кинг ухмыльнулся, нажимая на педаль газа, когда она захлопнула дверь. — Про какие конфетки ты говорил? — Алекс рассмеялся, не отрывая взгляд от дороги. А Руби не могла оторвать глаз от него — руки сжимающие руль,
— Так ты будешь отвечать? — переспросила Батлер, отвлекая в первую очередь себя.
— Подумай своей прелестной головой, кнопка, — уклончиво ответил Алекс, сворачивая на нужную улицу. Руби задумалась, перебирая догадки. На лице возникло искреннее удивление, потом понимание.
— Ева подкорректировала мое расписание за конфеты? — Кинг кивнул, подтверждая ее теорию. — Но откуда ты об этом знаешь? — парень пожал плечами, загадочно улыбнулся.
— У меня свои источники. — Руби закатила глаза. К чему это притворное превосходство?
Машина затормозила у подъезда девушки. Она благодарно улыбнулась Александру, выпрыгивая из машины. Дождь потихоньку сбавлял обороты. Руби забежала в дом, мечтая скорее оказаться в тишине и тепле.
Уже возле квартиры заметила, что забыла сумку в машине Кинга. Сумку, в которой остались ключи от квартиры и телефон. Хорошо, что она оставляла запасные ключи консьержу. Но больше всего ее волновали не ключи. Главное, что было в сумке и сейчас находилось в машине Кинга — те фото. Краски отлили от ее лица, заставляя замереть на лестничной клетке. Уже привычное чувство страха сковало ее тело, отключая здравый смысл, включая панику и запуская калейдоскоп мыслей о людях, которые знали или могли узнать о этих фото. И круг лиц стремительно сужался до трех человек — сама Руби, Кинг и… Ева, которая могла проболтаться Стефану.
***
Алекс остановил машину, глянул на пассажирское сиденье, где еще десять минут назад была Руби. Заметил на полу сумку. Улыбнулся, вспоминая ее рассеянность. Странное тепло разлилось в груди, сменяясь неожиданной грустью. Вроде знаешь человека от и до, а он для тебя уже давным-давно чужой и, вероятно, является уже совсем другим.
Он поднял сумку, перекладывая ее на сиденье. Из нее выпал белый конверт. Кинг уже собирался убрать его обратно, но внимание привлек цветной уголок, торчащий из открытой бумаги. Алекс потянул за краешек фото, потрясенно замирая с фото в руке. Он и Руби счастливо целуются, она запустила руки в его волосы, притягивает его ближе, а он сжимает ее талию. Он просмотрел остальные фото из конверта. Брови сдвинулись к переносице, выдавая задумчивость на лице парня.
Глава 13
Нервный цокот каблуков по плитке разрезал тишину еще не заполненного людьми офиса. Руби напряженно сжимала ладони в кулаки, оставляя следы полумесяцев на коже. В мыслях же возносила молитвы о том, чтобы Кингу не стало известно о фотографиях. Почему-то очень не хотелось ставить его в известность, заставлять читать договор, рискуя самой остаться на улице.
Девушка не была уверена в том, что он уже на месте, но сидеть в своем кабинете она просто не могла. Руби прибрала все ящики в своем столу, перебрала документы, черновики. Залезла на верхние полки шкафов вдоль стен. Выпила кружку кофе. Или пять. Сейчас она вряд ли вспомнит, но вот трясущиеся руки, излишняя напряженность в теле выдавали переизбыток кофеина в организме. Но на это совершенно все равно, когда на кону стояла не только репутация, но и жизнь в целом.