Ещё одна жизнь. Том 1

Holly Hope Karter

Горечь заполнила рот, но я быстро встряхнулась.

«Значит, так тому и быть».

Я должна была думать о других людях. О себе. О своем мужчине.

***

Чем лучше становилось Логану, тем сильнее он спорил. До вздыбленных вен. До порванных легких.

Сначала на тему того, что обезболивающие лекарства ему не нужны. Он твердил, что из-за них ему снятся кошмары. И каждый раз, вспоминая про эти самые кошмары, Грин бросал на меня виноватые взгляды. Но я лишь улыбалась в ответ,

холодея нутром.

Чем дольше его мучили кошмары, тем сильнее я убеждалась – дело было не в лекарствах. Совсем не в них. Но, кажется, Логан был не готов принять этот факт. И когда врачи, скрипя зубами, согласились на его условия, я лишь прикрыла глаза и набрала побольше воздуха в грудь. И взмолилась, чтобы Грин оказался прав.

Но одной победы моему мужчине было недостаточно. Логан не переставал спорить с докторами. Едва встав на ноги, он твердил, что ему пора бы уже начать заниматься спортом. И на каждое возражение уставших от его напора врачей он широко улыбался и повторял:

– Чем дольше я буду это откладывать, тем дольше я буду восстанавливаться, разве нет?

Его не смущал тот факт, что он не мог толком ходить. Что физиотерапевт, мужчина в два раза меньше Грина, трусливо смотрел на меня в каждом разговоре с пациентом. Видимо, надеялся, что я смогу вправить этому парню мозги.

Но я не была на это способна. Как и Джеймс. Как и Коннор. Как и Стив.

Логан Грин слишком сильно хотел убраться из госпиталя. Скорее оказаться дома. В строю.

А я хотела придушить его. Подушкой. Во сне.

Но потом вспоминала себя. С ногой в гипсе. То чувство беспомощности. Ненависть к самому себе. За то, что ты так слаб. Болен.

И я устало вздыхала… и успокаивалась. И улыбалась. И повторяла про себя:

«Дыши, Хоуп, просто дыши. Еще один день, и станет легче».

И с каждым днем действительно становилось легче. Логан поправлялся, становился сильнее, выносливее. Он много ходил, часто тренировался. Обнимал меня крепче. Целовал жарче. И все реже просыпался по ночам.

Врачи проверили все, что могли вспомнить. Сделали все тесты, которые могли. Они буквально перебрали все справочники – так мне казалось в те дни.

Фраза: «Нам нужно сделать еще один тест» стала… привычной.

А в тот день, когда док с улыбкой сообщил, что все хорошо, и мой мужчина может отправиться домой, я едва не разрыдалась от облегчения.

Логан осторожно подхватил меня и покружил над полом.

– Домой, слышишь? Я возвращаюсь к тебе, домой…

Сердце защемило, когда Грин поставил меня на пол и зажал в кулаке жетон, который висел у него на шее.

– Домой. К вам.

Когда спустя пару дней мы покидали палату, док протянул моему мужчине руку.

– Мистер Грин, судьба подарила Вам еще один шанс. Еще одну жизнь. Берегите ее.

Логан ответил рукопожатием и прижался губами к моему виску.

– Вы даже не представляете, насколько Вы сейчас правы, док. Еще одна жизнь.

Мое сердце мучительно сжалось от любви и нежности.

Я посмотрела в разноцветные глаза и наконец почувствовала себя… живой.

После шести недель мучительных полных нервов и переживаний дней, одиноких, полных слез и боли ночей мой мужчина ехал домой…

Глава 2

*Логан*

СЕЙЧАС

Я тонул. Снова тонул в черноте.

СНОВА!

Она затягивала меня в свои глубины.

Мысли бились перепуганными птицами. Я судорожно вдохнул, сжимая челюсти, и попытался успокоиться.

«Дыши, Логан, давай! Ты должен успокоиться! Пока ты не успокоишься… Черт!».

Тело работало против моей воли. Каждое действие, которое я совершал, было продиктовано страхом перед тем, что ждало меня дальше.

Яркими искрами по коре головного мозга носились приказы:

«Выныривай! Живо! Давай! Выныривай!».

Подчиняясь им, я снова напряг мышцы и дернулся, но меня тут же затянуло обратно. Я погрузился еще глубже, чем был до этого.

«Твою мать, только не это!».

Меня сковало по рукам и ногам. Я словно в густом киселе тонул!

Я снова попытался выбраться, но движения в этой субстанции выходили слабыми, смазанными, неловкими. Эта суета ничем не помогала.

Чернота ухватилась за плечи. Грудь сдавило. Дыхание сбилось.

Холодные щупальца обхватили голову.

«Только не снова! Нет!».

Я забился, вкладывая в каждое движение всю силу.

Сухожилия натянулись и стонали. Мышцы ныли от напряжения. Кости трещали. Кровь кипела в венах.

Но все было бессмысленно!

Я снова тонул.

ТВОЮ МАТЬ!

Чернота обтекала меня, словно была жидкостью. Вязкой, но успокаивающе теплой.

Пока что.

Я знал – чем глубже я буду погружаться в нее, тем холоднее она будет становиться. И тем сложнее мне будет выбраться. Потому что в итоге она закует меня в ледяную ловушку, окончательно лишив возможности сопротивляться.

Я не мог заставить себя перестать бороться, и черноте это нравилось. Мне казалось, что она жаждет моего сопротивления, что ей нравится ощущать мой страх. Она питалась им.

Я чувствовал себя насекомым в ловушке медленно застывающей смолы. Паника заставляла меня дергаться, но это не имело смысла.

Я продолжал тонуть.

Когда чернота залила уши, я едва не взвыл от обрушившейся на меня тишины. Настолько мучительной, что сердце почти разорвалось в груди от ужаса.

Боль пронзила левый бок. Легкие начали гореть, требуя кислорода, но я не мог заставить себя вдохнуть. Я знал – если сделаю вдох, чернота проникнет в меня, забьет бронхи.