«Если», 2006 № 02
Шрифт:
Москва разрушена ядерным оружием. На поверхности — радиация и хищные мутанты, лишь несколько тысяч людей выжили на станциях метро. Но эта книга интереснее и сильнее, чем обычные постапокалиптические фантазии. Она выстроена на основе жанра «сказок» — завлекательных и жутких историй, которые пересказывают друзьям ночью у костра или после отбоя (это древнейший догомеровский жанр, из которого выросли все остальные ветви литературы). Рассказы о вое из темного туннеля, о пропавших часовых и чудом спасенных детях — этим историям тысячи лет, и все равно они каждый раз звучат по-новому.
Московская обыденность здесь выворачивается наизнанку
Первый вариант текста несколько лет висел в интернете, благодаря помощи читателей вселенная метро Глуховского проработана до мельчайших деталей. Книгу отличает правдивость психологических портретов и социальных зарисовок, совершенство стиля. Это один из самых зрелых и ярких романов прошедшего года. Автор щедрыми мазками описывает совершенство материальной и духовной культуры утраченной эпохи, ставит точный диагноз болезням руинизированного общества. Ни разу не обнажив публицистического жала, все свои оценки он встраивает в художественные образы. Проведя в финале окончательную черту, сам через нее не переступает — он ведь автор, а не персонаж фантастической истории.
Сергей Некрасов
Сергей Чекмаев
Бремя стагнатора
Москва: АСТ, Транзиткнига, 2006. — 320 с. (Серия « Звездный лабиринт» ). 5000 экз.
Молодой фантаст Чекмаев не верит в Прогрессоров, какими их описали братья Стругацкие. Не верит он и в Геометров, придуманных Сергеем Лукьяненко, — гуманоидов, которые в своем стремлении ко всеобщему благу стали настолько рациональны, что напрочь утратили гуманоидную сущность. Казалось бы, это частное дело Чекмаева — во что он верит, а во что нет, но о его неверии прямым текстом сказано на первой странице романа, и это может означать только одно: молодой писатель решил вступить в творческий поединок с мэтрами, причем на их поле. Что ж, начинание смелое…
Прогрессорам и Геометрам Чекмаев противопоставляет стагнаторов. Землянам страсть как надо колонизировать чужие миры, а пригодных для колонизации планет не хватает, вот и приходится селиться на тех, где уже проживают аборигены. Этим самым аборигенам теперь нельзя давать развиваться, а то еще наткнутся на колонистов, да и разделаются с ними на всякий пожарный. На планете Надежда палки в колеса прогрессу ставят стагнаторы — сотрудники крайне немногочисленной Тайной Службы. Работа у них грязная — надо стравливать, похищать, подставлять аборигенов, погрязших в средневековье, разжигать между ними войны. А стагнаторы — как бы хорошие люди, они от своей работы сильно страдают, то и дело подумывают о самоубийстве. Вот какие страсти у Чекмаева кипят!
Художественные достоинства
Александр Ройфе
Борис Зеленский, Святослав Логинов
Атака извне
СПб.: Лениздат, 2005. — 368 с. (Серия « Боевая фантастика» ). 7650 экз.
В книге нет ни единого отрицательного персонажа, а в качестве неизбежного антагониста героям выступает само устройство мира. Принцип динамического дуализма утверждает, что у каждой вселенной есть некая пара, вместе они составляют нечто вроде тандемов Добро-Зло, Свет-Тьма. Развиваясь, одна из вселенных заставляет другую сжиматься, что ведет к уничтожению в ней любых объектов — от планет до межзвездной пыли. С причинами и следствиями этого принципа и борются герои романа.
Происходящее показано с двух точек зрения — человеческой и жителей империи Кахоу. Земную расу представляет не отличающийся особой сообразительностью вчерашний курсант Алексей Суровцев — источник непрекращающейся авторской иронии. От империи же выступают сразу два персонажа — это фрейзер третьего ранга Шарби Унц и опальный ученый Тэйтус Пшу, создатель теории динамического дуализма. Построенный на их похождениях сюжет являет собой не столько единое романное полотно, сколько некие отдельные новеллы, складывающиеся в общую картинку. Причем у каждой такой новеллы-главы свой жанр — нашлось место космоопере и шпионской прозе, конспирологии и приключенческой фантастике.
Идейную ценность роману придает борьба с ксенофобией. Авторы не только высмеивают «основные принципы» националистических теорий, но и — уже со всей серьезностью — рассуждают о возможных последствиях развития подобных настроений.
Однако весьма огорчил уровень издания книги. Ощущение, будто возвращаемся в середину девяностых: красочная, боевая обложка, совершенно не соответствующая содержанию, обилие опечаток, слабая работа редактора…
К сожалению, минский фантаст Борис Зеленский не успел закончить этот роман самостоятельно, и уже после его смерти книгу по кусочкам, из отдельных сцен, идей и диалогов собрал питерский писатель С.Логинов.
Константин Бобов
Сергей Челяев
Новый год плюс бесконечность
Москва: Форум, 2005. — 368 с. (Серия «Другая сторона» ). 4000 экз.
Издательство «Форум», затевая серию «Другая сторона», обещало выпускать в ней «неформатную» интеллектуальную фантастику. Изданием нового романа Сергея Челяева оно в наибольшей степени выполнило обещание — если сравнивать с другими книгами серии.