«Если», 1996 № 06
Шрифт:
Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой! Я тут же расслабился и разжал кулаки. Скоро мы расстанемся с занудами-наставниками и будем полагаться только на себя. А пока лучше поберечь силы и нервы.
Помалкивая, мы выползли из шлюза, ссыпались по трапу — честное слово, ему не помешали бы поручни — и побрели к воротам в толстой стене Пентагона. Чтобы встретить там еще одного флотского — сумрачного, седовласого и в темных очках.
— Немедленно препроводить заключенных в девятую допросную.
Старшина — начальник нашего конвоя — с этим не согласился.
— Не положено, сэр. Я должен…
— Ты должен закрыть пасть и
— Никак нет, сэр! Заключенные! За мной!
Офицер вошел за нами в допросную, запер дверь, дружески улыбнулся и беззлобно попросил всех заткнуться. Затем обошел комнату с приборчиком, в котором я без труда узнал детектор следящих устройств. Интересно, кому такое в голову может прийти — прослушивать разговоры в каморке на краю Вселенной? Видимо, у офицера было свое мнение на этот счет. Наконец он с удовлетворенным видом спрятал детектор, повернулся к нам и протянул мне ключ.
— Пока вы здесь, можете снять наручники. Я — капитан Тремэрн, ваш связной. Добро пожаловать на Лайокукаю. — Он снял темные очки, снова улыбнулся нам и махнул рукой в сторону кресел. Его переносица была обезображена жутким шрамом, глаза отсутствовали, но Тремэрн, несомненно, отлично видел электронными заменителями глаз. Позолоченные, они придавали его облику то еще своеобразие. — В Пентагоне только я осведомлен о вашем задании. Я в курсе, что все вы — добровольцы, и хочу вас поблагодарить. Угощайтесь, ребята, и знайте: вы еще долго не услышите этого слова.
— А как тут, вообще, жизнь?
Я вскрыл банку охлажденного пива и сделал живительный глоток. Тем временем мои спутники зарылись в гору свежих бутербродов и хотсвиндогов. Я, конечно, составил им компанию, но прежде выдвинул из синтезатора потайной ящичек и достал кое-какие мелочи.
— Какова жизнь на планете? Паршивая, Джим, и это еще мягко сказано. Уже не один век Лайокукая служит Галактике баком для социальных отходов, и — никаких перемен к лучшему. Возникают различные культуры, развиваются, но — как бог на душу положит. Жестокость правит бал, сильный подминает слабого. Одна из самых стабильных общин — прямо здесь, за стенами Пентагона. Они прозвали себя «жлобистами». Мужчина сильный, женщина слаба, кто сильнее, тот и прав. Тебе, наверное, не в диковинку такая идеология. Вожака этой банды зовут Свиньяр. Не сомневаюсь, что ты с ним вскоре познакомишься.
— Эти жлобисты не из тех ли придурков, которых психиатры называют шовинистическими свиньями мужского пола? — осведомился я.
Тремэрн кивнул.
— Точнее не скажешь. Так что позаботься, чтобы Мадонетта лишний раз не попадалась им на глаза. Научись ходить на цыпочках и раздувать ноздри. А коли это не поможет и ничего более путного в голову не придет, согни руку и поиграй бицепсом.
— Не жизнь, а сказка. — Мадонетта нахмурилась.
— Может, все и обойдется, если смотреть под ноги. Они любят, когда их развлекают, а сами развлекаться не умеют — мозгов не хватает. Обожают фокусы, дуэли, армрестлинг.
— А как насчет музыки? — спросил Стинго.
— Отлично, если она громкая, боевая и несентиментальная.
— Постараемся их не разочаровать, — сказал я. — Нас интересует племя так называемых фундаменталистов.
— Разумеется. Ты уже знаешь, что корабль археологической экспедиции совершил посадку в их зоне влияния. Я возглавлял
— Премного благодарен. Однако нельзя ли хотя бы на карте показать, где они обретаются?
— Я бы с удовольствием, но ведь они — кочевники.
— Чудненько. — Я одарил его неискренней улыбкой. Двадцать дней до конца. До смертного часа! В который раз я отбросил дурные предчувствия и окинул взглядом ансамбль.
— Если есть вопросы, задавайте — потом будет поздно, — посоветовал Тремэрн.
— У вас есть карта? — спросил я. — Хочу знать, что нас ждет за воротами.
Тремэрн протянул руку и включил голопроектор. Над столом появилась трехмерная топокарта.
— Как видите, мы на материке внушительных размеров. На планете есть и другие континенты, некоторые из них обитаемы, но с нашим не имеют никакой связи. Похищенная вещь должна находиться где-то здесь.
«Это и вправду многое упрощает, — подумал я. — Надо обыскать всего один материк, к тому же у нас почти три недели…» Я сумел оттеснить депрессию, которая пробивалась на подмогу угнетенности и подавленности.
— Вы имеете представление, что тут и как?
— Да, и весьма неплохое. Везде, где только можно, подсовываем «жучков», широко применяем «летающие глаза». — Он показал на равнину в центре материка. — Это Пентагон, рядом — жлобисты. Фундаменталистов можно встретить где угодно — в зависимости от погоды. Тут почти весь год субтропический климат, но очень неравномерное выпадение осадков. Они пасут баракоз — это жвачные парнокопытные, помесь барана и козы. Очень неприхотливы. Теперь взглянем на предгорья. Здесь находится то, что почти без натяжки можно назвать цивилизацией. Сельскохозяйственная община с легкой промышленностью, которая издали — но только издали — выглядит вполне прилично. Вот этот городок, окруженный хуторами, — столица. Горожане выплавляют серебро и чеканят монету под названием федха. Другой валюты на материке не существует, федхами можно расплачиваться в любом краю. — Он достал из выдвижного ящика увесистый мешочек. — Как вы догадываетесь, подделывать их несложно, — впрочем, наше серебро намного чище туземного. Это — вам. Советую поделить и хорошенько спрятать. За одну такую монетку местные субчики с радостью перережут вам глотку. Народ, который добывает серебро, прозвал свою столицу Раем, — вряд ли можно было подобрать менее подходящее название. Держитесь подальше от этой публики, если сумеете.
— Хорошо, намотаю на ус. А карту, если не возражаете, введу в память компьютера. Вот этого. — Я взял большим и указательным пальцами маленький череп, висевший у меня на шее. Когда я его сдавил, глазницы засветились зеленым, а в воздухе замерцал голографический дисплей. Я скопировал карту, подумал над предупреждением Тремэрна — и впервые осознал, в какое болото нас засасывает. Возник еще один вопрос.
— Значит, население этой планетки — психи и выродки всех мастей?
— Сосланные за разные преступления. Родившиеся здесь вырастают им под стать.