Еще одна жизнь
Шрифт:
Занятия начались с разминки, а затем инструктор стал показывать приемы, которые напоминали мне дзюдо. И пока вокруг него сгрудилась большая часть студентов из смежных групп, ко мне с двух сторон приблизились Кирнан и Себастьян. Я за ними присматривал и сюрпризом это для меня не стало. Они хотели проучить наглеца и попытались напасть исподтишка. Глупцы. Но попытка не пытка. Пусть и неудачная.
Как только Кирнан замахнулся кулаком, чтобы заехать мне по уху, я пригнулся, шагнул навстречу противнику и врезал ему в солнечное сплетение. Задохнувшись, он скорчился и стал валиться на пол, а я метнулся уже к Себастьяну, который выбросил в мою сторону ногу. Каратист, хренов! Любит покрасоваться и его движение со стороны, действительно, выглядело красиво, почти как у бельгийского балетмейстера
Я стою. Кирнан и Себастьян валяются на полу и стонут от боли. Все хорошо. Однако это не могло остаться незамеченным. К нам подскочил инструктор. Ему залеты не нужны. Поэтому он сразу перевел конфликт в плоскость неудачного спонтанного спарринга одногруппников и это всех устроило.
С 18.30 до 19.00 ужин, а потом до девяти часов очередные факультативы, просмотры общеобразовательных программ и бассейн. Причем все было устроено так, что студенты вроде бы могут свободно распоряжаться своим временем, но постоянно находятся под присмотром и чем-то занимаются. И даже если ты желаешь остаться в одиночестве, за тобой придут и все равно вытянут из комнаты. Без насилия, разумеется. А просто будут висеть над плечом и постоянно давить – надо развиваться, нельзя сидеть, будущее решается сейчас, без знаний и навыков в жизни плохо, нужно социализироваться и так далее. В моем случае таким говоруном, который капает на мозг, оказался Лайон. Только я прилег на кровать, так он и нарисовался. А замка, чтобы запереть комнату, у меня нет. Его можно установить, но за отдельную плату. И если уж решил раскошелиться, то проще вообще перебраться в другой корпус, где за тридцать дукатов в месяц студент получает апартаменты со всеми удобствами. Однако там, под предлогом усиленной безопасности, более плотный контроль. Так что торопиться не стану.
В 21.00 чай и до 22.00 снова личное время. В 22.30 – отбой. Конец дня. Студенты первого курса из разных групп послушно рассосались по комнатам, а я оставил на кровати полную имитацию тела, открыл окно и, покинув общагу, прикрылся маскировочным контуром, плавно слеветировал наземь и отправился на ночную прогулку по академии.
5.
Бесшумной тенью, невидимый для сторожевых систем академии и охранников, которые патрулировали секцию первого курса, я скользил вдоль освещенных дорожек от одного здания к другому. На душе было спокойно, и я воспринимал все происходящее как забавную игру, которая поможет мне лучше понять место, в котором нахожусь. Поэтому подмечал все, что могло быть интересным и казалось полезным.
Вот мимо прошли охранники, суровые мужики в легких бронежилетах, с артефактными цепями на шее, а в дополнение к этому дубинками и парализаторами на поясе. Они обсуждали какого-то Жана, который, судя по всему, подворовывает, и собирались сдать его начальнику…
Спустя несколько минут в парке заметил не спящую парочку. Симпатичный блондинистый паренек стоял на коленях перед не менее симпатичной рыжей девчонкой, клялся ей в любви и говорил, что даже вражда кланов, к которым они принадлежат, не сможет разрушить их святую любовь. Хм! Тоже мне Ромео и Джульетта. Уже давно отбой, детишки. Вам спать пора, а вы бродите по темным уголкам академии. Кыш, отсюда! Имитируя рык дарлонского саблезуба, я издал серию хриплых звуков с явным угрожающим посылом, и молодые люди, забыв про амурные дела, немедленно со всех ног рванули к ближайшему общежитию…
Потом появились роботы-уборщики, за которыми следовал пожилой мужик в рабочем комбинезоне оранжевого цвета. Он контролировал сервов и, выполнив задание, гнал их в стойло, то есть в гараж. Я последовал за ним и дошел до полуподвального помещения за одним из учебных корпусов. Проследил, как он открывает ворота, постоял у него за спиной, когда трудяга набирал цифровой код на замке, и оставил его в покое…
Нашел замаскированный мембранный телепорт, который можно было активировать только имея доступ в виде эфирного слепка определенной конфигурации. Покрутился вокруг. Обнаружил еще два портала. Подумал, что в академии стационарных телепортов больше, чем во всей Империи Оствер во времена ее расцвета, и двинулся дальше…
Чтобы обойти территорию только первого курса, не пытаясь залезать в подвалы и здания, у меня ушло четыре часа. Время уже далеко за полночь и через три с лишним часа рассвет. Необходимо возвращаться в общежитие и хотя бы немного поспать. Можно, конечно, бодрствовать до утра. Но мой биологический конструкт, каким бы молодым и сильным он ни был, полностью идентичен телу Райнера Северина и все-таки нуждался хотя бы минимальном в отдыхе. Поэтому я направился к общаге. Вот только далеко не ушел. На одной из дальних парковых аллей засек движение. Решил узнать, что там происходит, и вскоре замер в густом кустарнике. Стал ждать тех, кто приближался, и через несколько секунд на аллее появились люди в серых балахонах, которые скрывали свои лица. Они шли друг за другом цепочкой, и их оказалось пятеро.
