«Если», 2003 № 09
Шрифт:
— Ты у меня молодец, — похвалил Салливан.
— У нас осталось в запасе несколько фрикций, — краснея, робко сообщила жена, — я сэкономила… Может быть, устроим небольшую оргию?
И они устроили оргию.
Крупный план
Андрей Синицын
Четвероногие страдания
Принадлежность к фантастическому цеху дает нам основание перенестись в альтернативное будущее лет эдак на двадцать — тридцать и поприсутствовать на вступительных экзаменах, например, в Баклужинский литературно-языковой университет (БЛЯУ).
Заглянем через плечо единственному абитуриенту, зачем-то старательно корпящему над сочинением, пока его сверстники занимаются разграблением местного краеведческого музея, оставшегося бесхозным после окончания бомбардировок Лыцка авиацией Шестого флота США.
«Сравнительная характеристика Холстомера из одноименной повести Л.Толстого и Ратмира из повести «Чушь собачья» Е.Лукина.
По свидетельству мемуаристов, крупнейший знаток творчества Е.Лукина А.Казанцев утверждал в письме М.Суслову: «Вы делаете ошибку, противопоставляя Толстого Лукину. Неверно. Они, как самые высокие башни одного и того же величественного здания. В них лучшее, что есть в русском языке». Однако главные герои этих писателей — Холстомер и Ратмир — различаются между собой, и различия эти не только внешние, не только различия характеров и обстоятельств, они кроются в замысле авторов, в глубинной концепции произведений.
Но прежде чем сравнивать идейное значение их образов и авторские позиции, сравним обстоятельства и сюжетные детали, связанные с этими героями. Холстомер гораздо старше своего визави: повесть, посвященная его жизни, впервые увидела свет в 1864 году, тогда как Ратмир явился читателям в 2003-м. Кроме того, Холстомер — всего лишь пегий мерин, настоящее имя которого, согласно родословной — Мужик 1-й. Он — банальный натурал, хотя и проявляющий «склонность к серьезности и глубокомыслию». Ратмир же — пес породы боксер, член Гильдии служебных псов (согласно аттестату — последний представитель древнего рода князей Атукаевых). Он не был натуральным киноидом, а лишь полностью перевоплощался в такового в рабочее время. В остальные часы Ратмир Петрович поднимался с четверенек, снимал намордник и налапники, одевался и превращался в того, кем был изначально, — в человека.
По своему социальному статусу Ратмир и Холстомер, конечно, чрезвычайно разнятся. Конь у Л.Толстого — всего лишь средство передвижения. Пес у Е.Лукина — дефицитная и высокооплачиваемая должность, требующая, между прочим, наличия диплома о высшем образовании. Ратмир — лицо фирмы «Киник», где он служит. От уровня его профессионализма зависит престиж учреждения.
Казалось бы, что может быть общего у таких непохожих существ? Да практически ничего! Но, на свою беду, Ратмир «слишком профессионально» работал: на Первом Всесусловском конкурсе «Кинокефал» он даже был удостоен почетного третьего места. Перевоплощение было настолько полным, что наряду с Холстомером Ратмир начал как бы со стороны наблюдать за поведением «той странной породы животных», которых называют людьми. Наблюдения эти приводят как пегого мерина, так и боксера-медалиста к общей мысли: люди «стремятся в жизни не к тому, чтобы делать то, что они считают хорошим, а к тому, чтобы назвать как можно больше вещей своими».
Это, в первую очередь, относится к хозяевам наших героев — Никите Серпуховскому, князю, владельцу Холстомера, и Рогдаю Сергеевичу,
Финал обеих повестей трагичен. Заболевшего коростой Холстомера забивают, оставляя его мясо зверям и птицам. Погибает и Ратмир, спасая политическую элиту города Суслова от параноидального дедушки, типа того, что «в поле гранату нашел». После смерти Холстомера «ходившее по свету, евшее и пившее мертвое тело Серпуховского» живет еще двадцать лет. Похожая участь, скорее всего, уготована и Рогдаю Сергеевичу».
Будущий студент отнес исписанные листки бумаги экзаменатору. Тот с энтузиазмом поместил полученный текст в специальную папку. Через некоторое время из стен университета вышел ректор, ведя на поводке своего питомца.
— Хор-роший пес, хор-роший…
— Хозяин, протянув широкую ладонь, с грубоватой лаской потрепал пса по загривку. — Теперь уж брунейские денежки от нас никуда не денутся.
Андрей СИНИЦЫН
Рецензии
Руди Рюкер
Халявинг. ехе
Москва: ACT, 2003. — 382 с. Пер. с англ. Б. Кадникова, О. Колесникова. (Серия «New Wave»). 5000 экз.
Вопреки расхожему мнению, романы Рюкера не имеют ничего общего с «киберпанком». Сам Рюкер называет свое творчество «трансреализмом». Что ж, нам не привыкать к новым литературным ярлыкам и странным заголовкам. Нас больше интересует, что скрывается за ними. А под фривольным «Халявинг. ЕХЕ» (почему издатели решили переиначить оригинальные названия Рюкера в забавно звучащие «Софтуха. ЕХЕ», «Мокруха. ЕХЕ» и «Халявинг. ЕХЕ», для многих остается загадкой) прячется новая часть математических изысканий фантаста о человечестве и его порождениях.
Третий роман — пожалуй, самая странная книга сериала. Она заметно выпадает из «обоймы», создавая впечатление самостоятельного, внесерийного произведения.
Эволюция продолжается. Человечество в очередной раз выступает в роли ученика чародея, который к тому же поленился осмыслить свои ошибки. На смену лунным роботам-бопперам пришли органические создания — молди. Человечество пытается понять, что же с этими молди делать. Рюкер продолжает решать свой извечный вопрос: а смогут ли люди создать нечто столь же разумное, как и сам человек, претендующее на собственную нишу в мире? Способен ли человек принять саму идею того, что он отнюдь не является конечным итогом эволюции? И наконец, решится ли человек подвинуться, освобождая место рядом с собой для иных — столь же достойных — созданий?
Впрочем, при всех трениях, возникающих в отношениях людей и молди, последние демонстрируют безоговорочную лояльность к землянам, уничтожая пришельцев из иных галактик. Но действительно ли это проявление дружественности к нам?
Роман весьма неоднозначен — как и все книги Руди Рюкера. Он найдет немалое число поклонников, но и не меньшее — ярых противников. Одно могу сказать точно: эта книга должна быть в библиотеке любого читателя, претендующего на знание интеллектуальной прозы.
Максим Александров