Шрифт:
Пролог
— Лёв мой… — игривый горячий шёпот. — Мяу…
От её голоса прошивает до самого основания.
Кошка моя любимая!..
Но вместо упругих бёдер мои руки сжимаю одеяло, втрамбовывая его туда, где всё требовательно ноет.
— Доброе утро, что ли?… — сокращаюсь я с мучительным стоном.
Распахиваю глаза. В груди спазм от понимания того, что это недостижимая реальность — «мяу», все те сладкие шалости и наш кипяток, которые следовали когда-то после. Для
Большим пальцем на автомате ищу свою обручалку на безымянном. Откуда ж ей там быть? Наотмашь вколачиваю кулак в постель. Дайте кого-нибудь убить, а?
Дрянь…
Мучает меня до сих пор. Сколько лет уже прошло.
Отвали от меня! Пропади пропадом! Снится, зараза такая…
Иду в ванную. По дороге заглядываю в зеркало, проводя пятерней по взлохмаченной шевелюре. Натянуто улыбаюсь, прикасаясь к ямочке на щеке. Она тащилась от них…
В зажим зеркала вставлена визитка. Это одной интересной дамочки. И вообще, я планировал сегодня загул. Но после сна настроения нет, и от этой еще вчера будоражащей мысли словно отморозило.
Сминаю визитку в кулаке.
Нахрен баб… Всех! Отосплюсь лучше.
Морщусь от слишком громкого и настойчивого звонка в дверь. Надо сделать звук потише.
Еще не вырвавшись полностью из эмоций сна, плетусь к двери. И, недовольно хмурясь, открываю. У меня вообще-то выходной. Кого принесло в такую рань?
За дверью — жена моего соседа снизу и сослуживца Кролькова — Галина, с рыдающей дочкой Милой. По лицу Милы — красные пятна…
— Что случилось? — с недоумением и тревогой смотрю на них.
— Лёва… — жалобно сводит она брови косясь на Милу. — Спасай.
— Мм?…
Галина протягивает мне коробку, которую держит в руках. Машинально забираю.
— Понимаешь, купили Миле вчера суриката. А у нее такая тяжёлая аллергия, что даже супрастином снять не могу.
Заглядываю в коробку. Оттуда выныривает плоская голова с двумя внимательными черными глазами. Утыкаясь своим любопытным носом в мой.
— Оу! — от неожиданности дергаюсь назад.
— Не на улицу же его. Он теплолюбивый…
Мила начинает рыдать громче и убедительнее.
— Мы ему хозяев ищем. Пусть денек у тебя побудет, а? — умоляюще просит Галина.
— Он вещи мне не погрызет?
— Нет… он домашний, ручной. И совсем непакостный.
— Ладно, не плачь, — треплю по голове рыженькую девчонку, перехватив коробку под мышку. — Пусть денек потусуется твоя животинка.
— Это Гаврюша… — заикается она, горько подвывая.
— Гавр, значит. Ну пойдём завтракать, Гавр.
— Лёва! Спасибо! Я так благодарна!
— Да ладно…
Галине отказывать грех, быть женой Кролькова — это само по себе уже наказание.
Закрываю дверь. Заношу коробку на кухню. Гавр подозрительно нюхает воздух… Забираю кусок яблока с тарелки.
— Держи.
Берет своими короткими лапками.
Нажимаю кнопку на кофеварке.
Сурикат грустно смотрит на яблоко, не спеша пробовать.
— Вот так бывает, братан. Когда любишь до истерики, но, мля, аллергия или несварение на какую-то важную деталь. И вместе быть — не вариант. Ешь, давай…
Мы синхронно без аппетита откусываем каждый от своего куска яблока.
— И хоть прав ты, хоть Лев ты, хоть сурикат. Такие дела…
Глава 1. Призрак из прошлого
Сегодня тепло… но мокро. Огромные редкие снежинки медленно кружатся. Разглядываю, как очередная превращается в каплю на пальцах.
Стираю с лица мокрый снег.
Смотрю на экран вибрирующего телефона. Младшая сестренка…
А разговаривать ни с кем не хочется. Даже с Леной.
— Внимаю! Что-то срочное? Занят…
— Да!
— В двух словах.
— Меня сегодня перевели на старшую группу…
Она уже несколько месяцев работает в детском саду.
— Поздравляю.
— Да я не про это!.. И у нас тут есть одна новенькая девочка…
— Что-то криминальное?
— Да нет! Просто интересное.
— Лен… — с досадой закатываю глаза.
Лена готова часами говорить о своих подопечных. Ну а мне то за что?
От идеи с детьми я еще дальше, чем от идеи брака. Последний мой плотный опыт общения — это младший брат Женька. Который еще в детстве мне напрочь отшиб желание размножаться.
— В общем, я тебе отправила кое-что интересное в сообщении, как будет время, посмотри.
— Обязательно.
Скидывает вызов.
Ну и славно.
Кофе, что ли, попить?
Оглядываюсь. В округе — только «Венеция». Слишком приличный ресторан для моего «джинсово-кроссовочного» прикида.
Здесь Марьяна, бывшая жена, меня со своим крёстным знакомила. Районным судьёй. Но он уже давно на пенсии. Не видно, не слышно его… Марьяна обожала этот ресторан.
Тоскливо сегодня что-то. Чтобы окончательно не расклеиться решаю забить на внезапный наплыв ностальгии и пообедать именно в «Венеции».
Надо бы Медведева вытащить, с ним не так уныло. Скидываю ему смску.
И через полчаса мы уже внутри. Потому что он в ментовской форме, в отличие от меня, и ему не решаются предъявить требования по дресс-коду.
— Ты наследство, что ли получил, Лёва? — ведёт он бровью, листая меню.
— Вам, сударь, какая печаль? Я ж угощаю… Могу я пошиковать раз в пятилетку?
— С барышней шиковать надо, бестолковый. Я тобой и так очарован без меры.
— Ну их… — морщусь я.
— Чой-то? — с сарказмом начинает стебать меня.