«Если», 2012 № 09
Шрифт:
Повозка почти достигла скромных ворот Хасленд-холла. В окне Элизабет горел свет.
Ничего не поделаешь. Она должна подняться к сестре. По крайней мере, у нее есть сестра, а у Элизабет есть она, и это немалая причина для благодарности. У нее даже, возможно, будет толика отцовской любви.
Бедный д'Омбросса.
Завернувшись в толстую вязаную шаль, Элизабет читала в кресле у камина. Поэзия, предположила Ленор, когда сестра закрыла книгу. С улыбкой Элизабет подняла взгляд. Ее кожа, когда Ленор поцеловала ее в щеку, показалась прохладной.
— Как
Устроившись на табурете, Ленор упивалась неожиданным потоком болтовни.
Элизабет опустила глаза.
— Я ведь всегда болтала, верно?
— Да, милая.
— Тогда говори ты. Как твое путешествие? Как ты провела вечер?
— Неплохо. — Сестры обходили занимавший обеих вопрос, как фехтовальщики, нежелающие вступать в поединок. Нервы Ленор все еще были напряжены после перепалки в бальной зале и случившегося в салоне. — Я вернулась с бала в Эллсуорт-мэнор.
Элизабет сложила руки на коленях. Ленор увидела, что это не книга стихов, а жития святых.
Бедная Элизабет.
Молчание повисло, затянулось.
— Он не хочет меня видеть, — сказала жалобно Элизабет. — Ты не смогла заставить его передумать…
— Я не смогла заставить его чувствовать.
— У него нет сердца! И даже если… даже если бы он ко мне вернулся, как я могла бы верить, что он больше меня не оставит?
Подыскивая нужные слова, Ленор сняла с шеи рубиновое сердце.
— Ты… — начала она, но Элизабет прервала ее с нехарактерным для нее жаром:
— Не попрекай меня этим ничтожеством! Я не хочу знать! Это неважно! Мое собственное поведение было не лучше! Подумать только: я убивалась по любовнику, который существовал только в моем горячечном воображении! Я вздыхала, и хныкала, и умирала от любви, как дама в балладе. Но люди ведь не умирают от разбитого сердца, верно?
— Я никогда такого не видела, — согласилась Ленор.
Элизабет покачнулась, приложив дрожащую руку к щеке. Книга соскользнула на пол.
— Ну, тебе надо отдохнуть.
Элизабет позволила увести себя в кровать. Ленор взбила подушки и расправила покрывало, как делала это няня, когда они были детьми. Элизабет схватила ее за руку.
— Посиди со мной еще немного. Совсем чуть-чуть.
Сбросив туфли, Ленор забралась в кровать, и Элизабет пристроилась рядом. В камине с шорохом развалились в пепел угли. В комнате сделалось тихо, слышалось только дыхание сестер.
— Хочешь знать, почему я передумала? Почему я решила жить? — шепнула Элизабет, словно они снова стали детьми и делились секретами.
— Поскольку твой… д'Омбросса к этому не причастен, признаюсь, меня снедает любопытство. Сомневаюсь, что на такое решение тебя вдохновили жития святых.
— Нет-нет! — Элизабет захихикала. — Это чтобы заснуть. Причина в тебе.
— Во мне? Ты спала, когда я приехала, а проснувшись, была слишком больна, чтобы разговаривать.
— Когда ты нас покинула, отец полгода бушевал. И с каждой новой вестью из столицы его гнев только рос. Я уж думала, что он вообще не пустит тебя на порог.
— И я тоже.
— Или что ты не приедешь, даже если он попросит.
До сего момента и не приехала бы. Оставила бы старого тирана мариноваться в собственном яде.
— Но он попросил, — продолжала Элизабет; голос у нее стал мягким и нежным, как у ребенка. — И ты приехала.
Она подняла глаза на Ленор. Огонь догорел, остались тлеть лишь несколько угольков.
— Разве ты не понимаешь? Он попросил, он проглотил свой гнев и свою гордость… А ты приехала, ты забыла все те страшные вещи, которые он тебе наговорил, и вернулась… из любви ко мне.
О!
— Знаю, это не то же самое, что любовь мужчины к женщине, — продолжала Элизабет тем же тихим, уверенным голосом. — Зато она никогда не исчезает. Когда-нибудь я смогу полюбить кого-то еще, и мне будет все равно, любит ли он меня в ответ. А до тех пор… — ее тело обмякло, голова упала на подушку, — этого достаточно.
Умирающий огонь сделался вдруг слишком ярким. Ленор закрыла глаза. Тепло тела сестры проникало в ее собственное. Вокруг нее знакомый старый дом погружался в сон. Она почти слышала дыхание остальных спящих: Баррума, миссис Толбот, а еще дальше — лошадей в конюшне, сов на крыше, барсуков в норах. Отца, который вернул ей все это.
Покинет ли она когда-нибудь снова это место, захочет ли…
Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ
Deborah J.Ross. A Borrowed Heart. 2011. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Fantasy & Science Fiction» в 2011 году.
Елена Ворон
Повелитель огненных псов
Что успеешь, если завтра предстоит умереть? Если глянул в Запретное зеркало и увидел в нем свой приговор?
К кому кинуться? К брату — старшему магу семьи, — который ничем не поможет? К другу, которого оскорбил? К возлюбленной, от которой отказался?
А вдруг… Вдруг все же память подвела? И отразившееся в магическом стекле лицо — не совсем то, что можно увидеть за оградой семейного кладбища, где ожидает пока еще бесхозное надгробие?
Виконт Рафаэль Альтенорао, младший маг семьи, брел через парк. Ноги не желали идти, заплетались; плечо оттягивал мешок с Запретным зеркалом.
Небо хмурилось, грозило холодным дождем; под ногами шуршали сухие листья, издалека нанесенные ветром. Осень. Всюду осень, кроме как в парке графа Альтенорао. Здесь круглый год деревья покрыты белыми цветами. Один из предков Рафаэля имел талант садовника, и с тех пор графский парк не устает цвести.