Еще один шанс. Часть 1.

Васильев Иван Сергеевич

– Вона, как! Слушай, раз ты ничего не помнишь.
– Коробейников с интересом осмотрел пришельца.
– Давай отгадать попробую - кто ты таков? - Он откинув полы кафтана и присел рядом с путешественником на траву.
– Я слова пущать не буду на ветер. Бог-весть быстро догадаю - что, да почем!

– Судя по одежде - ты купец.
– Прохор начал расследование. Поглаживая бороду, рассказчик сочувственно покачал головой и начал рассуждать степенно.
– Она у тебя богатая, заморская. Значит - иноземный купец.
– У незнакомого следователя появились первые выводы.
– Далее... Бороды нет - бреешься. Живешь за границей. У нас уважаемые люди, купцы, бояре,

государевы слуги бороды носят. Опять же по возрасту - молод. Значит не купец, а скорее сын купца. Посмотрим на одежду.
– Собеседник потрогал рукав незнакомого одеяния.
– На тебе богатый халат. Халаты - купцы носят... Где? В южных странах. В Халопьево купцов в таких халатах было много... Всяки товары купляют - за моря - окияны развозят...

– Итак, - "Комиссар Мегре" значительно поднял палец.
– Ты сын купца из южной заморской окраины! Ну, вспомнил что-нибудь ещё?
– Местный догада вопросительно уставился на вояжера.

Ухмыльнувшись, Алексей посмотрел на себя. На нём был махровый, банный халат темно-синего цвета. Он был длинный, почти в пол, с широкими рукавами и большим капюшоном. Но что-то молодым сыном заморского купца он себя не ощущал.

Засунув руки в карманы. Выложил всё, что там было рядом с собой на траву. Образовалась небольшая кучка из зажигалки, перьевой ручки из японского набора, подаренного ему на день рождения "Конторой" и сложенного вчетверо листка с заказом на изготовление лекарств.

Прохор осторожно взял и развернул выписанный рецепт. Внимательно осмотрел его.
– Вот, глянь! У тебя даже документ есть с печатями - важный.
– Он сообщил с деловым видом.
– Написано, правда непонятно и не по-нашему. Но... сразу видно бумага серьезная, дорогая. И главное - печати стоят.

Купец легонько поводил пальцем по бланку. Перевернул его несколько раз. Понюхал. Аккуратно поцарапал ногтем. Ничего не получилось.

– Да, сударь! Вон оно, что! Видно ты человек уважаемый - хоть и не помнишь о себе ничего, - торговец произнес через некоторое время, так и не разобрав текста на документе.
– Может быть, даже сын посла или представителя, какой заморской кумпании. Не для того, чай такие бумаги выданы.

– Ещё бы не уважаемый, - Рязанцев согласился на предположения купца.
– Сам до сих пор не могу понять, что там написано. Руки бы докторам за их почерк оторвать. Приходишь, лекарство заказывать в аптеку, а, что тебе надо и как это называется - сказать не можешь.

– Это, что за невидаль?
– вновь активизировался Прохор. Он показал на ручку и зажигалку лежавшие рядом друг с другом.
– Знатной работы штучки.
– Купец поцокал языком. Поведай, про них?

– Это ручка для письма. В ней чернила. Ей по бумаге пишут.

– Перо для письма, - Прохор перевел для себя незнакомое слово.
– Сделано чудно и отменно.

– А это - зажигалка. Зажигает огонь.
– Странник показал собеседнику принцип работы. Открыл металлическую крышку, щелкнув по кремню, зажег огонек. Потушил его, передал купцу.

– Ишь, ты!
– Огниво, - Прохор удовлетворенно кивнул головой.
– Добро сделано и метал такой... необычный. Руке так ладно и хорошо.
– Он взял зажигалку и начал крутить её как подросток, щелкать колпачком, зажигать огонь.

– Да... Гляди-кось какие занятные вещицы...
– купец выдал одобрение, наигравшись. Он внимательно посмотрел на собеседника. Прищурил один глаз и деловито поднял палец к верху.
– А скажи, мил человек? В какой сторонушке такое диво делают?

– В Японии, - не ожидая от себя подобного слова, брякнул найденыш.

