Эскадроны смерти: бандиты, наёмники
Шрифт:
Сейчас в Сальвадоре, с одной стороны, нарастает мощная оппозиция режиму народных масс, в дополнение к повстанческим организациям создался Национальный союз трудящихся, в борьбу включились профсоюзное, студенческое движения, гуманитарные организации. С другой же стороны, усиливается давление на правительство ультраправых, сумевших привлечь в свой лагерь значительную часть мелкой буржуазии, пострадавшей от экономического кризиса и недовольной тем, что Дуарте не выполнил обещание восстановить экономику. Они обрушиваются на Дуарте за то, что он не смог «навести порядок» и подавить повстанцев. Ему вменяют в вину и углубляющийся вследствие продолжения военных действий экономический кризис. В результате демохристианский президент оказался между «двух огней», в изоляции. И круг этой изоляции неуклонно сужается и справа и слева.
На активизацию действий ультра и карателей в мундирах повстанцы отвечают все более мощными ударами.
Параллельно с консолидацией антидиктаторских сил на политической арене сплачивали свои ряды партизаны, их военно-политические организации. В октябре 1980 года было объявлено об их объединении во Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти (ФНОФМ), который стал, по сути дела, повстанческой армией. При нем были созданы объединенный штаб и вспомогательные объединенные отделы.
В августе 1981 года ФНОФМ – РДФ опубликовали проект совместной программы, носящий антиолигархический и антиимпериалистический характер. Обе организации находятся в постоянном контакте, согласовывают свою политико-дипломатическую работу за рубежом.
Война в Сальвадоре – это война без линии фронта. Зоны боевых действий не имеют четких границ. Они то увеличиваются, то сокращаются – в зависимости от акций регулярной армии или от перегруппировки партизан. Уже к середине 1982 года определились три зоны в стране: территория, контролируемая ФНОФМ, промежуточная «ничейная зона» и зона, находящаяся под контролем правительственных войск. Корреспондент французской газеты «Монд», побывавший в зоне, контролируемой ФНОФМ, писал: «Как только пересекаешь линию раздела – впрочем, нечеткую и меняющуюся, – попадаешь в другой мир, в котором свои законы, своя армия, своя церковь, своя экономика, своя система здравоохранения и даже свое радио. Это нечто большее, чем вторая власть, речь идет о втором обществе». ФНОФМ уже длительное время прочно удерживает контроль над 1/4 территории страны. Зона, контролируемая правительственными войсками, неуклонно уменьшается. Все попытки вооруженных до зубов карателей добиться перелома в ходе войны оказываются безуспешными.
Географические условия, отсутствие больших горных массивов, развитая дорожная сеть, позволяющая быстро перебрасывать карателей из одного района в другой, высокая плотность населения, заставляющая партизан проводить операции осторожно, чтобы не нанести ущерб местным жителям, – все это затрудняет действия патриотов. Тем не менее при широкой поддержке масс повстанческая армия нападает на полицейские участки, атакует части регулярной армии и подразделения сил безопасности и полиции, взрывает мосты, развертывает иногда крупномасштабные наступления.
Солдаты регулярной армии не рискуют появляться в местах, где наверняка встретят сопротивление. Проявляя «смелость» лишь в «боях» с мирным населением, они довольно часто обманывают свое начальство, не выполняют задачи, а то и симулируют бой, стреляют в воздух и возвращаются в казармы.
Нередко дезертирство. Даже офицеры, командующие подразделениями, случается, убегают, бросая солдат, когда убеждаются в неизбежности разгрома партизанами. Все чаще солдаты правительственной армии сдаются в плен, особенно из числа новобранцев, которые не успели еще обагрить свои руки кровью соотечественников – мирных жителей. Этому способствует гуманное обращение партизан с пленными. Высокий моральный облик патриотов противостоит низости и жестокости карателей. Не случайно 10–12 человек из каждых 100 пленных решали остаться в рядах партизан.
Ведя боевые действия, сальвадорские повстанцы в то же время всеми силами стремятся покончить с войной. На это направлены проникнутые конструктивным подходом и реализмом предложения ФНОФМ – РДФ создать правительство при широком участии народа, которое провело бы в стране подлинно свободные всеобщие выборы.
