Эскортница

Вечная Ольга

Она ему, конечно, больше подходит. А мне следует думать не об обаятельном чиновнике, а о себе. Выбираться из ямы, в которую сама же залезла.

Артём тем временем подходит к запертой двери, трясет ее. Затем зовет идти следом. Мы доходим до пролома в заборе, аккуратно пролезаем. Истомин галантно подает ладонь — горячую, сильную. Опираясь на нее, я стараюсь не замечать, как ускоряется сердце. Пусть.

Вдвоем мы минуту смотрим на разрушенное, припорошенное снежком здание.

— Когда-то на этом месте был завод, —

объясняет Артём. — Сейчас, как видишь, несколько стен осталось. И воспоминания.

— Да уж. Территория огромная.

— Недавно завод купили с банкротных торгов, на его месте хотят строить гигантский торговый центр.

— Круто.

— Да. Вот только по документам надо протащить как реконструкцию.

Пару раз недоуменно моргаю. Мозг вроде бы работает быстро, я давно очистилась от химии, которая заметно притормаживала. Но все же никак не могу поймать идею. Не хочется выглядеть дурой, поэтому произношу осторожно:

— Реконструкция — это восстановление, а здесь восстанавливать нечего. Только сносить и новое строить. — Потом быстро добавляю: — Имхо.

Истомин одаривает довольной улыбкой, от которой внутри становится жарко, но я не позволяю себе улыбнуться в ответ.

— Вот и я о том же, малыш. Это будет строительство нового здания. Большого объекта. Со всеми вытекающими.

О боже. Каждый раз, когда он произносит «малыш», волоски дыбом встают и слезы подкатывают. Раньше я всегда была для Артёма б*ядью. Девкой, которая ничего не значит, но которую он хочет. Слово «малыш» значительно приятнее, но отчего-то кажется, что это понижение.

Артём меня вытащил, я всю жизнь буду ему благодарна. И уж точно не стану обижаться на отсутствие физического влечения после всего, что было.

Шум привлекает внимание, мы оба синхронно оборачиваемся: сквозь дыру в заборе пролезает еще один человек. На вид ровесник Артёма, но значительно тучнее, и трюк ему дается с трудом.

— Помощь нужна? — кричит Артём.

Тот лишь одаривает злым взглядом. Долго отряхивает пальто. Не считая этого, выглядит безукоризненно: начищенные туфли, белоснежная рубашка, аккуратная стрижка.

В спортивном костюме я тут одна. Делаю шаг поближе к Артёму.

— Макс, теперь и ты здесь. — Артём протягивает руку, мужчина ее пожимает. — Вот это сюрприз. Знакомься — Алина, моя студентка. Максим Андреевич, мой начальник.

— Приятно познакомиться, — кивает Максим Андреевич. И сразу нападает: — Практику проходите? — Окидывает цепким взглядом.

— Взаимно, — дежурно улыбаюсь я. Ага, тот самый Макс. Отвечаю и глазом не моргнув: — Да, обожаю учиться.

— Максим Андреевич, Алина как раз говорила мне... Повтори, пожалуйста.

За эти два месяца я переобщалась с кучей мужчин, и все они велели заткнуться, если пыталась участвовать в разговоре. Сейчас же пульс учащается. Артём хочет, чтобы я озвучила его боссу свое

личное мнение. Вау.

— Реконструировать здесь нечего. Только под снос, — выдаю на одном дыхании. В этот раз не добавляю «имхо».

— Видишь. Даже девочка-второкурсница понимает, что притянуто за уши, — отмахивается Артём в привычной манере.

Максим Андреевич внимательно смотрит на разруху, словно пытаясь взглядом возродить былое величие.

— По сути, между реконструкцией и стройкой не такая уж и большая разница в данном случае, — размышляет он.

— Алин, что скажешь как будущий юрист?

— Так. — Уши горят. — Стройка. Это как минимум дороги перекроют, будут ездить машины с цементом и песком... годами, — пылко отвечаю я. — Мамочки, что сейчас в соседнем парке гуляют с колясками, детей в школу успеют сдать, а тут всё строить будут.

— Вот именно, — удовлетворенно кивает Артём. — Мамочки в парке охренеют, когда тут начнут долбить сваи. Ну и заезд, я так понимаю, организуют через муниципальную землю, не по воздуху же. Пробки встанут мертвые. Рядом парковая зона, большой жилой сектор... Нет, Макс, так не пойдет. Я не дам заключение на реконструкцию.

— Почему не дашь-то?

— В смысле почему? Масштаб «реконструкции» заметят и выебут угадай кого.

— Так уж и выебут, — бурчит Максим Андреевич. — Что-то нужно придумать. Вон у тебя какая славная помощница, помозгуйте вместе.

— Это не Маша, — усмехается Артём. — К Алине нужен другой подход.

— Пф! Так даже лучше, что не Маша! Артём, проблему нужно решить.

— Реши.

— Тебе.

— Потому что он бультерьер? — встреваю я.

Артём чуть прищуривается, Максим Андреевич смеется.

— Она мне нравится! Еще какой, деточка. Мы с Артёмом учились вместе, я как должности своей добился, сразу его к себе и подтянул. Потому что он тему знает и решать дела умеет так, чтобы все было красиво. Не докопаться. А то прозябал парень в ментовке.

Истомин мрачно смотрит на руины и сжимает челюсти.

Побродив еще немного, мы расходимся по машинам. Артём очевидно без настроения, не знаю, из-за меня или после разговора с начальником.

Некоторое время едем молча в сторону его дома. Хочется поддержать, но при этом не показаться навязчивой.

— Какая фамилия у Максима Андреевича? — нарушаю я молчание.

— Трусов.

— А. Его отец... тот самый?..

— Да.

— Ясно. Наверное, добиваться должности было тяжело, — мягко иронизирую.

— Посадить в кресло можно кого угодно, Алин. Надо бы еще в нем удержаться.

— Для этого он тебя и подтянул, да? Потому что кто-то должен работать. Ты умный. Очень-очень умный. И хитрый. — Улыбнувшись, добавляю шепотом: — Можешь сделать красиво.

Артём играет бровями, бросает взгляд на меня.