«Наверняка, студенты старших курсов из какого-нибудь «братства», которых послали выполнять очередное глупое задание», – подумал я и когда они прошли мимо, продолжая оставаться невидимым, последовал за ними.
Я не ошибся. Это были студенты старших курсов, третьего или четвертого, и далеко идти не пришлось. Они заняли летнюю беседку из белого мрамора, и здесь на полу, широко раскинув ноги, лежала обнаженная зверолюдка, которая была без сознания. Между прочим, красивая кошкодевочка с короткими волосами неестественного серебряного цвета, с хвостом, стройным гибким телом, шикарными сиськами третьего размера и совершенно безволосым лобком. Как говорится – все при ней. А над телом девчонки замер еще один придурок в балахоне. Наверное, главарь всей этой шайки-лейки. И когда пятерка вошла в беседку, а затем рассредоточилась вокруг зверолюдки полукругом, стараясь говорить басом, вожак спросил:
– Кто вы?
Пятерка ответила хором:
– Мы «Альфа-Дельта-Омега»!
– Зачем вы здесь!
– Такова воля Высших!
– Что повелели Высшие?
– Восстановить поруганную честь «Альфа-Дельта-Омеги»!
– Кого вы видите перед собой?
– Жертву!
– Что вы сделаете с ней?
– Возьмем ее девственную кровь и силу!
Пауза и главарь изрек:
– Начинайте!
Один из пятерки сделал шаг вперед, распахнул балахон и в свете фонарей, которые никто не думал отключать, выяснилось, что он без штанов, и мелькнул его сморщенный бледный член, который никак не желал вставать.
Кто-то из придурков в балахонах нервно хихикнул и главарь прошипел:
– Заткнитесь!
Снова наступила тишина, и старший обратился к тому, кто вышел вперед:
– Ты должен это сделать! Подойти к жертве и поласкай ее! Ну же! Вперед! Тебе доверили стать первым! Так будь им!
Перепуганный придурок приблизился к зверолюдке и опустился перед ней на колени, попытался опустить дрожащую ладонь на грудь девушки, но быстро ее отдернул. А затем он решился действовать более жестко, отвесил бесчувственной жертве звонкую оплеуху и, судя по всему, после этого его член стал подавать признаки жизни. Он взял девчонку за ноги, развернул ее к себе и начал пристраиваться.
Я огляделся. От беседки до ближайшего здания метров триста. Вокруг никого, словно академия вымерла. Здесь творится беспредел, а хваленой профессиональной охраны с парализаторами, дубинками и набором защитных артефактов нет, да и видеонаблюдение не работает. Дело дрянь. И что должен делать при таком раскладе я? Если оставить все, как есть, девчонку сейчас трахнут во все щели. Убивать, скорее всего, не станут, но, наверняка, подчистят жертве память или пустят по вене какую-нибудь наркоту. Кроме меня помочь ей некому, а я ведь не собирался быть рыцарем в белых доспехах, который спасает принцесс и убивает драконов. В принципе не собирался кого-то выручать, ибо добрые дела, как доказала моя прошлая жизнь, порождают проблемы, которые мне совсем не нужны. Поэтому я должен был просто уйти и забыть про странные дела братства «Альфа-Дельта-Омега». Так поступить проще. НО! Что-то в душе заставило меня остаться на месте. Я не смог бросить беззащитную зверолюдку и все-таки поступил как честный человек, который видит, что обижают слабых.