Еще один шанс. Часть1

Васильев Иван Сергеевич

– Да-а, тебе будет...
– точно не он.
– Опять долго считая что-то на пальцах, выдал купец.
– Того Евпатий звали и ему сейчас по моему раздумью... почитай - лет пятьдесят. А тебе годков-то поменьше! - А может быть? Ты племянник Силантия Акимыча?
– Снова с надеждой посмотрел на странника Коробейников.
– Знавал такого? Ну, как же? Да его вся Москва знает! У него же дом сожгли у Мясницкой слободы - ещё в прошлом году.

Томимый желанием рассказать интересную историю Коробейников приподнялся. Подвинулся поближе к страннику

и начал рассказ...

– С ним вообще занятная история произошла. Знамо, мальчонка, ловкастый был - да несмышленый. Ушел он четыре года назад в ночь на Ивана Купала цветок папоротника искать, да так и не вернулся. Сильно уж говорят, клад хотел найти. Кстати на тебя был похож. Такой же белобрысый, синеглазый и с ямочкой на подбородке. Ты случаем не его племянник?

– Да, нет... Вроде не его, - новоявленный турист во времени ответил неуверенно.

Под звуки неторопливого бормотания Прохора о том, чьим мог быть сыном, внуком или ещё непонятно кем попаданец задремал. Очнулся он от пристально взгляда Прохора, который так и не перестал крутить в руках его зажигалку.

– Слушай, попутчик дорогой! Я вот, что хотел у тебя спросить?
– Он взял паузу и хитро посмотрел найденышу в глаза.
– А Япония-то...
– это где?

– Где - где?
– "Сонная тетеря" передразнила Прохора.
– Не помню!

В это время повозка проезжала мимо стоявшей у дороги кареты. Недалеко от неё на небольшом раздвижном стульчике сидел человек в шляпе с пушистыми перьями.

– Вон глянь, мил человек, - Прохор обратился к страннику.
– Ишь-та, песьи морды да свинячьи уши!
– Он недовольно выругался.
– Ещё иноземцы! Причем явно немчины. Отдохнуть остановились. До ветру сходить приспичило. Вона как, их бедных умотало по нашим дорогам-то ездить.

– А почему немчины?
– странник заинтересовался.
– У них на лице написано или ты учуял их по запаху?

– Нечто по запаху?
– Коробейников не понял шутки. Он приподнялся. Осмотрел иностранцев. И начал рассуждать с деловым видом знатока из передачи "Что, Где, Когда".
– Вот погляди - как я кумекаю... Карета не наша. Одеты по-другому. Расселись на стуле, отдыхают, прямо на дороге... Да, ещё лалакают не по-нашенски... аспиды! Креста на них нет!

Не торопясь купцы проезжали мимо иноземной кареты. Возницы всматривались в неё как на некое чудо. Путник вспомнил, что именно так посетители зоопарка смотрят на новое животное, впервые привезенное из какой-нибудь Папуа - Новой Гвинеи.

– Поведай ка мне, попутчик?
– Прохор отвлекся от своих мыслей, - пошто они все к нам едут? Мёдом им намазано - что ли? Сидели бы у себя дома, ироды - покуда всё хорошо. Занимались бы своими делишками. Ан нет - всё к нам. Тьфу, поганые!
– Торговец смачно сплюнул.

Коробейников ненавистно посмотрев на иностранную карету конкурентов. После чего перевел взгляд на незнакомца.
– А тебе эта карета память не вернула? Ась?
– Я уж грешным делом подумал - может знакомые, какие? Али встречались, небось где?
– опять проснулся профессиональный интерес у Прохора.

– Нет, - ответил скиталец. Он приподнялся и посмотрел на иностранца сидящего недалеко от кареты.
– Нет, не видел ранее, таких. Хотя... Сейчас... Попробую кое-что вспомнить... или узнать.
– Путник озорно спрыгнул на траву с повозки и направился в сторону незнакомцев.

– Куда те, нечистая сила! Постой!
– Прохор попытался, остановить потерявшего память глупого пассажира.
– А ты владеешь языками-то их ними? А то вертай назад.

– Да разберемся!
– пришелец ответил Кирьяну уже про себя.
– Язык - не главное в общении. Хотя говорят - может довести до Киева.
– Он огляделся по сторонам, и недолго думая, бегом устремился к карете.

***

Кавалер Франсуа де ля Риссо вёз французскому доверенному в Москву тайное письмо от маркиза де Круаси. Это был первый визит родовитого дворянина в Россию. Ему сразу не понравилась эта варварская страна с бесконечными лесами и однообразными полями. Он с ужасом смотрел на страшные, разбитые русские дороги с ямами и колдобинами, которые встречались на каждом шагу. Они выматывали и отнимали силы у благородного шевалье так, что поездка в карете была просто невыносимой.

– О... Мой Бог!
– переживал Франсуа.
– Бордель дёмэрд! Итасёр!
– Он по-крестьянски грязно выругался.
– Никогда! Никогда больше не соглашусь на такую ужасную поездку.

Карета в очередной раз сильно подпрыгнула, после чего колеса противно застучали.

– Кальвэр!
– путешественник скрипя зубами, продолжил высказывать своё недовольство в ярких выражениях.
– Ах, если бы не это поручение маркиза. И не долг отца.
– Повозку дернуло в сторону, и француз сильно ударился коленом о походный сундучок с вещами.
– Мо шье саль! А табарнак!
– Потерпевший схватился за колено и начал тереть его.

– Нет... И ещё раз нет!
– Француз "в сердцах" проклинал судьбу - злодейку.
– Ни за что, я больше не покину свое родовое поместье в Бургундии. И уж точно не отправлюсь в эту далекую и дикую Московию.

Экипаж снова сильно тряхнуло. Внутри его, что-то застучало и заскрипело.

– Жак! Да останови ты эту чертову карету, - де ля Риссо изнывая от жары и тряски, выкрикнул своему кучеру.
– Этот дряхлый "рыдван" сведет меня в могилу.
– Осторожно словно боясь запачкаться, иноземец вышел наружу и с облегчением уселся на приготовленный для него стульчик.

По-летнему было жарко. Легкий ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо кавалера. Пахло конским потом, пылью и горьким привкусом спелого полевого разнотравья. Кавалер снял камзол и положил его к себе на колени. В который раз шевалье ощупал его в тех местах, где были зашиты бумаги и документы. Всё было на месте. Там, снизу, за подкладом зашита тайная почта, ради которой он ехал в эту страну. Вот здесь, во внутреннем кармане доверительные письма и паспорт с разрешением на пересечение границы. А вот тут последнее письмо от его возлюбленной Софии. Несколько листков мелко исписанных на французском языке твердым и красивым почерком.