«Если», 2012 № 09

В обычных обстоятельствах Ленор Хасленд не согласилась бы на ангажемент у патрона, которого не одобрила предварительно лично. Череда состоятельных джентльменов и немногим меньшее число дам обеспечили ей финансовую

независимость, однако лорд Роберт давно уже превратился из просто благодетеля в друга, а потому отказать его просьбам было непросто.

— Мой сын чахнет, — жаловался его светлость. — Он угасает. За последние недели он превратился в бесхребетную развалину. Не знаю, кто лучше вас, дражайшая сирена, способен вернуть мужчине бодрость духа.

Поскольку в округе ходили слухи о вампире, Ленор приехала в дом молодого джентльмена с серебряным крестом на ленточке в тон платья. Помимо обычного кинжала при ней была также склянка со святой водой.

У дверей она помедлила, чтобы придать лицу самое милое выражение. И вот, пожалуйста, прошло немногим более двух часов, а она уже жалеет, что согласилась. Что только на нее нашло? И почему многие отцы уверены, что вечер в обществе прекрасной дамы «превратит в настоящих мужчин» их сыновей. Ну, хотя бы в дороге она хорошо выспится, ведь частью ее оплаты явилась сама возможность путешествовать в карете лорда Роберта.

Управляющий, без сомнения, предупрежденный заранее, проводил ее наверх и, указав на соответствующую дверь, незаметно удалился. От легкого толчка дверь распахнулась на хорошо смазанных петлях, и Ленор шагнула в гостиную молодого человека, обставленную мебелью в мужском вкусе. Из комнаты за ней раздавались знакомые звуки: скрип тяжелой мебели и шорох простыней (по всей очевидности, там располагалась спальня). Из приотворенной двери веяло духами. Ленор нахмурилась, так как гордилась своим знанием ароматов. Этот был ей неизвестен: головокружительный и тонкий, но не из тех, какой выбрал бы для себя мужчина.

Если сын уже нашел себе компаньонку… тем лучше. Не в первый раз встревоженный родитель вмешивается без нужды.

— Нет… Прошу, не надо больше, умоляю… — Голос молодой, хриплый. Мужской. И произнесено не в любовной игре, а всерьез.

— А-а-а… — зазвенел в ответ голодом женский голос.

— Во имя господа!

Ленор проскользнула в открытую дверь. В многочисленных подсвечниках оплывали свечи пчелиного воска, заливая все вокруг мягким медовым светом. Большую часть комнаты занимала огромная, с изысканной резьбой кровать. Брошенная как попало одежда запуталась в складках атласного покрывала.

Даже в желтоватом свете нагое тело молодого человека казалось лишенным красок, почти каменным. Длинные волосы налипли ему на плечи, как водоросли на труп утопленника. Он лежал лицом к стене, поэтому Ленор не могла различить его черт, но в остальном он был определенно хорошо сложен.

Верхом на нем сидела женщина с кожей, отливавшей жемчугом, ее распущенные волосы ниспадали ниже талии. Само ее тело пульсировало почти осуществленным желанием. Даже силясь вырваться, молодой человек выгнулся, чтобы удержать ее ритм, его пальцы смяли простыни. Он мотнул головой, и Ленор увидела его лицо…

Все сомнения рассеялись.

Мужчину возможно изнасиловать так же, как и женщину.

Лучше действовать решительно, а определяться потом.

Метнувшись через комнату, она схватила полную горсть шелковистых волос, припомнив старую выучку, крепче уперлась ногами в пол и собственное тело использовала как противовес, чтобы сдернуть противницу на пол. Круто повернувшись, женщина вырвалась из хватки Ленор и, перекатившись, вскочила на ноги.

Не стыдясь наготы, она уставилась на Ленор: нет, конечно же, ни одна смертная так себя бы не повела. Да она и была не плотью, а сплошь розами, жемчугом и сверкающим золотом. Запах, исходивший от ее кожи, обещал исполнение всех сущих желаний, не высказанных в темноте.

Выходит, она не человек. Значит, из породы рода Лилит?

— Убирайся, женщина! — зашипела суккуб. — Это не твое дело!

— Вот как? — Рука Ленор скользнула в складки юбки и выхватила из ножен кинжал. — Отец этого мальчика отдал его под мою опеку.

На кровати юноша силился перевести дух.

— Бери его, если хочешь, — небрежно откликнулась тварь. — Он почти высушен. Я поищу более вкусную дичь в другом месте.

Ленор, однако, не ослабила бдительности.

— Милорд, если вам дорога жизнь, немедленно покиньте этот дом!

В шорохе простыней юноша, спотыкаясь, пересек комнату и переступил порог. Ленор не смела отвести взгляд от суккуба, чтобы проверить, прихватил ли он с собой что-нибудь из одежды. Судя по выражению на лице демона, нет.

Долгое время обе молчали. Обе не отступались: Ленор — настороженная, с занесенным кинжалом, суккуб — все более проявляя нетерпение.

— Ты собираешься держать меня тут всю ночь? Если тебе известно, что я такое… а как вижу, тебе известно… ты также должна понимать, что я для тебя не угроза. Я вами питаться не могу.

— Говоря «вами», ты подразумеваешь женщин.

Суккуб пожала плечами.

Ленор спросила себя, а почему жуткая тварь не пытается на нее напасть. Для пробы она сделала шаг вперед, выставив перед собой кинжал. Суккуб поморщилась.

Ага! Клинок был стальной, а сталь состоит по большей части из железа — смерть для всех сущих сверхъестественных тварей.

— Садись. — Острием кинжала Ленор указала на кровать. — Побеседуем о питании.

С миной бесконечного высокомерия демон подчинилась. Ленор не испытывала ни тени физического влечения, и все равно неземная красота суккуба вызывала у нее восхищение. Она напомнила себе, что перед ней существо, совершившее десятки, возможно, сотни убийств, для которого нет и не может быть прощения. «Нет и не может быть прощения»… а ведь таковы были последние слова ее отца.

Она опустилась на противоположный угол кровати.

— В этом… — она указала на простыни, пропитанные потом и прочими жидкостями тела, — все, чем ты кормишься?

— И ты тоже, верно?

Ленор позволила себе улыбку.

— Если ты хочешь сказать, что я такая же шлюха, как и ты, и потому не вправе тебя судить, то ты права. Но средства к существованию можно добывать по-разному.

Выражение на лице суккуба переменилось.

— Для таких, как ты, — возможно. Для таких, как я, — никогда.