– Ишь, ты! Я-по-о-ни-и, - "взрослый ребёнок" произнес с удивлением и почитанием как Эллочка из "Двенадцати Стульев".
–

Слушай молодец, а чего ты развалился на дороге? Давай я тебя до ближайшей деревни довезу. До неё почитай семнадцать верст. Может, вспомнишь чего. Мне расскажешь. Ехать-то всяко лучше, чем пёхом идти. А ты мне за это подаришь своё огниво. Ну, как? Давай, соглашайся!

– Ладно, - скиталец согласился.
– Только не до деревни, а до Москвы. Хочется на город посмотреть - столица всё-таки!

– Да! А тебе палец в рот не клади. До Москвы-то почитай ещё два дня пути, - Прохор удивленно посмотрел на незнакомца. Он явно не ожидал такого ответа от найдёныша.
– Есть-таки в тебе наша купеческая закваска, - Коробейников хитро прищурился, продолжая крутить зажигалку в руках.
– Ладно, "буть" по твоему. До Москвы, так до Москвы.
– Торговец почесал пятерней лохматую бороду.
– Садись покуда! Поехали подальше от греха! И так, тут долго стоим - не ровен час лихие люди понаедут.
– Он поднялся с земли. Подошел к своим спутникам. Мельком осмотрел повозки, после чего произнес...
– Дай бог нам добрый путь да прибыток.

– Дай бог, - караванщики повторили его фразу, перекрестились, расселись по телегам и продолжили прерванное движение.

***

В начале поездки Рязанцеву сразу стало понятно, что Прохор не оставит попыток узнать про него больше. Он будет пытаться различными способами разбудить его память.

– Молвишь ты чудно, - Коробейников продолжал пытать неизвестного попутчика.
– Мудрено! Вроде как по-нашему и в тоже время, будто на другом языке. Слова звучат у тебя всё время незнакомые. Кажется, что говоришь на нескольких языках. И в то же время многих слов наших не понимаешь? Я не встречал такого!
– Караванщик задумчиво почесал затылок.
– Послушай! А может твои родители умерли, когда ты был маленьким? И тебя воспитали басурмане? Вот ты и говоришь, путая и коверкая слова?
– Он с надеждой посмотрел на Алексея.
– Ну, что скажешь? Давай ка я по их нему тебе расспрос учиню... Мерхаба адыныз нэдир?

– Аффедэрсиниз тюркче бильмиёрум...
– вояжер ответил по-турецки "на автомате".
– Вот чего-то такое вспоминаю по-незнакомому, а чего вспоминаю, понять не могу.

Коробейников удивленно поднял голову и вопросительно открыл рот.
– А ну, переведи, чаво сказал?

– Я, произнес что-то?
– найденыш уставился на купца недоуменно и глупо.

Прохор почесал затылок, затем пристально посмотрев на незнакомца. Потом повернулся с одного бока на другой, поудобнее устраиваясь в повозке. Отмахнулся от мошки, кружившей возле лица. Покусал задумчиво губы. И вдруг внезапно спросил.
– А ты... случаем не Емельяна Баженова беглый сынок? Ну, тот, который до тридцати лет сидел на печи, а посля к дочке Прокофия Мироныча - Милославке женихаться ходил? А потом вы вместе с ней убёгли?
– следователь из народа решил зайти с другой стороны.
– До сих пор вас ищут!
– Попутчик взял небольшую паузу и что-то долго считал в уме.
– Да, нет... Кажись, не похож? Тот, здоровее был и черноволос...

На какое-то время дознаватель замолчал. Наверно вспоминал подробности происшествия. Или подсчитывал вознаграждение за поимку беглецов. Покивав кому-то головой, он снова внимательно осмотрел попутчика.
– Погодь... Послушай добром... А ты часом не сын воеводы Слободникова?
– снова оценивающий взгляд.
– Так того в детстве сказывают цыгане украли и бродячим артистам подкинули. А те его в Царь граде продали. А потом говорят - он стал евнухом!

Воодушевленный внезапным озарением Прохор на какое-то время ушел в себя. В раздумьях поднес руку ко рту и начал грызть ногти.