В 1987 году Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти и Революционно-демократический фронт Сальвадора выступили с новыми предложениями, цель которых – защитить гражданское население от репрессивных акций. План, выдвинутый патриотами, содержал требование о прекращении бомбардировок населенных пунктов, использования дальнобойной артиллерии и всех видов мин. В заявлении подчеркивалась необходимость вывода американских
Своей гибкостью и объективностью патриоты открывают путь к политическому урегулированию. Но Вашингтон вознамерился во что бы то ни стало заставить повстанческое движение «сложить оружие» и принять участие в «демократическом процессе», что на деле выльется в физическое уничтожение патриотов уже не на поле боя, а в застенках, куда их незамедлительно бросят.
После подписания в Гватемале президентами пяти центральноамериканских республик в августе 1987 года соглашения «Пути установления прочного и длительного мира в Центральной Америке» правительство Дуарте решило под видом выполнения гватемальских договоренностей выправить неблагоприятно складывающееся для него военно-политическое положение. Оно объявило амнистию политическим заключенным. Были созданы две комиссии, одна из которых должна была контролировать поэтапное прекращение огня обеими сторонами, другая – выполнение остальных пунктов гватемальских соглашений. Начались контакты с представителями Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти.
Однако прекращение огня правительственными войсками оказалось лишь маневром. Дуарте был вынужден пойти на встречу с патриотами не в силу готовности продвинуться вперед по пути урегулирования национального кризиса, а чтобы создать видимость выполнения гватемальских соглашений для прикрытия подготовки к новой эскалации боевых действий против патриотов. В период встречи и сразу же после нее были осуществлены переброски правительственных войск в контролируемые повстанцами районы. Одновременно активизировали свою деятельность при попустительстве властей «эскадроны смерти». Молодчики из этих эскадронов убили председателя комиссии по правам человека Э. Анайю. Двое неизвестных расстреляли его в упор, когда он вышел из дома, чтобы отвести пятерых детей в школу. В заявлении комиссии подчеркивалось, что ответственность за совершенное преступление падает на правящие круги Сальвадора. Убийцы Э. Анайи – члены «эскадронов смерти», тесно связанные с режимом Дуарте и военным командованием, указывалось в документе. По имеющимся данным, Анайя в течение последних месяцев неоднократно получал анонимные угрозы в свой адрес.
Учитывая все это, ФНОФМ принял решение отказаться от участия во встрече с представителями режима в начале ноября 1987 года через посредников в Мексике. В ответ Дуарте незамедлительно обвинил Фронт в срыве процесса мирного урегулирования, а Никарагуа – в том, что она продолжает вооружать сальвадорских партизан и нарушает там самым план по установлению мира в регионе.
В статьях о Сальвадоре схватку народа с реакцией часто называют гражданской войной. Автор не хотел бы такими словами определять суть событий в этой стране. Понятие «гражданская война» подразумевает раскол нации. Но ведь в Сальвадоре практически весь народ объединен общей ненавистью к репрессивным проамериканским властям, и совершенно очевидно, что, кстати, признают и американские руководители, если бы не внешняя помощь, то правящая сальвадорская клика, которая представляет интересы горстки кофейных магнатов и финансовых олигархов, коррумпированных военных и крупных промышленников, – эта клика долго бы не продержалась. [1]
1
Здесь автор (или, возможно, его редакторы из издательства «Советская Россия») демонстрирует типичное для позднесоветского периода стремление, с одной стороны, вроде бы сохранить антиимпериалистические установки, а с другой – затушевать (в духе пресловутого «общенародного государства») классовый характер конфликта. В реальности, разумеется, в Сальвадоре шла классовая гражданская война – и с одной стороны в ней участвовали угнетенные классы и их военно-политические организации, а с другой – классы угнетателей и представлявшие их буржуазное государство и соответствующие партии и военизированные группы. Смешно писать о «горстке кофейных магнатов и финансовых олигархов», если известно, что основная масса рядовых членов фашистских организаций и «эскадронов смерти» (помимо военных и уголовников) происходила из семей средней и мелкой буржуазии, владельцев магазинов, бензоколонок, автотранспортных предприятий, строительных фирм, относительно небольших плантаций и т. п., а также из среды городского «среднего класса», и многие из них были связаны клиентельными отношениями с правящей олигархией.